Страница 40 из 79
Проект “Папа в командировке”, мой следующий фильм, неожиданно завяз в топком болоте политики. Возникший в воодушевлении от успеха “Долли Белл” и во время семидневной паузы между сидрановыми запоями сценарий стал любимым блюдом в меню наследников Тито. Мы со Стрибором и Сидраном поселились в дубровницком отеле “Империал”, одержимые желанием как можно быстрее закончить сценарий о грозных временах, наступивших в тысяча девятьсот сорок восьмом году. В нем рассказывалась история семьи Золь, начиная со времен, предшествовавших сорок восьмому году. О том, как, став жертвой любовной интриги, отец Махо Золь превратился в политического узника, и как судьба его повлияла на развитие его сына Малика. Рассчитывал я на то, что даже если не удастся мне получить новую квартиру или еще как-то воспользоваться плодами быстро преходящей венецианской славы, то уж снять-то новый фильм не составит труда. Не принял я в расчет, что титовы бойцы все еще были у власти и прилагали все усилия, чтобы все оставалось, насколько это возможно, таким, как при Тито, и чтобы ни одна болезненная тема, в особенности связанная с событиями сорок восьмого года, не затрагивалась вообще. Мой же фильм коснулся истории, которая не была популярной среди его наследников, поскольку свой политический вес они заработали в эпоху легендарного противостояния Тито с русскими. С одной стороны это был рассказ, в котором поэтически, глазами мальчика, были отражены переломные исторические перемены, а с другой там говорилось о страданиях и невиновности узника Голого острова! Тогда я не был еще уверен в своих силах, смогу ли я рассказать об узнике Голого острова, после того, как столько отцовских друзей, пьяных и несчастных, прошли через нашу квартиру на Горице, и на улице Кати Говорушич 9а тоже. Все они стали частью моего взросления. Среди них был и Хайрудин Крвавац, член Художественного Совета “Сутьеска-фильма”, но и он, навсегда испуганный узник Голого острова, не мог помочь мне в разрешении коллизий по поводу начала съемок моего второго игрового фильма.
Как остановить мяч посреди поля, каким образом охладить пыл страстно увлеченного художника и постепенно заставить его отказаться от съемок “Папы в командировке”, спрашивали себя члены Худсовета “Сутьеска-фильма”? Разрешение на проведение съемок должно было быть утверждено этим советом, но происходящее все чаще напоминало ловкость, с которой футболист Мехмед Баждаревич долго удерживал мяч в своих ногах. Лучше всего эту необходимость, “задержать мяч посреди поля”, иллюстрируют протокольные записи того, как эти интеллектуальные футболисты рассматривали мое дело.
Протокол заседания художественного совета “Сутьеска-фильма”, состоявшегося 1.2.1983 на Ягомире.
Вопрос 2. “Папа в командировке”
ЧЕДО КИСИЧ - Известно, о каком времени говорится в сценарии, но мне кажется, что ему уделено мало внимания. В нем незаметен и неощутим дух нашей борьбы против резолюции Информбюро. Больше внимания уделяется изображению отдельных личных судеб, но совсем не отражены общие тенденции и ситуация в обществе. Если уж описывать подобные единичные драмы, необходимо и обозначать общие закономерности эпохи, потому что именно таким образом дается ответ на вопрос, из-за чего именно произошло все то, что имеет место в фильме.
Есть у меня и несколько замечаний по поводу отдельных мест в сценарии, как, например, разговор матери с председателем жилтоварищества. Слишком уж он получился грубым, думаю, это надо изменить. Когда рассматривается судьба человека, соображения о цели всего этого в драматургическом смысле ограничиваются лишь описанием происходящих событий, за рамки которых фильм так и не выходит.
В некоторых местах сценария ощущаются провинциализм и примитивизм, и от этого стоило бы избавиться. Также мне кажется несколько преувеличенным изображение психического состояния ребенка. Не уверен, что этот фильм в полной мере отвечает потребностям нашего общества.
НИКОЛА НИКИЧ - необходимо как можно быстрей подготовить окончательную версию сценария. Поскольку режиссер за прошедшее время произвел в сценарии значительные изменения, предлагаю не рассматривать первоначальную версию, но на следующем заседании совета обсудить его в окончательном виде.
С двенадцатого заседания художественного совета “Сутьеска-фильма”, состоявшегося 28.2.1983 года на Ягомире.
Вопрос 2. “ПАПА В КОМАНДИРОВКЕ” - сценарий Эмира Кустурицы.
НЕЧО ПАРЕЖАНИН - Читая сценарий, я пытался увидеть 1948 год и события в нашей стране в глазами страны и всего мира. Что значил этот год для мирового сообщества, для международного рабочего движения? Много, так как он стал началом новой эры в международном рабочем движении. Не существует во всем мире передовой силы, которая не опиралась бы на это титово “нет”. Впрочем, этот фильм не имеет претензий на глобальную, обобщающую мысль. В связи со всем вышеизложенным полагаю, что в фильме необходимо передать дух того времени и происходящих в нем событий. Также у меня имеется множество отдельных замечаний:
- Off[27], в котором Малик говорит, что отец зарегистрировал его за месяц до рождения, чтобы получить детскую надбавку, надо исправить, потому что тогда детских надбавок не было, были пайки.
- Образ секретаря КПЮ хорош, но некоторые его выражения звучат так преувеличенно, что похожи на гротеск. Это партийное собрание необходимо сделать серьезным, а секретарь должен быть реальным человеком, без карикатурности и очернения.
- Не знаю, стоит ли вообще оставлять в таком виде сцену похорон, потому что вряд найдется такой православный поп, который согласится хоронить пустой гроб. Противоречие с их доктриной.
- Матрос с Наташей самые светлые персонажи фильма, и делают его оптимистичным и жизненным.
- Семья Павловичей носит траур, потому что их отец в тюрьме по делу Информбюро. В те времена это было бы понято как демонстрация, что наверняка кончилось бы для них плохо. Такая оппозиция в те времена была немыслима.
- Поэма Макаренко была тогда в моде, и ничего против того, чтобы она зачитывалась, я не имею, главное, чтобы в этом не было иронии.
- Мало было таких сторонников Информбюро, которые оказались в тюрьме, а семьи их смогли бы остаться в своих квартирах. Поэтому мне образ председателя жилтоварищества кажется надуманным, потому что он спасает семью от выселения из квартиры. Думаю, нужно было все же их из квартиры выселить, пусть переселятся в Зворник, а дед останется. Истина все-таки дороже всего.
- Не стоило Малику писать письмо отцу два раза.
- Женские фигуры, вытатуированные на франьиной руке, несколько раз нарочито мелькают в кадре. Думаю, что это перебор.
- Самые большие проблемы с образом Анкицы. Даже любовь не может стать оправданием подобной испорченности. Моральна она или нет, а ведь скорее нет, чем да, она выведена тут борцом против Информбюро. Аморальный персонаж на нашей стороне!!!
- Вряд ли фильм много потерял бы, если названия Зворник и Банья Ковиляча были бы изменены на другие, потому что туда едут исцеляться бесплодные женщины, и оттого могут возникнуть неверные ассоциации.
- Также раздражает меня и то, что доктор Ляхов и Маша русские. Символика тут понятна: горе, слезы, разрыв с Россией. Любовь между Маликом и Машей остается неосуществленной, загубленной, и плач от этого может быть понят как плач от разрыва с Россией, а мы этого не оплакиваем. Эти детская любовь, воспоминания и все с ними связанное можно отобразить и заменив русских на наших людей.