Страница 13 из 73
— Милорд, — заметил оруженосец, — солнце будет бить вам в глаза.
Стивен коротко кивнул. Он и сам успел это заметить.
— Пусть Чатворт воспользуется своим единственным преимуществом. Оно ему понадобится.
Мальчик улыбнулся, гордясь своим хозяином. Ему пришлось немало потрудиться, обряжая сэра Стивена в специальные одеяния из кожи, подбитой полотном, на которые натягивались латы.
Стивен легко вскочил на коня и взял у мальчика копье и щит. Он даже не потрудился взглянуть направо, зная, что там стоит Бронуин с лицом, белым, как ее отделанное золотом платье. Неприятно, что женщина с радостью ждет, как он будет побежден или, возможно, убит.
Он поудобнее перехватил длинное деревянное копье. Они с Роджером ни словом не обмолвились с прошлой ночи, а сэр Томас, верный слову, и не подумал стать свидетелем битвы. Поэтому никаких правил не было установлено. Это было чем-то вроде турнира. Победителем объявлялся тот, кто дольше продержится в седле.
Боевой конь Стивена, массивный вороной жеребец с султаном из перьев на голове, приплясывал от нетерпения. От этих животных требовалась не столько резвость, сколько сила и выносливость.
Люди Стивена окружили его, но тут же отхлынули, когда на дальнем конце ристалища появился Роджер. Через центр проходил низкий деревянный забор.
Стивен опустил забрало, оставив только щель для глаз. Голова его была полностью закрыта. Молодой человек поднял штандарт, а когда опустил, благородные рыцари ринулись друг на друга с поднятыми копьями. Это было испытание не скорости, а силы. Только рыцарь в прекрасной физической форме мог выдержать удар копьем о щит.
Стивен стиснул бока лошади мощными бедрами, когда копье Роджера ударило прямо в середину щита. Оба копья сломались. Стивен повернул коня к своему концу ристалища.
— Он умеет драться, милорд, — предупредил один из людей Стивена, вручая хозяину новое копье. — Берегитесь наконечника. По-моему, он хочет ударить копьем снизу, под щит.
Стивен коротко кивнул и вновь опустил забрало.
Штандарт снова опустили в ознаменование начала второй схватки.
Все, что должен был сделать Стивен по правилам турнира, — вышибить противника из седла — и победа была бы за ним. Когда Роджер снова бросился на него, Стивен опустил щит пониже и тем избежал предательского удара. Роджер не успел увидеть надвигавшегося на него копья Стивена. Он пошатнулся, но все же сумел удержать равновесие.
— Он оглушен, — прошептал кто-то из людей Стивена. — Еще один удар, и он свалится.
Стивен снова кивнул и в третий раз опустил забрало.
Роджер, сосредоточившись на атаке, не подумал защитить себя. Едва он опустил копье, Стивен нанес удар куда более сильный, чем прежде, Роджер повалился назад, сполз по боку коня и приземлился у ног жеребца Стивена.
Стивен бросил взгляд на валявшегося в пыли противника и посмотрел на Бронуин.
Но Роджер Чатворт был не из тех, к кому можно без опаски повернуться спиной. Схватив с седла усеянную стальными остриями булаву, он бросился на врага.
— Стивен! — вскрикнул кто-то.
Стивен отреагировал мгновенно, но недостаточно быстро. Булава с силой опустилась на его левое бедро. Сталь доспехов вогнулась, впиваясь в плоть. Неожиданный удар на миг лишил его сознания, и он свалился на землю, цепляясь за луку.
Но, едва привстав, обнаружил, что Роджер снова готов наброситься на него. Он проворно откатился. Стальные скрепы протестующе заскрежетали.
Из толпы собравшихся ему бросили булаву как раз в тот момент, когда булава Роджера ударила в плечо. Стивен застонал и ответил мощным ударом. Роджер пошатнулся, но Стивен неумолимо преследовал его. Эту битву он намерен выиграть!
Второй удар, пришедшийся в правую лопатку, опрокинул Роджера на землю. Доспехи защищали рыцарей от ран, но сила ударов была ошеломительной.
Роджер, очевидно, оглушенный, не шевелился. Стивен выхватил меч, уселся Роджеру на плечи и откинул его забрало, после чего поднял обеими руками меч над его оголившейся шеей.
Роджер злобно уставился на победителя:
— Убей меня, и покончим с этим. Уж я бы тебя наверняка прирезал!
Стивен спокойно покачал головой:
— Я победил, и для меня этого достаточно.
Он переступил через распростертого Роджера, снял латную перчатку и протянул поверженному противнику голую руку.
— Ты оскорбляешь меня! — прошипел Роджер и, подняв голову, плюнул в ладонь Стивена. — Я это запомню.
Стивен спокойно вытер плевок о наколенник.
— Я тоже постараюсь не забыть, — бросил он и, сунув меч в ножны, отвернулся и направился к стоящей рядом с Мораг Бронуин. Остановился перед девушкой, медленно стянул шлем и швырнул улыбающейся Мораг, которая ловко его поймала. Бронуин поспешно отступила. — Больше ты от меня не убежишь, — заверил он, сжимая ее запястье и притягивая к себе.
Мягкое женское тело ощутило холодную сталь доспехов, и Бронуин охнула от неожиданности. И тут же закованная в сталь рука обвила ее спину.
— Теперь ты моя, — пробормотал Стивен, касаясь губами ее губ.
Это был не первый поцелуй Бронуин. Во время набегов то один, то другой парень частенько умудрялся украсть у девушки поцелуй.
Но она впервые испытывала нечто подобное. Поцелуй был нежным и бережным и все же словно брал то, чего она никогда не смела отдать раньше. Его губы играли с ее ртом, касаясь, лаская и в то же время владея. Она приподнялась на носочки, чтобы быть ближе к нему, повернула голову, чтобы крепче прижаться к его губам. Он безмолвно потребовал раскрыть губы, и она подчинилась. Жаркое прикосновение кончика языка послало уже знакомый озноб по ее спине. Тело Бронуин, казалось, обмякло, а когда ее голова откинулась, тяжелая ладонь легла на затылок, удерживая ее в одном положении, превращая в пленницу, сковав надежнее любых кандалов.
И тут Стивен неожиданно отстранился! Когда Бронуин открыла глаза, он дерзко ухмылялся прямо ей в лицо.
Бронуин поняла, что не упала только потому, что он держал ее. Что только его поцелуй заставил ее искать в нем опоры. Она поспешно выпрямилась, стараясь взять себя в руки.
— Ты принадлежишь мне куда надежнее, чем думаешь, — хмыкнул Стивен, подталкивая ее к Мораг. — Иди, готовься к свадьбе… если сумеешь так долго ждать.
Бронуин торопливо отвернулась, не желая, чтобы кто-то любовался ее ярко-красным лицом и повисшими на ресницах слезами. То, чего он не мог добиться оскорблениями и издевками, сделал всего один поцелуй.
— Что это ты ноешь? — разозлилась Мораг, едва они очутились в спальне. — Подумать только, такой красавец! Не каждой достается муж-рыцарь! Ты добилась своего, и ему пришлось драться за тебя! Он показал себя настоящим воином, чего же тебе еще?
— Он обращается со мной как с трактирной служанкой!
— Он обращается с тобой как с женщиной. А вот тому, другому, нужны только твои земли. Сомневаюсь, что он вообще видит в тебе женщину.
— Это неправда. Он… он совсем как Йен.
Мораг нахмурилась при мысли о молодом человеке, чья жизнь закончилась в двадцать пять лет.
— Йен был тебе вроде брата. Вы выросли вместе. И если бы вы поженились, он, возможно, посовестился бы тащить тебя в постель. Все равно, что спать с сестрой!
Бронуин поморщилась:
— Уж на это у Стивена Монтгомери совести хватит. Да он скорее всего вообще не знает, что это такое.
— Что ты так мечешься? — взвизгнула Мораг так громко, что Рэб тихо, сочувственно завыл. Покачав головой, она снова спросила, уже тише: — Это будет сегодня?
Бронуин с таким унынием взглянула на Мораг, что та невольно хихикнула:
— Значит, ты все же девственна! Я до сих пор сомневалась. Кто тебя знает, со всеми этими набегами, когда приходится ночевать в чистом поле с горячими парнями!
— Я всегда была надежно защищена. И тебе это известно.
— Чаще всего получается так, что молодой человек не самый лучший защитник добродетели молодой женщины, — парировала Мораг. — Перестань зря расстраиваться. Тебя ждут ночи, полные восторгов, и будь я проклята, если твой Стивен не знает, как сделать так, чтобы женщина не слишком страдала в свой первый раз.