Рождение Дестроера

Фальшиво насвистывая рождественскую мелодию про красный нос северного оленя Рудольфа, доктор Смит одну за другой вычеркивал из списка фамилии подчиненных, собиравшихся отдохнуть на Рождество…

Опять зазвонил телефон повышенной защиты.

– Смит, 7-4-4, – почти пропел Смит.

Услышав голос в трубке, Смит непроизвольно вскочил на ноги, рефлекторно поправил галстук и проблеял:

– Слушаю, сэр!

Невозможно было не узнать этот южный акцент в голосе, который в тот момент сообщал ему личный код, который никому не был нужен для того, чтобы узнать, что за человек его называет.

– Но, сэр, у нас с этим регионом особые проблемы… Да, я знаю, что вы одобрили новые функции нашего э-э-э… специального агента… Верно, сэр, но он пока не готов… Несколько месяцев, сэр. Исследовать, как расположены голосовать избиратели? Это безумие. Понимаю, сэр. Будет исполнено, сэр.

Смит аккуратно положил широкую с белым пятном кодирующего устройства на наушнике трубку на рычаги аппарата и прошипел сквозь зубы:

– Чертов ублюдок!

Глава двенадцатая

– Что теперь? – спросил Римо, прислонившись к параллельным брусьям в просторном залитом солнечными лучами спортзале. Белый костюм с поясом из белого шелка было велено надеть, так как без этого он будто бы не понял этой самой штуки, которую ему сегодня должны были показать. Выговорить ее название Римо так и не смог.

Поигрывая поясом, он взглянул на Макклири, поджидавшего кого-то у дальней стены зала, рядом с открытой дверью. На хрюке, торчащем из рукава, болтался полицейский кольт 38-го калибра.

– Еще минуту, – крикнул Макклири.

– Ах, сейчас умру от любопытства, – пробормотал Римо, водя носком плетеной сандалии по натертому до блеска полу. Сандалия с шуршанием оставила на полу едва заметный след, от которого, пожалуй, можно будет избавиться полировкой. Римо принюхался: в воздухе возник еле заметный запах увядающих хризантем. В спортзалах так не пахнет. Так пахнет в китайских борделях.

Римо это не очень занимало. Он уже успел понять, что здесь куча вещей, о которых сколько ни думай, все равно ничего не поймешь.

Тихонько насвистывая, Римо разглядывал железные балки под высокими пролетами потолка. Что на очереди? Опять учебная стрельба? За последние две недели инструкторы обучили его владеть разнообразным оружием; от винтовки Маузера до пневматического пистолета. Сборка, разборка, слабые места различных систем, дальнобойность, точность.

Потом началась учебная стрельба из разных положений.

Например, лежа на спине. Рука – рядом с пистолетом, который надо схватить и выстрелить. Глаза полузакрыты, так что не понятно, спит человек или нет. Ни один мускул не должен дернуться до того, как пистолет окажется в руке. Было больно. Всякий раз, когда мышцы живота непроизвольно сокращались, как они сокращаются у любого человека, который двигает рукой, лежа на спине, его били по животу толстой палкой.

– Так быстрее выработаешь рефлекс, – жизнерадостно объяснял инструктор. – Управлять мышцами – дело сложное, лучше мы их тебе натренируем. Палкой мы вовсе не тебя наказываем, а твои мышцы. Они быстренько усвоят урок, даже если тебе это не под силу.

Мышцы усвоили урок.

Потом – упражнение под названием «Привет». Сколько часов ушло на то, чтобы научиться говорить инструктору самым обычным тоном «Привет!» и тут же стрелять ему в лицо. Снова и снова все то же и то же.

– Ближе подходи. Ближе, идиот! Ты что, телеграмму отправляешь? Протягивай руку для рукопожатия. Нет, не так, пистолет видно за километр. Нужно успеть выстрелить три раза, прежде чем все вокруг сообразят, что происходит. Не так! Улыбайся, чтобы тебе смотрели в глаза, а не на руку. Еще раз. Теперь лучше. А сейчас подойди попружинистей, чтобы отвлечь внимание от руки. Еще раз.

Наконец начал вырабатываться автоматизм. Тогда Римо решил попробовать силы на Макклири, который занимался с ним стратегическим обеспечением операций. Не успел Римо, сказав «Привет!», нажать на курок незаряженного пистолета, как что-то вспыхнуло в голове. Он так и не понял, что произошло, даже когда Макклири, смеясь, помог ему подняться и сказал:

– Что ж, уже неплохо!

– Неплохо-то неплохо, но как ты заметил пистолет?

– Это не я, это мои мышцы. Пойми, наконец, что условный рефлекс быстрее сознательного движения.

– Ага, – сказал Римо. – А чем это ты меня?

– Ногтями.

– Чем?!

– Ногтями. – Макклири вытянул руку. – Видишь ли, я…

– Да черт с тобой, – сказал Римо, и они продолжили занятия по разным системам замков и способам взлома дверей. Когда они закончили, Макклири спросил:

– Не скучаешь?

– С вами соскучишься! – ответил Римо. – Сплошные развлечения! Сижу, как идиот, нос к носу с инструктором на занятиях. Утром будит охрана. Официантка приносит пожрать. Никто со мной не заговаривает: боятся. Ем один, сплю один, живу один. Иной раз кажется, что на электрическом стуле веселее!

– Тебе виднее, Римо, ведь ты у нас специалист по электрической мебели. Что, понравился стульчик?

– Не очень. Как, кстати, вы меня вытащили оттуда?

– Легко и просто. В таблетке был спецсостав парализующего действия, чтобы ты смотрелся первоклассным трупом. Пришлось к тому же слегка усовершенствовать кое-какие электрические схемы в приборах. В общем; напряжение могло тебя только сильно обжечь, но не убить. Когда мы отбыли оттуда, случился неожиданный для тюремного персонала, но предусмотренный нами небольшой пожарчик. Аппаратура сгорела – все шито-крыто. Никаких сложностей.

– Это для вас, а мне…

– Хватит. Ты здесь и будь доволен.

С лица Макклири на мгновение сошла его извечная улыбка.

– Хотя, с другой стороны, может быть, ты и прав. Может, стул действительно лучше. Одинокая у нас работа.

– Спасибо, что просветил! Кстати, послушай, ведь раньше или позже вы все равно пошлете меня на задание. Может, я схожу сегодня в город проветриться?

– Нет.

– Почему?

– Потому что ты не вернешься.

– Это не объяснение.

– Нельзя, чтобы тебя видели в округе. Ты же должен понимать, что произойдет, если мы решим, что ты нам не подходишь.

Римо пожалел, что привязанный к его кисти пистолет не заряжен. Хотя вряд ли бы Макклири позволил ему пристрелить себя. Нет, хорошо бы провести хоть один вечер в городе. Один вечер, выпить стакан-другой. А что? Замки крепкие, но и у них, как его учили, есть свои слабые места… Что ему будет за это? Не убьют же, слишком дорого он им уже обошелся. Хотя от этих придурков можно ожидать чего угодно, черт бы их побрал.

– Бабу хочешь? – спросил Макклири.

– Одна из этих фригидных ледышек, что убираются у меня в комнате и приносят жратву?

– Какая тебе разница? – возразил Макклири. – Все они одинаковы, как ни крути.

Пришлось согласиться, хотя впоследствии Римо решил для себя, что больше не будет доверять КЮРЕ в том, что касается его личной жизни.

… Римо мыл руки перед ленчем. В дверь постучали.

– Войдите! – крикнул Римо, держа руки под струей прохладной воды, чтобы смыть ничем не пахнущее мыло, каким пользовались все обитатели Фолкрофта. Вытирая руки белым полотенцем, он вышел из ванной комнаты. То, что он увидел, на первый взгляд выглядело неплохо.

Ей было под тридцать. Атлетическая грудь распирала синюю униформу. Темные волосы были собраны в «конский хвост». Юбка охватывала довольно плоский зад. Ноги, на вкус Римо, были слегка толстоваты.

– Там, на доске, я увидела твой номер и время, – сообщила она с легким акцентом, который Римо определил как южнокалифорнийский. По крайней мере, так бы он ответил, услышав ее выговор на занятиях по речевым характеристикам.

– Мой номер? – переспросил Римо, заглядывая ей в глаза. Чего-то в них не хватало. Хоть и были они голубыми, но напоминали линзы японских портативных фотоаппаратов.

– Да, на доске, – ответила она, все еще стоя на пороге. – Может быть, я ошиблась?

– Нет, нет, – сказал Римо и бросил полотенце на кровать.