Страница 14 из 58
— Очень мне нужно с вами связываться! — саркастически ответила я, ощутив неприятную, сосущую пустоту под ложечкой.
Автоответчик не желал умолкать. Он продолжил все тем же весомым, самоуважительным баском: «Юлия Владимировна, вы, вероятно, не представляете степени серьезности сложившегося положения. Немедленно снимите трубку!»
— Обломайся! — пискнула я пережатым от страха голоском. Потом, с усилием переставляя окостеневшие ноги, прокралась обратно в коридор, выглянула в глазок. Никого… И все же, зачем я отпустила Сашу? Несчастный папарацци еще не ведает, во что он ввязался…
Глава 4
УЧАСТЬ МУХИ
Я так и не осмелилась зажечь свет. Сидела на табуретке в прихожей, одетая, обутая, сложив руки поверх сомкнутых коленей, как на вокзале в ожидании поезда. Но ждала я не поезд, а Сашу, и слушала не объявления диктора, а телефонные послания, долбившие в мой аппарат, точно надоедливые дятлы дерево.
Омерзительный, опасный голос приспешника Крымова уверял, что мне ничего не угрожает, и вновь и вновь призывал к благоразумию. Кто бы ему поверил?.. Далее Надежда Краснова с натянутой беспечностью просила срочно перезвонить, как только я вернусь со дня рождения. Ага, как только, так сразу!.. Механический голос автоответчика известил: оставшееся время записи — приблизительно две минуты, А мой «поезд» все не шел.
Я успела вспотеть в плаще и сапожках, прокрутить в воображении, как кинопленку, все те неисчислимые ужасы, которые могут случиться в жизни: падение сосульки на голову, автокатастрофу, травму из — за гололедицы!.. И тут в замочную скважину вонзился ключ. Разумеется, звук заставил меня вскочить, и я едва не схлопотала открывшейся дверью по лбу.
— О, Юленция, ты чего в темноте маячишь?! — удивился Александр.
Я уткнулась ему в шею, в промежуток между ключицами, и всхлипнула:
— Сашенька… ты вернулся, — ощупала его голову и плечи, желая убедиться в их невредимости. Вздохнула с облегчением. — Живой!.. Наконец — то!
— Пф-ф, куда б я делся с подводной лодки? — фыркнул он конем и бойко отрапортовал: — Вот, гляди, купил пива, водки, хлеба, сметаны и пельменей, потому что в твоих микроскопических кастрюльках ничего другого сварить нельзя.
— Молодец!
— Чего ты свет не зажигаешь, экономишь электричество? — Поставив пакет на пол, Саша стянул куртку и потянулся к выключателю, но я перехватила его руку:
— Не надо!.. Скажи, ты никого не встретил по дороге?
— А кого я должен был встретить?
— Ну…
— Какой — то мужик спускался по лестнице, не знаю, может, это твой сосед с верхнего этажа. Раздевайся, будь как дома. — Папарацци практически насильно стянул с меня плащ, повесил его на крючок и спросил: — Охота тебе ковылять на этаких каблучищах? Разуйся, а то возвышаешься как Эйфелева башня!
Я на ощупь сменила полусапожки на тапочки, продолжая упорно выспрашивать:
— А во дворе кто — нибудь попался?
— Во дворе? Нет, вроде во дворе народа не было, — пожал плечами фотограф, — одни машины, но я их не разглядывал, я ведь к тебе торопился…
Он взъерошил мою челку и приблизил свои губы к моим. Еще немного, и мы бы поцеловались, но я, отстранившись, напомнила:
— Не отвлекайся, ступай скорей к компьютеру!
— Как скажешь, дорогая, — согласился беспечный Александр, но отправился не в комнату, а на кухню, к холодильнику, чтобы выложить продукты. В темноте он ориентировался не хуже зоркой кошки, зато мне приходилось держаться за него, как за поводыря, чтобы не зацепиться за что — нибудь сослепу.
— Сань, представляешь, когда нас не было дома, звонил некий Маркел, помощник Бориса Лаврентьевича…
— Крымова?! — присвистнул фотограф, и я ощутила, как напряглись его мускулы. — А как он тебя разыскал?
— Скорее всего, Надежда Краснова подсказала мой телефон. Но это не важно. Ситуация загадочная, какая — то непонятная: Алла пропала, и художник пропал, а мы с тобой были последними, кто их видел, потому…
— А откуда Маркел знает, что я у тебя?
— Ничего он не знает, да я с ним и не разговаривала, я всего — навсего прослушала сообщения на автоответчике.
— Черт!
Фотограф оттолкнул меня, ринулся к компьютеру, ткнул кнопку на процессоре. Пока компьютер загружался, плотно задернул шторы. Мрак в квартире сделался кромешным, и мне пришлось продвигаться на ощупь, по стеночке. Получилось не слишком удачно: сначала я зацепилась за тумбочку, потом ударила ногу об угол журнального столика… Наконец монитор засветился. В его голубоватом свете Сашин лик сделался мертвенно — бледным и невероятно значительным. Лишь сейчас я заметила, что припухлость на его щеке спала и черты лица приобрели некоторую благообразность.
В ящик «paparacci» посыпались сплошные подтверждения о доставке писем.
— Вот ерунда! — ругнулся Александр.
— Не расстраивайся, сегодня же суббота, выходной день, — успокоила я его. — Кой леший будет рассматривать твои предложения?
— Тот леший, что информационные агентства работают в режиме online, у них нет выходных, — возразил фотограф и удалился на кухню, откуда форсированным голосом крикнул:
— Пиво будешь?
— Буду. — Я устроилась на его место в кресле, щелкнула мышью, открыла новое письмо и воскликнула: — О, Сашенька, клюнуло!
В три прыжка папарацци очутился около монитора. Прочел вслух:
— «Ваши материалы нас заинтересовали. Просим срочно прислать два — три контрольных снимка, после чего мы готовы обсудить сумму вашего вознаграждения за проведенную репортажную съемку».
— А ты сомневался, нос повесил! — Я задиристо дернула Сашку за вихор на затылке. — Ну?
— Баранки гну, — мрачно отозвался он. — Отправить снимки без переходника невозможно.
— Без какого переходника?
— Без обыкновенного. В твоем компе нет устройства для флеш — карты. — Он резко сорвал опечатку с банки «Невского светлого» и отхлебнул пива.
— Напрасно ты психуешь! — пожала я плечами. — Ведь не я же, в самом деле, эту ерунду с фотографиями затеяла… Где переходник — у тебя дома?
— Он был в кофре, который умыкнули вместе с цифровым фотоаппаратом.
Саша сосредоточенно глотал пиво, и я пожелала последовать его примеру: вскрыла банку и немедленно облилась. Стряхивая пену с кофточки, выразила сомнение: вероятно, его устройство было не настолько уникальным? Наверное, в мире имеются аналоги?
— Кончай прикалываться, Юленция. Естественно, переходников как грязи, но толку… — состроил кислую мину непроходимый меланхолик.
— Так не сиди словно пень, ищи варианты! — разозлилась я.
— Я ищу, — буркнул он, сохраняя положение пня, хлебающего пиво.
Тут в дверь позвонили. Двенадцатый час — несколько поздновато для визитов… я никого не приглашала… Кто бы это мог быть?.. Звонок повторился. Открывать или не открывать — вот в чем вопрос!.. Александр, напружинившись, как пума, совершил бесшумный скачок и махом очутился в прихожей. Я последовала за ним, в очередной раз натыкаясь на мебель и набивая себе синяки и шишки.
Не видно было ни зги, лишь дверной звонок беспрерывно верещал.
— Кто там? — задушенным от испуга голосом спросила я.
— Юля, открой, это я, Надя.
— Она не одна, — шепотом сообщил Саша, отлипая от глазка и подпуская меня к смотровому устройству.
Рядом с Красновой на площадке топтались ее супружник и незнакомый человек, похожий на бурого медведя — шатуна: плечи широкие, но покатые, а сам настолько могучий, что лохматая шевелюра упирается в потолок. Впрочем, глазок сильно искажает изображения, в нем все выглядят по — уродски, как в комнате смеха…
— Надюша, а мы уже спим, — промямлила я и сымитировала зевок. — Приходи завтра.
— Какое «завтра»? Ты издеваешься? — зарычал Жека. — Открывай сейчас же!
Медведь потеснил его, придвинулся к двери вплотную, отчего линза глазка максимально увеличила его без того не мелкий нос.
— Юлия Владимировна, давайте поговорим, как цивилизованные люди, вам ничего не угрожает, — узнала я бас Маркела. — Мне необходимо выяснить некоторые подробности…