Возвращение в юность

— Хорошо провел время? — спросил Артур и обнял сына за плечи.

— Да, сэр. Очень хорошо провел время. Фильм был великолепный, а потом мы немного погуляли по пляжу. Джуди должна быть дома в пол-одиннадцатого, иначе мы бы гуляли еще. Мы только разговаривали, папа.

— Я знаю, сынок. Но где ты был после этого? Ведь уже почти час ночи, — Артур изучающе смотрел на сына. Он еще с порога почувствовал легкий запах пива и виски.

Кевин опустил голову, боясь встретить взгляд Артура.

— Собралось несколько ребят, и мы выпили пива. Я встретил их, когда шел от Джуди, — солгал Кевин. Он не мог признаться отцу, что случайно встретил Кейдера Хэрриса, что у них состоялся долгий мужской разговор и что они пили пиво.

Артур вздохнул.

— Мальчики всегда остаются мальчиками. Надеюсь, ты выпил не слишком много, — он наклонился и заглянул в виноватые глаза сына.

Черт возьми, ему совсем не хотелось его ругать! В конце концов, мальчик через несколько недель уезжает в колледж. По собственному опыту Артур знал, что пирушки с пивом — неотъемлемая часть студенческой жизни. Это даже хорошо, что Кевин впервые попробовал его дома с друзьями, а не с малознакомыми приятелями вдали от семьи, где действительно может попасть в беду. Пусть сын учится пить, пока он здесь, под присмотром родителей. Артур заметил, что Кевин чувствует себя неловко под его изучающим взглядом.

— Послушай, сынок, — поспешил успокоить он Кевина, — ты можешь ничего не объяснять. Я рад, что ты откровенен со мной.

— Папа, я могу тебе все рассказать. Я выпил немного пива. А что касается Джуди, то она мне очень нравится. Я собираюсь поехать с ней на пикник.

— Хорошо, сынок. Послушай, а ты не голоден? После пива обычно хочется есть. Может, сандвич? Или стакан молока?

— Нет, спасибо, папа. Мы съели по гамбургеру и пили кока-колу. Я могу посидеть с тобой, если ты хочешь поесть.

— Нет, Кев, я не хочу, — Артур похлопал себя по животу. — Уже поздно, а завтра у нас рабочий день. Спокойной ночи. Увидимся утром.

Войдя в свою комнату, Кевин сразу начал снимать одежду. «Холодный душ будет очень мне полезен», — подумал он, раздеваясь. Кейдер Хэррис сказал, что это самый лучший способ успокоиться, особенно если приходится откладывать желанную встречу.

Снимая джинсы, Кевин услышал легкий стук твердого предмета. О Боже! Фляжка, которую ему дал Кейдер… Должно быть, он действительно выпил лишнее, если принес эту штуку домой, где ее может найти мама. Он засунул руку в карман джинсов, извлек оттуда плоскую блестящую фляжку, потряс ее и понял, что она наполовину полная. Сначала он хотел вылить все в раковину, но потом передумал, приставил фляжку к губам и опрокинул содержимое в рот. Жидкость обожгла ему горло и согрела изнутри. Продолжая кашлять, Кевин вышел в ванную комнату и вымыл фляжку под струей холодной воды, Прежде чем вернуться и спрятать ее в шкафу, он включил душ.

Внезапно он почувствовал, что холодный душ ему нужен не только для того, чтобы снять обычное сексуальное возбуждение, которое к тому же значительно усилила последняя доза спиртного. В тот момент, когда холодные сильные струи воды коснулись его тела, Кевин испытал облегчение. Кейдер снова оказался прав. Он всегда прав. Сегодня вечером, расставшись с Джуди, Кевин решил зайти к Кейдеру, надеясь, что тот снова предложит ему навестить тетушку Кледи. Вместо этого они долго проговорили о выпивке и сексе. Кейдер хорошо разбирался в этих вопросах. Например, дал совет насчет холодного душа. А еще Кейдер дал ему совет никогда не мастурбировать, заявив, что этим занимаются только дети. Вокруг всегда полно девушек, и парню нет необходимости терять время на работу руками. Кейдер, конечно, прав, но в данный момент Кевин чувствовал, что ему необходимо испытать облегчение. Можно помечтать о предстоящем пикнике с Джуди. У нее как раз наступит безопасный период, и она пообещала, что они «будут вместе», хотя Кевин не совсем понял, что именно она имела в виду. Он верил ей. Она ему нравилась. Кевин очень обрадовался, когда узнал, что Джуди поедет в Тьюлейн вместе с ним. Как замечательно, что его жизнь так изменилась, и все благодаря Кейдеру Хэррису! Если бы не он, Кевин и сейчас повсюду таскал бы за собой младшую сестру. И дело вовсе не в том, что он не любит Бетт: просто у парня должна быть своя девушка. Кевин лег под тонкую простыню, даже не надев пижаму. Такие мужчины, как Кейдер Хэррис и он, Кевин, спят голыми.

Бетт еще долго лежала без сна после того, как шум воды в ванной комнате стих. Ей было понятно, почему Кевин так долго принимал душ: чтобы смыть запах Джуди Эванс и воспоминание о ней. «Ему придется мыться часами, — подумала она, — чтобы избавиться от Джуди Эванс. Должно быть, он уже лег в постель. О ком он сейчас думает? О Джуди?»

Бетт обвела взглядом темную комнату, остановившись на чучелах животных, которые Кевин выигрывал для нее на различных ярмарках штата. Она любила все эти подарки, потому что их сделал Кевин. Она любила их так же сильно, как ненавидела Джуди Эванс. Она ее ненавидит, ненавидит, ненавидит!

Сон не приходил. Интересно, заснул ли Кевин? Поднявшись с постели, она подошла к открытому окну и стала смотреть на небо.

Свет звезды.

Яркий свет звезды.

Самой первой звезды на ночном небе…

«Как бы мне хотелось, чтобы исполнилось мое сегодняшнее желание.

Как бы мне хотелось, чтобы Джуди умерла. Умерла, умерла, умерла!»

Горячие слезы обжигали глаза Бетт. Ей стало душно, так душно, что невозможно дышать. Она быстро сняла тонкую ночную рубашку и встала перед открытым окном. Ее тут же бросило в дрожь от холода. Бетт схватила махровый халат и быстро надела. С ней творилось что-то непонятное. Голова кружилась, во рту пересохло. Грудь набухла, что создавало ощущение странное, но приятное. Возможно, у нее скоро будут месячные. Бетт опустилась на край кровати. Ее снова бросило в жар. Может, разбудить маму и проверить, нет ли у нее температуры? Кевин… Кевин мог бы подсказать, что ей делать. Кевин всегда знает, что нужно делать. Сейчас она его разбудит и спросит.

Бетт на цыпочках вышла в зал и направилась к комнате Кевина, затем осторожно открыла дверь. Он спал. Слышалось его ровное дыхание. Сбросив халат на пол, она отвернула край простыни, скользнула к нему и сразу же почувствовала спертый запах виски. Когда она положила руку ему на грудь, Кевин что-то пробормотал. Ей показалось, что он произнес имя… Виола.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Дэмион Конвей проверял по списку фамилии ребят — участников школьного оркестра, отъезжавших на автобусе во Флориду, в парк «Диснейленд». Как бы ему хотелось быть таким же беззаботным и счастливым, как они! Никаких забот, кроме одной: как веселее провести время. Он оглянулся: казалось, весь город пришел проводить детей.

Даже не повернув головы, Дэмион почувствовал, что она здесь. Он ощущал ее присутствие. Прищурившись, он смотрел на нее сквозь очки. Она была такая тихая, такая спокойная и смотрела на смеющихся, шумных детей. Ее взгляд встретился с его, и они оба замерли. Время остановилось. Их охватило желание коснуться друг друга, броситься друг к другу сквозь толпу. Это желание стало почти невыносимым. Ему захотелось дотронуться до нее, сказать что-нибудь. Неважно что, лишь бы только поговорить с ней. Произнести ее имя. Кели, Кели…

— Интересно, что это значит? — послышался насмешливый голос Кейдера Хэрриса, и с. этими словами он хлопнул Дэмиона по спине. — Неужели перед нами пример неразделенной любви? Разве не говорит одна из заповедей: «Не возлюби жены ближнего своего»? Как не стыдно, Дэмион!

— Ты, ублюдок! — прошипел Дэмион сквозь стиснутые зубы. — Что ты понимаешь в заповедях? Прекрати, Кейдер, или я вобью все твои перламутровые зубы в твою лживую глотку.

— Здесь? В присутствии столпов общества? — язвительно спросил Кейдер. — Ты смотришь на нее с таким вожделением, а твои брюки просто распирает — значит, ты лжешь! Какой из тебя, к черту, священник? Мне даже плохо становится, когда я подумаю, что все эти люди приходят к тебе за духовным советом. Держу пари, что ты при этом получаешь удовлетворение, как тот дантист из Нью-Йорка, который испытывал сексуальное удовольствие, болтая о всякой чепухе со своими пациентами. Какое богохульство… я просто поражен! — Кейдер прищелкнул языком, выказывая свое неодобрение, и отошел чуть назад на случай, если бы Дэмион вздумал ударить его. Ему совсем не хотелось, чтобы его фарфоровые зубы рассыпались по улицам Хейдена. — А что касается заповедей, — продолжал он насмешливо, — я сочинил одиннадцатую. Она называется «Одиннадцатая заповедь Хэрриса». Не хотите ли ее услышать, преподобный отец?