Дым и тени

– Черт. Извиняюсь, – он едва увернулся от кого-то, направляющегося в гримерку, через секунду осознал, кто это был, и продолжил идти вперед. Может, чуточку быстрее. Столько надо сделать. И столько успеть. И доставить на место исправления к диалогами.

– Эй, Тони!

Черт.

Искренне пытаясь спрятаться под шапкой из искуственного меха, он обернулся, пытаясь сделать вид, будто не вспоминает прикосновение ладоней к обнаженной коже.

– Да?

– Бренда сказала, что вчера видела, как ты уезжаешь на моем мотоцикле после того, как я ушел.

Еще раз черт. Окна костюмерной выходили на стоянку, а Бренда обхаживала Ли не один месяц. Половина команды была уверена, что она своего уже добилась.

И ничего удивительного, что Ли выглядел раздраженным.

– Ну да. А ты не помнишь? – Тони хотел сразу узнать, не вернулась ли к тому память за ночь.

– Что не помню?

Отлично. Злость превратилась в подозрение и тревогу. Ну, не совсем отлично, но могло бы быть и хуже. Тони выдал вымученную улыбку и начал врать сквозь зубы. Ему неоднократно говорили, что у него это отлично получается:

– Ты попросил, чтобы я отогнал мотоцикл к твоему дому, но сам так и не появился. В итоге в гараж я так и не попал, поэтому вернул его сюда.

– Я попросил отогнать его к моему дому?

– Да.

– Зачем?

Тони пожал плечами и взъерошил мех неестественного цвета:

– Без понятия. Ты сказал, что у тебя раскалывается голова, поинтересовался, умею ли я водить, я сказал, что да... – он снова пожал плечами и воспользовался своим единственным козырем. – Поди неслабо у тебя голова болела, раз ты все забыл. Ты в порядке?

– М... – Ли сдвинул брови, и Тони вздрогнул, заметив панику в его глазах. Конечно, любой испугается, если забудет такой промежуток времени, но для актера понять, что он не может положиться на свою память... Через секунду Ли решился схватиться за спасительную соломинку, предложенную Тони. – Да, просто ужас, на кусочки раскалывалась, по-моему, она так и не прошла до конца. Спасибо, в общем.

– Да без проблем, – он снова взмахнул синим листочками – сигнал, значащий, что ему пора бежать. И направился в звуковой павильон. Оскар присуждается...Только это телевидение, а не кинопроизводство. И качество актерской игры иногда подводит. Ему только не хотелось чувствовать себя такой сволочью.

Я должен ему рассказать. Сказать, что с ним все в порядке. Что тени, слуги темного волшебника, захватили его тело, поэтому он ничего не помнит.Тони фыркнул, проталкиваясь мимо вешалок с костюмами. Конечно, он сразу успокоится, когда решит, что не только он теряет память, но и я рассудок.

Иногда ложь действительно бывает во благо.

Пословица этого тысячелетия, честное слово.

Подойдя к мониторам, он отдал Питеру правку. Режиссер быстро просмотрел ее, после чего вернул Тони два экземпляра, отдав остальное Тине:

– Передай это папаше и мамаше. И скажи, чтоб выходили через... Сордж!

Режиссер-постановщик отвлекся от рассчетов траектории ходьбы Алана, которую он обеими руками чертил в воздухе длиными прочерками.

– Сколько еще?

– Vingt, – Сордж, не знавший, что стоит под вратами в другой мир, пожал плечами. – Vingt-cinq.

(прим. переводчика: фр. Vingt – двадцать, vingt-cinq – двадцать пять.)

– Лучше двадцать, – Питер снова повернулся к Тони. – Скажи, чтоб выходили через двадать минут. И передай, что фактически они уже знают все новые реплики.

– Правда? – это звучало подозрительно.

– Будь подипломатичней.

– А, конечно, – значит, нет.

– И проследи, чтобы они пришли вовремя.

– Конечно.

Он умел быть дипломатичным. Сверив часы с временем, бегущей строкой показывавшимся на мониторе, он направился обратно к гримеркам. Скорее всего, с макияжем уже закончили, да и все равно гримерки были по пути.

Воспоминания заставили его сердце застучать чаще. Тони напомнил себе, что тени больше нет, позавидовав при этом амнезии Ли. Тень, которая пришла сюда, была уничтожена. Им лично.

Дверь в гримерку Кэтрин – Никки – так никто и не повесил на место. Мамаша и папаша – он даже не стал смотреть их настоящие имена, все равно после обеда их здесь больше не будет, если все пройдет нормально – заняли две крайних комнатки. К счастью, обе двери были открыты, потому что Тони внезапно осознал, что не смог бы в них постучаться. Папаша читал газету. Мамаша засела за ноутбук.

Их тени были серыми и размытыми.

Он прочистил горло и протянул им страницы:

– Вот правки диалогов. Режиссер хочет, чтобы вы это запомнили и пришли на на площадку через двадцать минут.

– За двадцать минут? – мамаша выглядела перепуганной.

Тони взглянул на верхнюю страницу:

– Большая часть изменений касается реплик Алана. Детектива Чанга. Он обычно все разъясняет, поэтому сценаристы меняют его реплики. Скорее всего, они сменили пар ваших ответов, – он успокаивающе улыбнулся, отдавая им листы. – Ничего такого.

– Я-то знаю свой текст.

Газета резко опустилась:

– Хочешь сказать, что я – нет?

– Я не о тебе говорила. Господи, Фрэнк, хватит уже, – она просмотрела страницы и нахмурилась, грим на ее лбу пошел трещинками. – Мы снимаем все четыре страницы сегодня?

– И желательно до одиннадцати утра, – ответил он, проверяя список. Ее звали Лаура. Раз уж он услышал одно имя, то ради справедливости надо уточнить второе. – Затем еще три до обеда и семь днем. Только постучите по дереву, – он протянул руку к стенке комнатушки. – Мы и так опаздываем.

Оба актера посмотрели в сторону дальней гримерки.

– Из-за... нее?

– Никки Ваг.

– Да, конечно, – Фрэнк вышел из гримерки, чтобы посмотреть поближе, – это произошло там, да?

Тень вылилась в павильон, лужицей растекшись по бетону, заполняя все выемки и трещинки.

– Да.

– Она ведь не умерла от чего-то заразного?

Ее голова ударилась об бетон, слегка отскочив от него.

– Нет. Ничего заразного.

– Я слышала, ее всю перекосило, – Лаура встала рядом со своим временным мужем. – Тоже мне, сердечный приступ.

– А я слышал, это из-за наркотиков.

Тони взглянул на часы. Еще пятнадцать минут до того,как ему предстояло отвести их на площадку. Он не выдержит пятнадцать минут этих трагических перешептываний. Потому что он знал. Черт, да даже если бы он не знал:

– Извините, мне надо еще кое-что сделать. Я вернусь за вами.

– Конечно, Томми...

– Тони.

– Да, конечно, – Лаура повернула голову в сторону, откуда раздавался голос Сорджа, его безошибочно узнаваемая смесь английского и французского эхом отдавалась от высокого потолка. – Полагаю, не заблудимся.

– Это входит в наши услуги, – он кое-как выдавил улыбку и сумел сохранить ее на лице, пока не добрался до выхода. За его спиной мамаша и папаша – Лаура и Фрэнк – перешли к активной болтовне, за сплетнями забыв о правках диалогов.

На фоне людей Повелители теней начинали казаться не такими уж и плохими. Оглядываясь и проверяя, нет ли поблизости Ли, он продрался через вешалки с костюмами, прошмыгнул через производственный отдел, выбрав момент, когда Эми отвернулась, и начал спускаться в подвал.

Он не хотел идти в подвал.

Да и незачем ему это было делать.

Если ему требовалось поговорить с Аррой, он мог просто позвонить ей и попросить подняться в павильон звукозаписи.

Пройдя половину ступенек, Тони остановился. Развернулся, приподнял ногу, чтобы начать подниматься и застыл.

Он хотел пойти в подвал.

И на то у него была веская причина.

Через две ступеньки его замутило.

Кто знает, что за химикаты она там использует? Одна половина наверняка взорвется, если на них не так посмотреть, а вторая наверняка была ядовитой. Нет, лучше он поднимется обратно и позвонит ей.

Да иди ты, старуха!

Когда ему оставалось четыре ступеньки, волоски на шее зашевелились, бока вспотели. Он подумал про себя: "а пошло оно все!" и прыгнул.