Седьмое чувство. Дилогия

– Наверное, у меня что-то со зрением, – наконец выдавил из себя мастер, так и не найдя ничего интересного. – Или я не знаю, куда именно нужно смотреть. Подскажите хотя бы: то, чего я по своей глупости, не замечаю, – это хорошее или плохое?

– Замечательное. Великолепное. – Повелитель снова развернул картину к себе. – Странно, что вы не чувствуете этого. От нее идет такое приятное тепло и веет покоем.

– А, так речь все-таки идет о чувствах… – Марл отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Ему было забавно видеть, как всесильный император размякает от одного вида нарисованной им женщины. – Этому есть другое название.

– Намекаете на… – Губы Повелителя сжались в тонкую линию. Он категорично мотнул головой. – Нет, этого не может быть. Мое чувство совсем другое. Оно больше, полнее… Сложно объяснить. Но ни о какой любви не может быть и речи!

Художник скромно потупил взор. Он не собирался ни возражать, ни тем более спорить.

– Как долго ты будешь рисовать мой портрет? – спросил Повелитель, напряженно размышляя.

– Неделю, – последовал ответ.

– Слишком долго. Три дня – это крайний срок.

– В таком случае, я должен начать прямо сейчас, – сказал Марл.

– Уговор есть уговор. Возьми все необходимое и через два часа приходи во дворец. Я буду ждать тебя.

– Благодарю вас, Великий. – Художник поклонился.

Повелитель Ужаса кивнул и, завернув картину с изображением Предсказательницы в бумагу, поспешно погнул мастерскую, бережно неся сверток. Его ждали несложные дела.

Возле раскрытого окна за массивным столом сидела молодая женщина. На ней была белоснежная туника и такого же цвета плащ с капюшоном. Глаза женщины были закрыты, дыхание было спокойным, ровным, словно она спала. Но это был не сон.

Предсказательница была предельно внимательна. Она слушала будущее. Легкий шепот раскрывал ей то, что когда-нибудь обязательно случится. Образы, яркие и тусклые пятна, разноцветные краски, лица, вереницей промелькнувшие перед внутренним взором, – все это грядущее. Шаг за шагом, минута за минутой, оно приближается и снова уходит в небытие. Ничего не изменить. Все, что должно произойти, – произойдет, и только случайность способна направить линию жизни в иное русло. Маленькая, непримечательная случайность, позаботиться о существовании которой – ее долг. Ведь если знаешь будущее, то ты обязан сделать так, чтобы настоящее стало лучше.

Как ни странно, но узнать о том, что будет через несколько тысяч лет, ей было легче, чем о событиях завтрашнего утра. Далекое будущее казалось ей необычным и чуждым. Маги, повелевающие стихиями, полководцы, по мановению руки которых отправляются в бой многотысячные армии, простые крестьяне, ремесленники, слуги, воины – никто из них еще не был рожден, но для Предсказательницы все они уже были прахом, что развеяло время. Говорят, время подобно песку, утекающему сквозь пальцы. Но у этой простой на вид женщины было достаточно силы, чтобы прочесть письмена, оставленные на песке Создателем. Она знала о собственной исключительности и знала о том, что ее время еще не пришло.

– Госпожа, – в комнату вошел высокий человек средних лет, тоже весь в белом; это был один из ее людей, – у меня срочные донесения от Васма.

– Говори, Фрел. – Предсказательница открыла глаза.

– Он утверждает, что видел, как к нам двигалось войско Повелителя Ужаса. И еще он говорит, что видел, как солдаты Повелителя убили безоружное местное население. Васм настаивает на том, что их зарезали, словно свиней. – Голос Фрела дрожал. Он был сильно взволнован.

– Что еще? – Лицо женщины оставалось непроницаемым.

– Васм считает, что это произойдет через три года. Будут убийства, поджоги, и наш храм… его тоже сожгут. – Фрел сглотнул слюну. – И воины Повелителя убьют всех монахов.

– Это все? Он видел что-нибудь еще? Что-нибудь обо мне?

Фрел покачал головой:

– Нет, ничего. Я специально у него о вас спрашивал, но он все отрицает.

– Как всегда, я непроницаема для других, – с грустной усмешкой сказала Предсказательница.

– Васм очень плох, бедняга. Он никак не может прийти в себя, его колотит, словно в лихорадке, он стонет, и повторят только одно: «Ужас, ужас, ужас».

– Кто еще знает о его видении?

– Я и второй дежурный, Цивим. Он сейчас присматривает за Васмом.

– Я его навещу чуть позже. А пока никто не должен знать о его предсказании.

– Но почему, госпожа? – удивленно спросил Фрел. – А, вы, наверное, хотите избежать паники? Мы не будем говорить об этом людям в Вернстоке, но ведь остальные монахи должны знать правду. Словам Васма можно верить, он очень критично подходит к посещающим его видениям. К тому же он признался, что не в первый раз видит его, но еще никогда так ярко. Или он ошибается?

Предсказательница молча встала из-за стола и подошла к Фрелу вплотную. Монах был на целую голову выше ее.

– Нет, он не ошибается. Я видела то же самое. И даже больше, – сказала она, глядя ему в глаза. – Но никто – ни монахи, ни местные жители – не должны знать о том, что видел Васм. Все должно идти своим чередом.

– Но все эти люди… – ошеломленно сказал Фрел, – они же погибнут. А если предупредить их, у них будет шанс спастись. Да и наш храм… Я не хочу… Что такого мы сделали Повелителю, что он будет так жесток с нами?

– Васм видел твою смерть?

– Да. – Монах побледнел и сжал кулаки. – Меня сожгут солдаты Повелителя. Для собственного увеселения. Когда я пришел к тебе в храм, я дал себе слово быть сильным и не бояться трудностей, но я не хочу так умирать.

– Никто не хочет умирать, Фрел. Даже я. И Повелитель Ужаса тут ни при чем. Не он отдаст приказ.

– Не он?..

– К тому времени он тоже будет мертв. Наша земля – один большой могильник, в ней найдется место и для великого императора.

– Но я не хочу, чтобы было разрушено все, что мы создали. – Монах был в смятении. – Солдаты осквернят это чистое место.

Предсказательница рассмеялась:

– Не говори ерунды. Место нельзя осквернить. Ни это, ни какое-либо другое. Пройдет время, и сюда снова будут приходить в поисках просветления.

– Но нас же уже не будет. – Фрел опустил глаза.

– Если я скажу, что наша смерть – это необходимая жертва, тебе станет легче?

– Необходимая жертва для чего? – недоверчиво спросил монах.

– Ты будешь молчать?

– Клянусь вам в этом, госпожа.

– Да я и так знаю, что будешь. Ты хороший человек Фрел. Не стань ты монахом, из тебя мог бы получиться замечательный муж и отец. Но ты выбрал другой путь.

– Да, госпожа.

– Тогда слушай: наши потерянные жизни не будут напрасны. Они откроют дорогу новому миру. И ты, и я, и остальные, которых убьют с первым лучом восходящего солнца, – все мы послужим для него началом. Но только в том случае, если ничего не будем предпринимать. Если не покажем, что мы знаем об этом. Затеяна очень большая игра, в которой даже боги – это пешки. – Она внимательно посмотрела ему в глаза. – Малейшая ошибка, и игра будет проиграна. И последствия проигрыша, можешь мне поверить, окажутся губительными для всего живого. Ничего не бойся, Фрел, – ласково сказала Предсказательница. – Ты же знаешь, что бренно только тело, душа бессмертна.

Монах устало кивнул:

– Да, госпожа. И хотя я не понял, о каком новом мире вы говорите, но я всегда доверял вам и поэтому буду молчать. Однако как быть, если остальные монахи увидят то, что увидел Васм?

– Это знание не должно выйти за пределы храма. Ни в коем случае, – сказала Предсказательница решительно. – Иначе вся система рухнет.

– Никто из наших не склонен трепать языком, – пробормотал монах, – но предупредить людей захотят многие.

– Как раз этого нельзя допустить, как бы жестоко ни звучали мои слова. – Предсказательница бессильно опустила руки. – Это может в корне повлиять на будущий ход событий. Фрел, я хочу, чтобы ты рассказал о моем решении Цивиму. Передавать содержание разговора не нужно, просто скажи, что я запрещаю обсуждать эту тему.