Страница 58 из 89
— Послушайте, Питер, «повторные показы» теперь идут так часто, что любой, кто пойдет со мной, Эми или… Ну, вы понимаете. Так вот, этот человек останется предоставлен самому себе. Я буду там, но в то же время и нет…
К чести Питера, он не стал притворяться, что не понимает, поднял руку, прервал парня и сказал:
— Я понял.
— Если тварь, засевшая в подвале, поймет, что я ищу дневник Каулфилда, то она может попытаться меня остановить.
— Как?
— Понятия не имею, но если у нее есть хотя бы половина мозгов, то сперва она нападет на…
— На того, кто не волшебник, — согласился Питер. — Весьма вероятно.
— Поэтому я думаю, что должен сделать это один.
— Согласен.
— Да ладно, Питер, вы не можете… — До Тони только сейчас дошло последнее слово режиссера. — Подождите!.. Вы не возражаете?
— Нет. Тина хочет, чтобы ты заодно проверил Эверетта, пока будешь там.
Зажегся свет. Тони услышал, как кто-то колотится в судорогах и как разбивается китайский фарфор в гостиной, расположенной неподалеку.
На полках стояли книги, но комната казалась парню пыльной и заброшенной. Он ощущал себя здесь незваным гостем.
Не так, как в Амитивилле: «Убирайтесь вон!» 61— но, будь его воля, Фостер не задержался бы здесь.
Тони подозревал, что у настоящего библиотекаря случился бы сердечный приступ при виде того, как книги были расставлены на полках. «Истинное и правдивое повествование о том, что происходило много лет между доктором Джоном Ди и некоторыми духами» примостилось рядом с «Признаниями святого Августина». Фостер не отказался бы полистать потертую копию «Посланий о естественной магии», но его пальцы прошли сквозь корешок, словно книги и не было. На самом деле тут отсутствовал он.
Во время предыдущего «повторного показа», когда танцевальная музыка заполнила дом и Тони пришлось заставить себя двигаться не в такт — «Ночь и день» вернулись в начало плейлиста, — полки были заполнены книгами в кожаных переплетах. В этих фолиантах говорилось о законе и бизнесе. Все, что могло принадлежать Крейтону Каулфилду, давно пропало. Остался лишь огромный стол красного дерева. Он продолжат доминировать в дальнем конце комнаты.
Люди в гостиной умерли явно задолго до гибели танцоров, потому что эти книги наверняка принадлежали Каулфилду. Здесь было не меньше французских и немецких книг, чем английских. Слишком уж многие из них смахивали на дневники. Кто заметит еще один? Идеальный тайник.
Тони стоял на стремянке и всматривался в сильно потертые названия на темно-красных корешках какого-то трехтомника, когда свет погас.
В темноте прошлое исчезает. Появляется настоящее.
— Камера номер один готова, — вздохнул он, аккуратно спускаясь вниз. — Дубль два.
Логично было предположить, что тьма сосредоточивалась в тех местах, где стояли самые жуткие книги. Значительная часть их находилась рядом со столом Каулфилда, который сам по себе источал нечто тошнотворное.
Тони поставил ноутбук на кресло у стола. Он велел себе управиться за десять минут, оставшихся до «повторного показа» Люси, и не упустить единственный шанс найти дневник во время пребывания в собственном времени.
Столешница и ящики спереди были отполированы до зеркального блеска. Когда Тони потянулся к узорчатой медной ручке среднего ящика, собственное отражение бросило на него выразительный взгляд, спрашивая, уверен ли он в том, что хочет это сделать.
— Нет, что не хочу.
Ящик был заперт. Тони вытащил дешевый карманный ножик, висящий на кольце с ключами, воспользовался уроками, полученными целую вечность назад в колонии малолетних преступников, и взломал замок. Может, в ноутбуке имелось заклинание, которое позволило бы не повредить полировку, но у парня было мало времени.
Плевать он хотел на царапины.
Ящик оказался пустым, как и все прочие.
Никаких секретных отделений. Ничего, приклеенного к днищам.
Он сунул голову в пустое пространство справа. Ничего. Слева. Там что-то блестело. Пальцы Тони нащупали прямоугольник глянцевой бумаги. Наверное, он вывалился из верхнего ящика, а потом, благодаря влаге, времени или тому и другому, прилип к боковой стенке.
«Поддеть его кончиком ножа…»
Тони поймал падающий листок и поднес к монитору.
Фотография. Улыбающаяся женщина сидит на нижней ступеньке крыльца перед домом. Одной рукой она отводит от лица темные волосы, другой придерживает на коленях смеющегося малыша. Большая часть надписи оторвалась, прилипла к боковой стенке стола. Тони сумел разобрать единственное слово — «Карл».
Наверху, в детской, младенец перестал плакать.
— Дерьмо!
Он сунул фотографию в карман, и тут зажегся свет.
— Сукин…
Фостер закрыл глаза, почувствовал, как все переворачивается в животе, и задом начал отползать от стола. Он отталкивался от выдвинутых ящиков, от кресла и не останавливался до тех пор, пока не стукнулся лопатками о нижнюю часть ближайшего шкафа.
Во время всех остальных «повторных показов» дом, похоже, был пуст, если не считать умирающих. Но не в этот раз.
Тони открыл глаза.
За столом никого не было.
Однако он видел, что там сидел Крейтон Каулфилд. Голова Тони оказалась почти у того на коленях. Его левое плечо и нога Каулфилда находились в одном и том же месте.
Тони встал. Его по-прежнему могло вырвать.
Каулфилд сидел за столом. Он…
— Блин!
Он писал.
«В дневнике?
Кто знает!
Конечно, теперь, когда я хочу увидеть Каулфилда, где он? Это еще хуже, чем Стивен и…»
Тони побежал к очагу, над которым висело зеркало.
В его времени стекло покрывал тонкий слой пыли. Здесь, в воспоминании о тысяча девятьсот шестом году, зеркало сверкало. Оно было примерно в три раза меньше нового, вставленного в золотую раму, и не больше его походило на изобличителя сверхъестественного.
«Поднимите руку все, кто считает, что это важно…»
Глубокий вздох. Одна нога на камине. Левая рука прижата к камню вплотную к краю каминной решетки. Тони устроился так, чтобы не смотреть на собственное отражение, и заглянул в зеркало.
Крейтон Каулфилд сидел за столом и что-то писал в какой-то книжечке, которая вполне могла оказаться дневником. На таком расстоянии и под таким углом трудно было сказать наверняка. Фостер сосредоточенно нахмурился и подался к зеркалу чуточку ближе.
Крейтон Каулфилд поднял глаза.
«Блин!»
Тони инстинктивно отшатнулся и взглянул на другой конец комнаты. Никого.
С бешено колотящимся сердцем, уверенный в том, что Каулфилд смотрел прямо на него, парень еще раз осторожно поглядел в зеркало.
Ничего не изменилось.
Каулфилд продолжал сидеть, занеся перо над страницей, пристально глядя в сторону камина.
«Успокойся, он просто думает».
Каулфилд склонил голову набок, прислушиваясь к чему-то такому, что не доносилось до Тони. Из-за этой проклятой танцевальной музыки вообще мало что можно было расслышать. Потом Каулфилд улыбнулся и обмакнул перо в чернильницу, удивительно напоминавшую ту, которая пропала со стола Раймонда Дарка. Он закрыл дневник и встал.
Тони сменил ракурс.
Каулфилд поднял дневник, продолжая улыбаться, и направился…
«Прямо ко мне. — Тони подался назад, как можно дальше, но так, чтобы не потерять отражение. — Нет. К камину».
Лицо Каулфилда заполнило все зеркало. У него были светло-голубые глаза, такие же наполовину безумные, как у хаски. Тони не был большим поклонником этих собак сумасшедшего вида Хотя люди с подобным взглядом нравились ему еще меньше. Даже те, что умерли несколько десятилетий назад.
«Да, как будто это так важно».
Тони совсем не ожидал, что у него внезапно закружится голова. Библиотека искривилась, наклонилась, скользнула на несколько градусов вбок. Пол устремился вверх и врезался в колени парня, как раз туда, где остались синяки после встречи с Люси.