Дым и тени

– Я тоже его ищу, – он приподнял брелок с ключами. – Ключ у меня есть

Ну, почти правдой.

– А... – почти ощущалось, как он сделал неправильный вывод, – ясно.

– Ему что-нибудь передать?

– Что? Да нет, я... Я хотел... Эм... Меня подруга ждет в машине. Я увижусь с Тони в понедельник на студии.

Интересная формулировка. Хотя подруга в машине ее слегка портила. Он позволил Голоду достичь предела, на котором ужас граничил с принуждением, затем перехватил взгляд Ли, не сводя с того глаз:

– Что ты помнишь о времени, которое провел под контролем тени?

– Я не знаю, о чем вы говорите.

Не ложь. У Генри было искушение превратить вопрос в приказ, но он решил, что коридор в доме, где они оба не жили, не самое лучшее место для этого, учитывая еще и подругу в машине и полное отсутствие представления о том, как актер отреагирует на эти воспоминания. Поэтому он решил остановиться на безобидном:

– О чем ты хотел поговорить с Тони?

– Он был там этим утром, когда я... – из глубины зеленых глаз показался ужас. Ужас, который вызвал не Генри, – ...потерял сознание. Я просто хотел знать, если он... Если что-нибудь... – он приподнял руки, сжимая и раскрывая кулаки, как будто пытался ухватить какую-то мысль, – я просто...

Он стоял на самом краю. Генри хотелось столкнуть его и посмотреть, как тот приземлится, но он позволил своей лучшей стороне взять вверх и погасил Голод, отводя взгляд:

– Я передам ему, что вы заходили.

– Нет, не... да, конечно, – едва сдерживаясь, он развернулся, потом развернулся еще раз:

– Я вас знаю? То есть, мы раньше встречались?

Интересно. Насколько помнил Генри, до прошлой ночи они не виделись ни разу:

– Возможно, вы видели меня с Тони.

– Да. Точно. Наверняка так и было, – он расправил плечи и резко кивнул, но Генри видел дрожь, которую бы пропустили глаза смертных.

Он подождал в коридоре, пока не услышал, как клацнула, не закрывшись до конца, дверь, а потом быстро направился на лестничную площадку, чтобы взглянуть в окно. Вжав голову в плечи и пытаясь укрыться от дождя, Ли Николас добежал до классического мерседеса, в котором ждала грудастая блондинка. Когда он сел в машину, то что-то сказал, насмешив девушку. Всем своим видом Ли демонстрировал, что худшее, что с ним случилось за последние 48 часов, – это неудачная прическа.

Этот человек оказался гораздо лучшим актером, чем его считали.

Тони был с ним, когда тот потерял сознание. Что-то произошло, когда врата открылись. Что? И где был Тони?

В этот самый момент прозвучал звонок мобильного.

– Тони? Где тебя черти носят?

– Почти, но не совсем, Ходящий в ночи. Надо полагать, с тобой его нет?

– Нет.

– Он не берет трубку.

Генри посмотрел наверх, в сторону квартиры, прежде чем до него дошло, о какой трубке говорит волшебница.

– Он не может включать телефон в студии.

– Его там уже нет. Они сегодня рано закончили.

– Иногда он забывает его включить после работы, – он цеплялся за за соломинку, и сам это прекрасно осознавал.

– Этим утром через врата прошло семь теней, Ходящий в ночи. Семь. Он бы позвонил и предупредил, если бы смог. И тогда вы двое притащились бы ко мне и начали тратить мое время. На зелье.

Если бы смог.

– Да.

– Где ты?

– В квартире Тони.

– Полагаю, там его и следа нет?

– Нет.

– Подожди там. Я сделаю пару звонков и снова с тобой свяжусь.

– А мне казалось, что ты отказываешься ввязываться в это сражение, волшебница.

– А я сказала, что собираюсь сражаться?

Он стоял, держа в руке молчащий телефон, и мысленно признал, что нет, не сказала. Но ему сейчас было достаточно того, что она приготовилась помочь искать Тони, которого в том или ином смысле захватила тень.

* * *

– Ты меня видишь.

– Господи, Маус, ты здоровый парень, – Тони попытался ехидно хмыкнуть, но ему это не удалось, – трудно тебя не заметить.

Оператор мозолистой рукой ухватил Тони за шею:

– Ты меня видишь, – повторил он. – Голос света меня не видел. А ты видишь.

– Да, и слишком в больших количествах, – лицо Мауса настолько приблизилось, что Тони видел каждый лопнувший капилляр, каждую пору. И он смог хорошенько рассмотреть шрам от пилки для ногтей, которой бывшая жена Мауса проткнула ему нос. Он прижал ладони к бочкообразной груди и толкнул. Ну да, результат именно такой, какой и ожидался.

– А ты не хочешь отодвинуться?

– Нет. Нам с тобой надо.. – он умолк, почти зажмурившись, когда остановку озарил дальний свет фар.

Тони, которому они не светили прямо в глаза, заметил приближающуюся патрульную машину. Заметил, как она притормаживает. Да! Ура закону и порядку! Большой парень лапает мелкого, и полиция...

Эту мысль оборвал рот Мауса, накрывший его губы. Эту и все остальные, оставив только одну:

И почему с этими тенями ко мне тянет всех натуралов?

Когда Маус поднял голову, машина уже уехала.

Охренеть, подумал Тони, вытирая рот рукавом. Нет бы оказаться в Торонто, где за такое копы готовы надрать задницу. Нет, обязательно надо было попасться в Ванкувере, официально приемлющем другие образы жизни.

– Больше этого не делай, – огрызнулся он.

– Или что?

– Расскажу все старухе Мауса.

Мелькнувший страх. Или настоящий Маус сейчас это слышал, или тени получали не только тела, которые захватывали. У Тони мелькнула мысль, что это важно, но он не успел понять, почему, когда рука Мауса до боли сжалась, и его выдернули с остановки под дождь:

– Эй! Куда мы?

– Куда-нибудь... где тихо...

Это прозвучало зловеще. Тони шел, не сопротивляясь, стараясь не представлять угрозы, чтобы не дать Маусу повод считать, что он может попытаться сбежать. Когда они остановились у мустанга 1963 года вишневого цвета с откидным верхом, и Маус – а вернее то, что засело в его теле – начал искать ключи, Тони резко присел, развернулся, вскочил обратно на ноги, сделал два шага и впечатался лицом в мокрый тротуар. Зубы вонзились в губу, и рот заполнился кровью. Он сплюнул и обернулся. В кругу света, отбрасываемого фонарем, тень Мауса переплелась с его.

Тени в телах управляли тенями тел – он должен был это помнить – и эти тени могли нападать на тени людей вроде него – которые не были под контролем. И это все было быссмысленно и глупо, совсем как идеи, которые сценаристы выдавали после ночи на пиве и пицце с сыром.

Маус широко улыбнулся, пара золотых коронок заблестела:

– Садись в машину.

Тони снова сплюнул. Все, больше не будет просто:

– А ты заставь меня.

Одна огромная ручища ухватила его за пояс джинсов, вторая – за лямки рюкзака. Через секунду он оказался на пассажирском сидении. Тони на секунду представил, какой припадок случится с Маусом, когда тот придет в себя и увидит, во что превратилась обивка сидений, после чего постарался открыть дверь.

Тень Мауса поползла вверх по его лицу.

О черт...

Ее не получалось содрать. Его пальцы оставляли на тени борозды, сразу же заполнявшиеся снова. И он уже знал, что через нее нельзя дышать...

* * *

Зажав телефонную трубку между плечом и ухом, Арра бросила еще одну пригорошню мелиссы лимонной в водку:

– Лучше запиши, Ходящий в ночи. Он в кофейне "Четыре угла" на пересечении Оак и Пятьдесят первой улицы. Это как раз около синагоги Шаарей Цедек.

– Ты нашла его с помощью заклинания?

– Нет, позвонила Эми, его подруге с работы, – она принюхалась к дыму и добавила еще немного корня девясила. – Она слышала разговор Тони с Зевом, когда те шли на стоянку.

– Тони и Зев.

– Угу, – она отпихнула Зазу от плиты, решив, что не стоило ждать до последней минуты, чтобы добавить кошачей мяты.

– У него свидание?

– Он молод, свободен, и сейчас вечер пятницы, – когда Ходящий в ночи поперхнулся, Арра усмехнулась. – Ревнуешь?

– Нет, я не ревную! Я... – за эту паузу она успела открутить крышку банки с лавровым листом, – поражен. Как он может думать о свиданиях, зная о Повелителе теней?