Страница 31 из 159
— Масамото меня усыновил! Разве я не заслуживаю точно такого же уважения? — Джек замолчал.
Он все понял по глазам Акико: своим его не считают. И никогда не будут считать. Ни Акико, ни Кадзуки.
Джек оглянулся вокруг: Сабуро и Кику вежливо отвели взгляд. Ямато безучастно смотрел прямо перед собой. Сразу видно, что Ямато до сих пор всего лишь терпит Джека — потому что так приказал отец. А ведь Джек спас этому мальчишке жизнь!
— Ясно, значит, уважать можно только японцев! Так, да? — резко бросил Джек. Лицо Акико вытянулось, и она поклонилась, избегая сердитого взгляда Джека. — Ладно. Тогда, по крайней мере, проявите уважение к Ёри и помогите мне его найти!
— В самом деле, это отличная мысль, — вставил Сабуро, пытаясь разрядить напряжение. — Давайте мы с Ямато поищем Ёри в саду, Акико и Кику посмотрят во Дворце львов, а Джек пусть сходит в Буцу-дэн. Акико права, скорее всего, Ёри где-то сидит и медитирует.
Сабуро вскочил на ноги, подталкивая остальных, и они торопливо покинули Тё-но-ма.
Ночь опять выдалась холодная. На усыпанном звездами небе висела половинка луны, заливая двор призрачным бледным светом. Джек в одиночестве поднимался по каменным ступеням Дворца Будды.
Ему хотелось завыть на луну. Как же надоела эта дурацкая Япония! Все бы ничего, и даже выходки Кадзуки можно стерпеть, но Акико! Ее отношение очень обидело Джека: ведь она тоже считает его другим, стоящим ниже нее. А он-то думал, что они стали друзьями! Друзей различия не разделяют, а объединяют…
Джек грустно улыбнулся своим мыслям: прямо-таки сэнсэй Ямада, вещающий изречения дзэн! Он проглотил обиду. По крайней мере, за него заступился Ёри — будем надеяться, Ёри это не выйдет боком.
Добравшись до верхней ступеньки, Джек заглянул в мрачную темноту Зала Будды, прорезанную лучами лунного света, словно тюремными решетками. Джек хотел позвать Ёри — и вдруг услышал тихие голоса: злые и напряженные.
— Мне пришлось унавоживать сад дерьмом из отхожих мест! Я пропустил ужин, и от меня воняет!
— Извини, Кадзуки, но все же не следовало…
Джек осторожно заглянул внутрь: Кадзуки навис над дрожащим Ёри, позади которого стоял Нобу — его толстая, округлая тень расползалась по полу. Джек прижался к стене и под прикрытием темноты подобрался поближе.
— Не следовало? Тебе-то что! Он ведь гайдзин! Нам не ровня, — злобно бросил Кадзуки. — Да как ты мог вступиться за какого-то гайдзина! Ты, Ёри, старший сын в клане Такэда, чьи предки победили монголов!
— Кадзуки, на самом деле он такой же, как мы… — взмолился Ёри.
— Что? Да тебе еще учиться и учиться! Мы потомки Аматэрасу, богини солнца. Самураи — воины, избранники богов. А гайдзины — ничтожества. Мы над ними хозяева.
Джек ушам своим не поверил: какой же Кадзуки спесивый! Разве можно говорить такие глупости? Люди не лучше и не хуже друг друга, они просто разные. А Кадзуки рассматривал различия как слабость, промах или ошибку.
Джек уже приготовился вмешаться, когда Кадзуки пошел на попятную.
— Ёри, я ведь могу быть справедливым, — почти примирительно сказал Кадзуки. — Из уважения к твоим предкам я дам тебе шанс избежать наказания.
Джек замер: возможно, Акико права и Кадзуки проявит уважение к Ёри, потому что он самурай. Испуганный Ёри растерянно моргнул.
— Ты, кажется, хорошо разбираешься в дзэне. Дай мне ответ на один коан — я уверен, что ты легко решишь эту загадку. А если не сможешь, то с благодарностью примешь наказание. Правда, тогда жевать ты будешь с трудом.
Нобу хихикнул над такой угрозой и захрустел пальцами — хруст разнесся по всему залу. Ёри заскулил.
— Вот тебе коан: когда хлопают в две руки, слышится звук. А как звучит хлопок одной ладонью?
Ёри молчал, теребя руками свое кимоно и сморщив лоб в отчаянной попытке сосредоточиться.
— Ну что, Ёри, как звучит хлопок одной ладонью? — снова спросил Кадзуки.
— Тише, пожалуйста, мне нужна тишина, чтобы подумать.
— Извиняюсь, но я голоден, и мое терпение иссякает. Отвечай!
— Это… относится к самому коану. Две хлопающие руки означают… поиск ответа… тогда сами руки становятся коаном… отсюда следует, что тот, кто медитирует… тоже становится тем коаном, который решает… Вот так звучит хлопок одной рукой.
— Прекрасно! Сэнсэю Ямада очень понравилась бы эта философская белиберда. Только ответ неправильный. Хлопок одной рукой звучит вот так! — Кадзуки размахнулся и со всей силы ударил Ёри по лицу — тот упал, поскуливая от боли.
— Нет! — закричал Джек и, не раздумывая, налетел на Кадзуки. Ударил его плечом в живот, и оба мальчишки покатились по полу. Кадзуки задыхался, не в силах двинуться с места. Джек врезал ему в челюсть. — Это тебе за Ёри! А это от меня!
Акико и Кику ворвались в Буцу-дэн как раз в тот момент, когда Джек занес кулак для второго удара.
— Джек! — крикнула Акико.
Джек поднял взгляд — и Кадзуки воспользовался моментом: треснул Джека кулаком в подбородок, заставив отлететь назад. Кадзуки, с разбитой губой, поднялся на ноги и встал над растянувшимся на полу Джеком.
— А вот это ты зря, гайдзин! — Кадзуки поднял ногу для удара.
— Нет! — закричала Акико, бросившись на Кадзуки, чтобы остановить его. Однако Нобу схватил ее за волосы и резко дернул назад.
Джек, разозленный нападением Нобу на Акико, подкатился к Кадзуки и сильно ударил его по опорной ноге.
Кадзуки потерял равновесие и рухнул на пол.
Мальчишки сцепились, стараясь побороть друг друга.
Кадзуки удалось оказаться сверху и зажать левую руку Джека. От боли Джек не мог пошевельнуться: при малейшей попытке двинуться Кадзуки давил еще сильнее.
В Буцу-дэн примчался Ямато вместе с Сабуро.
— Ямато, помоги Джеку! — закричала Акико, вырываясь из рук Нобу.
Испугавшись, что Ямато нападет на него, Нобу выпустил Акико. Кику бросилась к ней на помощь, однако помощи не потребовалось: Акико всадила локоть в живот Нобу, заставив того согнуться пополам.
— Ямато, зачем тебе помогать гайдзину? — выкрикнул запыхавшийся Кадзуки. — Особенно тому, который занял не принадлежащее ему место твоего брата? Ведь Масамото усыновил его, верно?
Ямато замешкался, не торопясь приближаться, и пристально посмотрел на придавленного к полу Джека.
— Как ты мог это допустить, Ямато? Гайдзин стал членом твоей семьи! Какой позор!
Слова Кадзуки эхом отдались от стен Буцу-дэна и зазвенели в ушах Ямато: «Позор! Позор! Позор!»
— Я могу прекратить это безобразие. Сломаю ему руку так, что даже Масамото не вылечит. Что-то я не встречал одноруких самураев, как ты думаешь, Ямато?
Джек видел, что Ямато колеблется: с одной стороны, было бы гораздо лучше избавиться от Джека навсегда, а с другой стороны, Ямато был обязан ему жизнью. Однако в данном случае долг чести роли не играл: все решал гнев отца.
— Масамото нас не накажет, — подзуживал Кадзуки, словно читая мысли Ямато. — Нобу будет свидетелем: гайдзин первый на меня напал. И я имею полное право защищаться.
Ямато отступил на шаг назад.
— Верно, Ямато, дай мне возможность избавить тебя от этого гайдзина. Мы с тобой оба знаем, что он встал тебе поперек горла.
Чтобы подкрепить свои слова, Кадзуки сильнее скрутил кисть Джека. Боль, как раскаленное железо, обожгла руку, и Джек вскрикнул. И вдруг его кисть оказалась свободна.
Акико изо всех сил пнула Кадзуки в спину, применив маэ-гэри — простой, но эффективный прямой удар ногой, который они как раз изучили на тайдзюцу. Кадзуки пропахал носом по полу. Потом вскочил и двинулся на Акико.
Она инстинктивно закрылась рукой, однако Кадзуки в последний момент удержался от удара.
— Вот еще глупости! — сказал он, отступая и поднимая обе руки в знак мирных намерений. — Из-за гайдзина поцапались. Масамото велел проявлять солидарность. Я не буду с тобой драться.
— А с Джеком, значит, будешь, хотя он тоже самурай? — парировала Акико.
— Да какой из него самурай! Никогда ему не быть самураем, и он это знает. Ты только посмотри!