Страница 108 из 159
— Что ты предлагаешь? — сдержанно спросил тот.
— Поединок. В точности, как сказал гайдзин: ты с завязанными глазами и бо против меня и банды, оружие на наш выбор.
— Не очень-то справедливо, — сказал Ямато.
— Скажи спасибо гайдзину.
— Я к тому, что у вас мало шансов.
Кадзуки кивнул.
— Вот это серьезный разговор!.. Предлагаю драться завтра вечером в храме Энрякудзи на горе Хией.
— Я приду, — невозмутимо пообещал Ямато.
Сабуро запальчиво подскочил к Нобу.
— Приводи священника — он тебе пригодится.
Нобу что-то зарычал в ответ, но Кадзуки засмеялся и махнул всем, чтобы шли за ним.
Ямато повернулся к Джеку и Сабуро, схватил обоих за ворот кимоно и встряхнул.
— Во что вы меня втянули?
— Ты сам согласился! — пробормотал Сабуро.
— Да. Иначе уронил бы свою честь после вашего хвастовства.
— Кадзуки не имел права так с тобой разговаривать, — попробовал оправдаться Джек.
— Я бы и сам поставил его на место.
— Это будет великий бой! — восторженно вскричал Сабуро. — Пятеро против одного. Ты станешь легендой школы.
— Если выживу, — парировал Ямато. — С завязанными глазами!.. О чем ты думал, Джек?
— Прости, меня слегка занесло. Ты не проиграешь! — с жаром заверил Джек. — После всех занятий чи саои дополнительных уроков бо ты лучший в классе сэнсэя Кано.
Ямато безнадежно покачал головой.
— И все же я не сэнсэй Кано. Пять соперников! Да меня сотрут в порошок в этом поединке!
— В каком поединке? — раздался хриплый голос.
У них за спиной, скрестив руки на груди, стоял учитель кэндзюцусэнсэй Хосокава — суровый воин с остроконечной бородкой.
Ямато отпустил Джека и Сабуро и поклонился.
— Всего лишь тренировочный бой, сэнсэй.
— Хотим проверить, как Ямато владеет бо, — с невинной улыбкой добавил Сабуро.
— Любопытно, — ответил учитель, с подозрением оглядывая троицу. — А сейчас пора готовиться: первый урок сэнсэя Накамура сегодня днем. Не опоздайте!
Сэнсэй ушел выводить учеников из Така-но-ма.
— Прости, что втянул тебя в эту историю, — сказал Джек, когда они обувались. — Пойду и скажу Кадзуки, что бой отменяется.
— Нет! — Ямато схватил Джека за руку. — Кадзуки искал драки. Если мы сейчас отступим, я потеряю лицо.
— Так ты будешь драться? — с надеждой спросил Сабуро.
Ямато кивнул.
— Его пора проучить.
11. Хайку
Вернувшись в крошечную спальню с бумажными стенами во Дворце львов, Джек переоделся в ги.Парадное кимоно он аккуратно свернул и оставил на полу рядом с мечами, боккэном и инро, где хранилась черная жемчужина Акико. Танто ниндзя лежал рядом, обернутый куском ткани, и Джек задвинул его под кимоно. Так было надежнее: с глаз долой — из сердца вон.
Поразмыслив, он поставил сверху даруму— деревянную куклу, на лукавом лице которой два года назад нарисовал единственный глаз; второй глаз положено нарисовать, когда исполнится загаданное желание. Даруме еще предстояло выполнить обещанное. А пока пусть охраняет от злого духа в кинжале Кунитомэ, решил Джек. Хотя, само собой, он не поверил ни единому слову хозяина чайного домика.
Услышав, что все выходят из комнат, Джек встал и торопливо полил бонсай на подоконнике. С тех пор как Уэкия взялся за ним ухаживать, деревце ожило.
Джек побежал во двор и вместе с друзьями отправился в Така-но-ма на первый урок сэнсэя Накамура. Никто не знал, какому виду единоборства она будет их учить, и большинство ребят на всякий случай захватили боккэны.
Во Дворце сокола они увидели деревянные столики, аккуратно расставленные на полу додзё в пять рядов. На каждом столике лежали бамбуковая кисточка для письма, баночка с тушью и чистые листы бумаги.
— Оставьте оружие у дверей, — тихо, но отчетливо велела сэнсэй Накамура.
Сэнсэй в черном кимоно неподвижно сидела под святилищем; ее волосы снежной волной струились по спине. Она терпеливо ждала, пока все тридцать учеников сложат боккэны и рассядутся по местам. Джек, скрестив ноги, сел на пол за столиком в третьем ряду, между Ямато и Сабуро. Акико, Кику и Ёри расположились перед ними. В первом ряду Джек заметил Эми, Тё и Кай: они устроились поближе к новенькому. Кадзуки и банда Скорпиона оккупировали весь задний ряд.
Тема урока оставалась загадкой, и ученики замерли в предвкушении. Джек огляделся: в додзё не было ничего даже отдаленно напоминающего нагинату. Раз нет оружия, подумал он, можно заниматься тайдзюцу, хотя этот вид единоборств они изучали с сэнсэем Кюдзо. Судя по листочкам бумаги, мог быть урок оригами,однако дзэн-буддизм, медитацию и духовные искусства преподавал сэнсэй Ямада. Глядя на тушь и кисточки, Джек опасался письменного экзамена. Писать он толком не умел, несмотря на все занятия кандзи с Акико.
Сэнсэй еще не проронила ни слова, но класс затих, будто по команде.
— Меня зовут сэнсэй Накамура, — спокойно произнесла она, — и я буду заниматься с вами хайку.
Ее слова подействовали на всех по-разному. Многие были разочарованы, однако лица нескольких учеников выражали неподдельный восторг.
— Что такое хайку? — прошептал Джек, глядя, как Ёри радостно схватил кисточку.
— Поэзия, — простонал Сабуро.
Сэнсэй сурово взглянула на Сабуро, и он умолк.
— Для тех, кто не знаком с такой формой, — продолжала сэнсэй Накамура, — я изложу основные принципы. Хайку — это короткое стихотворение, чаще всего из семнадцати слогов, в котором передается образ, связанный со временем года. Иногда от правил можно отойти, самое главное — сохранить дух хайку.
Сэнсэй Накамура взяла лежащий рядом лист бумаги и медленно прочла:
Журавли летят
Высоко в небе —
Первый рассвет[65].
В классе раздались отдельные хлопки, и вскоре уже аплодировали все. Сэнсэй Накамура еле заметно кивнула в знак благодарности.
— Хайку — это точная зарисовка окружающего мира, — продолжала она. — Хорошее хайку всегда схватывает отдельный миг и в то же время передает его бесконечность.
Сэнсэй извлекла из груды бумаг еще один листок и прочла тихим проникновенным голосом:
Гляди! Бабочка
Опустилась на плечо
Великого Будды[66].
На этот раз хлопали все.
Ёри наклонился к Кику и восторженно прошептал:
— Слышала, как сэнсэй сравнивает мимолетное порхание бабочки с вечностью Будды? Словно нет разницы между живым существом и воплощением жизни в каменной статуе?
— Да, — закивала Кику. — Превосходно!
Сабуро глянул на Джека, закатив глаза.
— Так что, Ёри теперь будет поэтом? — добродушно пошутил он.
Джек рассмеялся. Все знали, что Ёри — усердный ученик, один из немногих, кто умел разгадывать коанысэнсэя Ямада. Загадки, которые мастер дзэн задавал раз в неделю, казались неразрешимыми, и все-таки Ёри каждый раз придумывал ответ.
Сэнсэй Накамура резко хлопнула в ладоши, прекращая болтовню.
— Как я уже показала, хайку — это внимательный взгляд на мир и наше место в нем. Теперь я хочу, чтобы вы попробовали сочинить хайку сами. Припомните момент из жизни и выразите его в трех строчках. И пусть вас не слишком заботит форма; главное — дух. Постарайтесь не присутствовать в стихах. Никаких мыслей. Никаких суждений. Просто хайку.
Ученики послушно склонились над столиками и начали разводить тушь.
Джек последовал их примеру. Совершенно не представляя, о чем писать, он стал смотреть в окно, как яркое дневное солнце согревает зеленую черепицу на крыше Дворца Будды.
Сосредоточиться не удавалось: из головы не шли угрозы Кадзуки и слухи, что даймё Камакура обещает вознаграждение за поимку христиан. Раньше Джек чувствовал себя в относительной безопасности под опекой Масамото, а теперь боялся, что на него может напасть кто угодно, не обязательно подданный Камакура.