Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 96 из 116

Почти четверть людей на улице — вампиры. Некоторые — лишь недавно восставшие из мертвых викторианцы с длинными клыками, некоторые — привезенные Дракулой средневековые монстры. Одни наполовину люди, наполовину животные, вторые страдают от разложения или увечий, третьи же грациозны и живы в не-смерти. Все провожают взглядами карету. Некоторые испуганно вздрагивают, другие срывают с голов шляпы, прочие с любопытством глазеют. Женщина осеняет себя крестным знамением; полицейский бьет ее дубинкой.

На перекрестке отряд карпатских солдат под предводительством Руперта фон Хентцау, [31] франтоватого вампира, воздвигает заостренный кол. Осужденный мужчина в одной ночной рубашке отбивается, пока солдаты не поднимают его вверх и не насаживают на пику. Кровь хлещет на мостовую. Из толпы бросается ребенок -вампир и по-собачьи начинает лакать кровь, пока его не прогоняют.

Хентцау (громко зачитывает официальное объявление)

Так сгинет каждый, кто отринет власть принца Дракулы, лорда-протектора этих островов.

Камера взлетает над каретой, словно летучая мышь, и мы смотрим сверху на город. Это Вест-Энд, хорошо освещенный престижный квартал, оживляемый театральной толпой и ночной жизнью. Крылатые формы человеческих размеров парят среди высоких зданий. Река, переливаясь в огнях красным, как если бы в ней была кровь вместо воды, течет, извиваясь, через город. Здесь бьется сердце империи. Камера углубляется во мрак, все дальше от света.

Уайтчепел. Нат. Ночь

Мы снижаемся над Коммершиал-роуд. Лунный свет пробивается сквозь клочья тумана и блестит на влажном булыжнике мостовой. Мы минуем паб «Десять колоколов», из которого доносится хриплый смех и звуки пианолы. Мы минуем Тойнби-Холл, образовательное учреждение. Камера скользит по прохожим: уличным мальчишкам, полисменам, проституткам, попрошайкам, бродягам. Мы проскальзываем в улочку, где раздается женский голос, бессловесное завывание на мотив «Мэкки-ножа». Туман сгущается. Он насыщенного желтого цвета с проблесками багрянца.

Мы следуем за увиденной мельком призрачной фигурой. Джек — мужчина в котелке и длинном черном пальто — несет в руке медицинский чемоданчик. Мы не показываем его лицо.[32] Его саквояж позвякивает, когда инструменты внутри ударяются друг о друга. Джек задерживается у начала улочки, привлеченный странной песней.

Его силуэт вырисовывается на фоне плаката. «Вознаграждение любому, у кого есть сведения, способствующие поимке „Серебряного Ножа“, уайтчепельского убийцы». Более мелким шрифтом сообщаются подробности убийства Энни Чапмен и Полли Николз. Описание Джека.

Чиксэнд-стрит, Уайтчепел. Нат. Ночь

Джек заходит в улочку. Луч лунного света озаряет Лулу, проститутку с китайской челкой. Она машет шалью, словно листом анемона. Улыбаясь накрашенными губами, она продолжает свою песню сирены. Узкое кимоно плотно обтягивает ее мальчишескую фигуру. Джек идет к ней. Джек сжимает свой саквояж.

Лулу (с легким немецким акцентом)

Мистер, мис-с-стер… Какой красивый джентльмен. Подойдите и поцелуйте меня, сэр. Всего лишь поцелуй.

Лулу манит Джека, сверкают ее покрытые лаком ногти. Джек касается ее лица. Даже сквозь перчатки чувствуется, что ее кожа ледяная. У нее изящные, жемчужного цвета клыки, а глаза переливаются красным.

Джек

Что довело тебя до… этого?

Лулу

Удача и добрый джентльмен.

Джек

Добрый?

Лулу достает веточку омелы и протягивает ее вверх.

Лулу

Поцелуй, добрый сэр. Всего лишь пенни за поцелуй.

Джек

Еще рано для Рождества. Сентябрь.

Лулу

Для поцелуя время всегда подходящее.

Лулу взмахивает веточкой и целует Джека в губы. Его саквояж раскрыт. Он втыкает серебряный скальпель между ее ребер, слегка надавив. Лулу изменяется, ее лицо становится похожим на кошачье, она злобно шипит в лицо Джеку. Ее клыки растут, она готова разорвать его горло. Скальпель входит в ее грудь, и оттуда хлещет кровь.

Камера отдаляется, когда Джек делает глубокий разрез. Туман заглушает животный вой Лулу. Затем мертвая тишина. Камера фокусируется на плакате. Мимо, шатаясь, проходит Джек, оставляя на нем кровавый отпечаток руки. Вдалеке раздаются полицейские свистки.

Гостиная, Челси. Интерьер. Ночь

Свистки постепенно заглушаются звуками не очень умелой игры на фортепьяно. В доме Флоренс Стокер на званый вечер собралось около пятнадцати хорошо одетых мужчин и женщин. За фортепьяно Пенелопа Чёрчвард, красивая, расчетливая девушка девятнадцати лет. Возле нее, переворачивая ноты, стоит Артур Холмвуд, лорд Годалминг, элегантный «новорожденный» вампир.

Пенелопа (поет)

Лишь птахой в клетке золотой она была,

Прекрасна — ты только взгляни!

О, как беззаботна, чиста и мила!..

Да ведь лик это. Что же под ним?..[33] (и т. д.)

Камера показывает сцену от лица Чарльза Борегара, красивого тридцатилетнего мужчины, не столь эффектного, но более рослого, чем Артур. Подле него Кейт Рид, 25 лет, серьезная эмансипированная женщина в очках (журналистка), а не женщина-украшение (как Пенелопа ). Распоряжается порядком Флоренс, которая старше Пенелопы, но принадлежит к тому же типу. На каминной полке стоит портрет Брэма Стокера в траурной рамке — ее мужа. Чарльз хорошо скрывает недовольство тем, что Артур пытается повлиять на Пенелопу силой своего вампирского очарования. Кейт страстно влюблена в Чарльза, но понимает, что у нее нет шансов. Вышколенные слуги ожидают в сторонке.

Пенелопа (поет)

…Ведь со старостью юности жить не пристало.

И глаз услада

За старца злато

Птахой в клетке блестящей стала.

Артур первым начинает аплодировать, слегка склонившись над открытой шеей Пенелопы и вдыхая аромат; крошечные клыки бросаются в глаза, когда камера ловит его плотоядный взгляд. Чарльз подходит к фортепьяно (это разочаровывает Кейт ) и вызволяет Пенелопу из возможной опасности. Пенелопа принимает все знаки внимания как должное.

Флоренс (суетливо)

Дорогие друзья, дорогие друзья, сейчас будет важное объявление. Чарльз, Пенелопа…

Чарльз чувствует стеснение; Пенелопа воодушевлена. Они в центре внимания, девушка обожает, когда ею интересуются другие, Чарльз же, напротив, не любит этого.

Чарльз

Хорошо, Флоренс. Поскольку Артур теперь носит титул лорда Годалминга, я вынужден предварить мое объявление формальным обращением: милорды, леди и джентльмены…

Артур

Давай, Борегар, выкладывай!

Чарльз

Пенелопа, э-э, мисс Чёрчвард… оказала мне честь…

Все понимают, о чем он, но у него не получается сказать прямо.

Пенелопа (нетерпеливо)

Мы поженимся. Весной. Следующего года.

Пенелопа по-хозяйски берет Чарльза за руку. Все толпятся вокруг них и устраивают овацию.

Артур (крепко пожимая руку Чарльза)

Поздравляю, старик.

Кейт, вся в слезах, обнимает Пенелопу.

Пенелопа

О, Кейт, не будь такой плаксой.

Кейт, не в силах произнести ни слова, пожимает руку Чарльза, а затем обнимает и его тоже.

Флоренс

Самое время сказать тост.

Бесси, служанка, приносит бутылку шампанского. Флоренс протягивает ее, и бутылку берет Артур.

Артур

Позвольте мне.

Флоренс

Спасибо, Арт, я такая неловкая.

Ноготь большого пальца Артура по размерам напоминает небольшой коготь. Он ввинчивает его в пробку и открывает бутылку. Наливает каждому, оставив свой бокал пустым.

Артур

Для меня это печальный момент. Я вновь проиграл моему доброму другу Чарльзу Борегару. Мне никогда не оправиться от этого поражения, но я признаю , что Чарльз взял надо мною верх. Я верю, что он станет служить моей дражайшей Пенни, как подобает мужу. Если он не будет справляться со своим долгом, то я, не-мертвый, со всей серьезностью обязуюсь не давать ему покоя до самой могилы. За прекрасную Пенелопу и достойного восхищения Чарльза…

Все за исключением Артура пьют за здоровье помолвленных. Пенелопа находит тост приятным, Чарльз готов с ним смириться. Флоренс замечает пустой бокал.