Страница 75 из 82
— Не можете. Покажите его метания первых двух дней, прокомментируйте за кадром — совесть, раскаяние, все такое… Потом — дайте крупный план тела под белой простыней, окровавленный нож, думаю, это смогут вынести даже самые слабонервные зрители. Ну, и вывод. Так, чтобы даже самому тупому обывателю все стало понятно. Преступник, мол, наедине с самим собой, со своей совестью не выдержал груза раскаяния и осудил себя. Не мне Вас учить. — Директор нажал кнопку на переговорнике. — Ивар? Наш гость уходит, проводи его, пожалуйста.
Дверь за репортером захлопнулась. Директор смог, наконец, убрать с лица суровое выражение, чуть улыбнуться: все вышло очень даже неплохо. Он откинул панель, набрал номер и личный код.
— Лаборатория криминальной медицины? Купера, пожалуйста. Джей? Да, я. Ну, ты знаешь, зачем я звоню. Именно так. Отлично, просто отлично работает, на все сто. И очень эффектно действует на публику — этот «нюхач» с головидения ушел на негнущихся ногах. Так что передайте мое мнение — испытание образца номер двадцать три-икс дало положительный результат. Угу. Да, конечно, подпишу да еще дам самые лучшие рекомендации. Эта ваша депрессирующая добавка к воздушной смеси — идеальное решение. Подмешивать препараты в пищу, как раньше — слишком сложно, да и всегда есть шанс, что преступник откажется от еды по тем или иным причинам. Ну, ты помнишь, как это было — один не любил сублиматы, у второго пропал аппетит и все такое… А ведь дозировки препарата были строго рассчитаны… Да, именно…Концентрация в крови должна постепенно повышаться. Капризы осужденных ломали все схемы, приходилось все менять, заново проводить расчеты. А теперь… — директор одобряюще хмыкнул. — Еще раз повторюсь — просто идеальная схема, Джей. И трех суток не прошло… Да. Хорошо. Увидимся.
Директор Управления наказаний убрал в паз панель переговорника и, прокрутив назад запись, снова пристально вгляделся в лицо Горовитца Увеличил кадр. Осужденному оставалось жить не более минуты, черты исказил неподдельный страх, лоб покрыт испариной.
«Все это правильно, конечно. Преступник должен быть наказан. Пожизненная изоляция — гуманная мера и все такое, вот только наши умники как-то не учли, что Изолятор — штука не дешевая, да и кормить-поить десятки, а через несколько лет — дайте только срок, будут и сотни, — осужденных до скончания века никому не интересно. Бюджет не выдержит, да и Изоляторов на всех не хватит. Этот вот из бывшего противоатомного убежища переделан, еще два таких же ждут своего часа, а потом… И вообще — не совсем разумно оставлять жизнь опасному преступнику. Пусть даже и в Изоляторе. Победит на выборах оппозиция, да и объявит на радостях амнистию… Всякое бывает. Вот и приходится искать пути… да-а… Теперь уже можно признать: удачные… В итоге — этот «нюхач» с Ай-Джи-Ви через день-другой выдаст отличный материал: преступник покончил с собой — казнен без помощи палача!»
Кадр за кадром вот Горовитц беззвучно закричал, заметался на скомканных простынях, обмочился, вот рука зашарила в изголовье, лихорадочно перебирая предметы. Книга, небольшой фонарик, пустая чашка, расческа… Наконец, пальцы сомкнулись на рукоятке ножа…
«Интересно, что же такое он увидел перед смертью? Что его так напугало? Если б знать… Изолятор увешан биодатчиками, мы снимаем все параметры, а во сне даже и эхограмму, но так и не знаем. Депрессанты Джея отрезают мозг преступника от внешнего мира, вынуждают его достраивать реальность на основе собственных представлений, фантазий… да еще и по памяти, которая слабеет с каждой минутой… Наверное, это страшно — выдуманная реальность… продукт чистой мысли, видения огороженного со всех сторон, запрятанного в непроницаемый футляр мозга. Иначе, почему все девятнадцать покончили с собой?
И все-таки: что они видят?»
—
ТЕХНИКА МОЛОДЕЖИ 12 2003
Григорий Власов
ЗАПАС ТОПЛИВА
Скафандр был рассчитан на мужчину, но возмущаться и переодеваться было некогда. Устройство, позволяющее справлять малую нужду, терло, давило, щипало и кололось. Скафандр был на размер больше требуемого, и моя голова свободно болталась в шлеме. Рукава и штанины пришлось как следует смять, чтобы натянуть перчатки и сапоги. Я потела, слушала переговоры Ратмирова с центральным постом и разглядывала кислородные баллоны на его скафандре. Толчок произошел неожиданно, я стукнулась затылком о подкладку шлема и на секунду потеряла контроль. Включились обзорные экраны.
Нечасто приходится любоваться таким пейзажем: впереди по курсу огромная планета, множество лун в самых разных фазах, корабль нависал над головой. К Один-дробь-пять мы подлетали с ночной стороны. Какие-либо детали на поверхности разглядеть было невозможно.
— Тебе раньше приходилось участвовать в высадках? — послышался в наушниках голос Ратмирова.
— Нет. Только учебные высадки на Луне, — призналась я.
— Уже неплохо. Слушай меня, детка: от корабля ни на шаг, все полеты и поездки я беру на себя.
Я обиделась и решила поставить Ратмирова на место:
— Если я маленького роста, то это не дает тебе права называть меня деткой! Я окончила академию и имею диплом космодесантника!
Глупая ситуация. Я не видела лица собеседника, а только слышала его голос в наушниках. Мне представлялось, как он саркастически улыбается.
— Остынь, малышка. Я просто хочу, чтобы ты дожила до пенсии.
Это был мой первый полет и первая высадка. Невольно мне вспомнился разговор с капитаном накануне высадки. Во время беседы на широкоскулом азиатском лице капитана ничего, кроме улыбки, не было:
— Вы знаете, что назначены на высадку на Один-дробь-пять? — Я кивнула.
— Вам известно, что вашим напарником назначен Адам Ратмиров? Из вашего личного дела я знаю, что вы изучали психологию и поэтому в курсе, как подбираются пары в десант.
Я промолчала. Это не экзамен, и я не обязана отвечать, что пары комплектуются по признаку психологической совместимости.
— У Ратмирова индекс В-13/2. — Я поморщилась. — Никто не утверждает, что члены команды должны идеально соответствовать друг другу. Вы обязаны знать правду: в экипаж я вас взял из-за Ратмирова. Он хороший специалист, но психологически очень тяжелый человек. Больше трех дней с ним никто не выдерживает. Ваш психотип терпим к психотипу Ратмирова. Старшим назначить вас не могу, поэтому учтите мои замечания и постарайтесь пройти весь срок без конфликтов.
Конечно, в свое время я обрадовалась назначению на «Кашалот», считая, что обязана этим своему диплому. Капитан Лин недолго беседовал со мной, а потом передал меня своему помощнику — Столлу. Столл также предпочел переправить меня «по команде» — начальнику десантной группы Ташике. Только потому, что весь состав группы находился в увольнении, Ташика сам занялся моим обустройством. Через час я стала обладательницей маленькой каюты и собственноручно укрепила на дверях бирку: «Ева Мак-Алистер, космодесантник». Каюта была настолько мала, что в ней с трудом помешались откидная кровать, шкафчик и терминал внутренней связи. Впрочем, большего комфорта нет даже у капитана.
Известие о том, что «Кашалот» направляется к красному карлику, несколько расстроило меня. У таких звезд, кроме стылых, пребывающих в вечной тьме, планет ничего нет. Запросив архивы, я узнала, что лет двадцать назад автоматический разведчик уже побывал у этой звезды и обнаружил здесь десяток планет с кислородосодержащей атмосферой. Все объяснялось очень просто: по первой орбите, находящейся в благоприятной температурной зоне, обращалась планета-гигант, имеющая свою систему спутников. Все они обращались одной стороной к главной планете и периодически подставляли под излучение звезды свои бока. Главная планета сама была заторможена и обращалась, повернувшись к звезде одной стороной.