Страница 58 из 67
— Мой друг открыл love-бизнес, — пояснил Денис. — Это его оригинальные задумки.
— С секс-шопами ему явно не тягаться… Да уж, ничего так себе наборчик, интересный, — я без спроса потянулась одновременно к конфетам и к мудреной свечке, обсыпанной блесками. А Дэн, окинув еще одним выразительно-насмешливым взглядом подарок друзей, наконец-то, позвонил кому-то. Я, рассматривая подарки, не прислушивалась к его разговору. Он говорил, а я хихикала, представляя идиотов, которые каждую неделю записывают в них свои чувства, эмоции и поступки. Идиотизм самой чистой воды!
— Нам можно собираться, — сказал Смерчинский через пару минут, после того, как внимательно выслушал собеседника и напечатал пару сообщений — мне показалось, что ими парня просто-таки атаковали. — Все свободно, милиция свалила. И даже никого не задержала. — Его голос был даже несколько растерян.
— Жалеешь, что никого не успели поймать? — с полным ртом спросила я. — Я бы тоже жалела… Никакой справедливости!
— В том то дело, что поймали, а потом отпустили, — отозвался молодой человек, вылезая из-под, порядком надоевшей нам обоим, парты.
Кому рассказать, не поверят, что я с Дэнни вдвоем прята…
Я сама себя тут же оборвала. Поверят, еще как! Еще и вопросы странные задавать начнут!
— Как это, отпустили? Они что, взятки прямо на месте преступления уже берут? — поразилась я, запихивая в рот вкусную конфету в форме надутого сердечка, с зефиром и фисташками и снизу вверх протягивая конфеты синеглазому. Я думала, что Смерч, как и Федька, к примеру, откажется от сладкого, но нет, взял, и сразу несколько штук, а еще и сказал:
— Оставь мне с зефиром, Чип, не будь жадной. А то мне придется тебя Кротом называть.
— За что?? — точно, он же сладкоежка, как я могла забыть. А дружить с этим парнем очень, очень хорошо… Глядишь, еще раз в то кафе с вкусными пирожными сводит на халяву… Блин, я сейчас замурлыкаю.
Орел возрадовался, продолжая клевать золотое пшено, перемешанное с самым лучшим мясом.
— За жадность, говорю же, — Смерч протянул руку и помог подняться мне, а затем вытащил мой порядком помятый рюкзак и подаренным нам красный гелиевый шар с надписью, приводящую меня в восторг. Отряхнув рюкзак, он зачем-то принялся изучать росписи на нем, проводя пальцем по тонкому материалу.
— Что, знаешь, кому какая принадлежит? — поинтересовалась я, незаметно вытаскивая еще одну зефирную конфету.
— Да, мои друзья все-таки писали… хотя не все узнаю. Это, наверное, твои писали, — кивнул сосредоточенный Денис, продолжающий изучать «наскальную живопись». — Эй, ну я же попросил мне оставить с зефиром! Там и так их мало!
— А тебе откуда знать?
— Это мои любимые конфеты, — признался Дэн. — Три сорта любимых.
— Мда. Как ребенок, это тебе десять лет, а не мне, — ничего не смогла сказать я, но следующей конфетой, которую я вытащила — была грильяжной. Вдруг малыш Денисочка расстроиться, если его любимых конфеток не останется?
— А что так с милицией? — поинтересовалась я вновь, накидывая рюкзак на плечи.
— Всех, кого поймали, почти сразу же освободили — на помощь прибыла профессура, — стало смешно Денису. — Они увидели, что их родных студентов грузят пачками в автобусы ни за что ни про что, и решили спасти. Так что все в порядке. Мы можем идти.
И мы, наконец, ушли. Оба, конечно, удивленные таким поворотом событий, но довольные, что все хорошо кончилось. Конечно, такое краткое загадочное объяснение меня не слишком устраивало, поэтому я собралась узнать подробности у подружек или у одногруппников — но не сейчас, потом. С каким хорошим настроением я вышла в коридор, по прежнему пустой, но еще более темный, и даже на Смерча, закрывающего сейчас аудиторию, почти не злилась.
— Я пить хочу, — пожаловалась я уже в лифте, ощущая невыносимую сладость во рту.
— Пожалуйста, — протянул мне бутылку вина Дэн. Остальные части подарка лежали у меня в рюкзаке — я выпросила их у парня, даже лепестки забрала. Впрочем, он и не возражал.
— Я что тебе, алкаш: алкоголем запивать еду? А, впрочем… если ты откроешь, то я, пожалуй, попробую. Мое сердце чует, что это дорогое вино.
— Оно чует правильно, — пригляделся к этикете парень. Оказалось, на французском он читать тоже умеет, причем очень хорошо.
— Красное полусладкое. Тебе должно понравиться, — пояснил он мне со знанием дела. Это Vins DИlimitИs de QualitИ SupИrieur…
— Ты знаешь, мне это ни о чем не говорит. Мы языков иноземных не знаем-с. — С достоинством отвечала я, как будто бы знанием языков являлось преступлением против человечества. По сути, оно так и было — преступлением против меня и таких же неучей, как Димка. Мы с английским мучаемся, а Сморчок блещет, как назло, своими знаниями!
— Это хорошее вино, вино высшего качества с ограниченными контролируемыми параметрами, подлежащие обязательному прохождению дегустации, — явно что-то процитировал Дэн. Да его только за одну память ненавидеть можно!
Парень, видимо, понял ход моих мыслей и пояснил простыми словами:
— Качественный, дорогой и хороший напиток. Смело пей.
Он на удивление легко (сам изумился) открыл бутылку, поднес горлышко к носу, втянул воздух носом и протянул бутылку мне.
— Пей, Бурундук, спокойно. Это не вино, — вздохнул он с сожалением.
— А? Водичка что ли? Тебя надули? — Я не знала, разочаровываться мне или радоваться.
Оказалось, это был виноградный сок. Друзья Дэна посчитали, что ему лучше вообще не пить алкоголь, даже не слишком крепкий. Даже записочку объяснительную написали — ее мы чуть запоздало нашли на крышке коробки.
«Ты пить не умеешь, — значилось в кратком послании, — не позорься перед девушкой, похлебай виноградику. Не злись и не огорчайся, а, главное, не огорчай нас и используй наш подарок с умом и фантазией. А шоколад твой любимый, искренне надеемся, тебе он придется по вкусу, и ты угостишь им подругу.
Пы. Сы.: совет вам да любовь. Красный шар — гарант ваших чувств. Все мы — их земные свидетели.
Мы»
Чуть ниже, чьим-то корявым-прекорявым подчерком не слишком грамотно было подписано:
«Чувак я хател подложить беленькой да они охренели!! Сами ее забрали и выпьют я проста уверен на все 100! Выгнали меня на фиг идиоты. Неиллюзорно вышло… Короч иду репетировать песенку для тебя и твоей герлы. Она хорошенькая. Ты ее реально должен…»
— Дальше не читай, — вырвал у меня из рук послание Дэн, естественно, читающий намного быстрее, я же с трудом разбирала косые буквы малограмотного «писателя».
— Почему?! — Хотелось дочитать мне до конца.
— Это писал мой не совсем приличный друг, — спрятал записку в карман Смерч и подтолкнул меня, чтобы я первой вышла из лифта. — Девочкам, особенно таким приличным, как ты, не нужно знать такие подробности. Да, бурундук?
— Да, Смердяк, — огрызнулась я.
— Глупышка, — легонько толкнул меня плечом он.
— Сам тупой. Смердякотупица. — Кажется, этими словами я подтвердила недавнюю догадку партнера по поводу моего десятилетнего духовного возраста. — А не парень ли с челкой это накарябал, который пел идиотскую песню в микрофон? — полюбопытствовала я, сгорая от желания узнать, что же такое вы записке.
Оказалось, что он. По словам Дэна, музыкант имел специфическое чувство юмора и большое пренебрежение к женскому полу, хотя девчонки на него вешались изрядно. Я бы на такого тоже повешалась — он милашка, хотя, вероятно, и пошлый. Эх, если бы не Ник…
«Никита не виноват!», — тут же дружно сообщили мне вольные мысли-головастики, наспех изобразив эти слова на очередном плакате-растяжке.
— А почему тебе алкоголь пить нельзя? — невинно спросила я, когда мы уже оказались на улице. Благословенной тихой и пустой, если не считать пары запоздалых студентов, улицы! А ведь недавно здесь столько было народа — страшно вспомнить. Даже дяденьки милиционеры, вызванные неизвестно кем, разволновались и приехали на машинках.
— Я совершаю всякие глупости, — поведал мне Смерч, впрочем, не смущаясь. — И вообще не помню, что делал или с трудом вспоминаю.