Дым и тени

– Ну да, – он пожал плечами скорее потому, что ему не стоялось неподвижно, а не потому, что ему надо было подтвердить ответ жестом. – Просто это все, и Ли, и память, и мотоцикл...

– Я все понимаю, – кроме мотоцикла, но при текущих обстоятельствах это было маловажно. Генри нахмурился, глядя на здание. Оно было возведено во время бума на скупку земли в восьмидесятых и совершенно не в традиционном стиле. Лично он считал многочисленные углы эстетически неприглядными, хотя себе признавался, что его раздражало то, что подобная конструкция позволила добавить немало новых окон. Большие солнечные квартиры были не в его вкусе.

– Ты уверен, что она дома?

– Кто-то там точно есть. Свет горит, и я видел, как за занавесками двигалась тень. Настоящая, не паразитирующая.

– Уверен, что она тебя не заметила?

– Ради бога, – в этот раз пожатие плечами выражало лишь пренебрежение, – сверху я смотрюсь как обычный парень, а их в округе хватает. Тренажерка на втором этаже отеля вечно до отказа забита, одно из самых известных подобных мест в этом городе. Она нас не ждет и до сих пор считает, что я не в теме.

– Хорошо. Полагаю, что волшебница, готовая к встрече незванных гостей на своей территории, может оказаться очень и очень опасной.

– Полагаешь?

– Для меня это тоже первая волшебница, Тони. Это не такая встреча, что происходит ежедневно.

– Но ты способен с ней справиться?

– Не знаю.

– Она знает, что ты ходишь в тени. Я ей не рассказывал, она увидела тебя на ночной съемке и просто узнала.

– Наверное, потому, что она волшебница.

– Думаешь?

– Хоть один из нас это делает, – Тони закатил глаза, и Генри с облегчением понял, что их перепалка помогла тому вернуть душевное равновесие. Он был рад, что не дал недовольству проступить в голосу. Если эта волшебница видела его на ночной съемке, причем вместе с Тони, знала, кто он, и все равно посмела использовать силу против того, кто принадлежал ему... Он сделает, что хочет Тони, но теперь эта слегка нелепая ситуация стала личным делом.

Они пробрались в здание, когда оттуда выходил один из жильцов, на руке у него притулилась рыжевато-коричневая чихуахуа. Жилец бросил лишь один взгляд на Генри, как сразу сработали инстинкты самосохранения, необходимые для жизни в двадцать первом веке, уверившие его, что он не видел то, о чем подумал. И что он вообще ничего не видел. Собака, которую мало волновала разница в размерах, оскалила зубы, веля хищнику, вторгнувшемуся на чужую территорию, проваливать из ее здания.

– Не понимаю я этого пристрастия геев к чихуахуа, – пробормотал Тони, когда они шли к лифтам. Пронзительное негодующее тявканье потихоньку затихало в отдалениию

– Почему ты думаешь, что он гей?

– Что, если не считать чихуахуа?

Три пожилых женщины посмотрели им вслед, не покидая безопасной прачечной. Прежде чем они определились, стоит ли поднимать тревогу или нет, дверь лифта закрылась, сделав выбор за них.

Тони стукнул по кнопке четвертого этажа и начал покачиваться с пятки на носок, пока они медленно поднимались:

– По ступенькам было бы быстрее!

– Сомневаюсь.

– Просто Ли сейчас неизвестно где, и эта штука в нем...

– Ты видел, как это случилось?

– Да. Со всеми тенями начала твориться какая-то хрень, Генри. И Арра заставила меня это забыть. Но перед этим она сказала, что тень захватит кого-то из студии, чтобы собрать информацию, касающуюся этого мира. И я увидел, как она захватила Ли.

– Поэтому и все вспомнил?

– Наверно. Нет. Не знаю. Просто вспомнил.

Тяжело не оскалить клыки:

– Об этом мы с ней тоже поговорим.

– Она должна ему помочь!

– Да. И поможет.

– Что ты чуешь? – поинтересовался он, когда ноздри Генри затрепетали.

– Кроме тебя? Моющие средства.

Тони вздрогнул, когда лифт звякнул, и едва удержался, чтобы не сунуть пальцы между створками дверей и не раздвинуть их. Когда они приоткрылись на достаточное расстояние, он выскользнул из кабинки и побежал по коридору, глухо топая ботинками Доктор Мартенс по паласу. Когда он добрался до двери Арры, Генри стоял рядом с ним, хотя Тони ни видел и ни слышал, как тот двигался.

– Что теперь?

Генри протянул руку и постучал.

– Ну да, тоже вариант.

Тони подождал немного; ему показалось, что он что-то услышал. Потом поднял руку постучать снова, но Генри перехватил его запястье.

– Она и первый раз услышала. Сейчас стоит за дверью, – слова прозвучали не намного громче, но четче, пронзающе, будто их сейчас направляли через крашеное дерево. – Я слышу ее сердцебиение. Когда она увидела нас, оно ускорилось. Сейчас ее сердце бьется так часто, что я начинаю подозревать, она знает, зачем мы пришли. И знает, что если сейчас не откроет дверь, я сломаю ее. И успею убить ее до того, как прозвенит сигнализация или она позовет на помощь. И охрана даже не поймет, что произошло.

Тони подчеркнул угрозу, сделав выпад в воздух. Он едва удержался от искушения насмешливо усмехнуться – у меня есть вампир, и я не премину им воспользоваться!

Дверь отворилась.

– Я должна приглашать тебя в дом, ходящий во тьме?

– Нет.

Арра кивнула и отошла, пропуская их:

– Оставалась возможность, что ты заметишь, что в его память вмешались.

– И я, между прочим, прямо здесь, – огрызнулся Тони, вваливаясь в квартиру. – И Генри здесь не из-за того, что ты влезла ко мне в голову! Вернее, не только из-за этого, – уточнил он, когда Арра приподняла брови. – В Ли Николасе сидит тень!

– Что?

Он повернулся к ней, сжав руки в кулаки:

– Ты слышала. В Ли Николасе сидит тень! Она пришла и захватила его сознание, как ты и предсказала.

– Ты уверен?

– Да, я уверен. Я видел, как это произошло!

– Значит, ты уверен... – щелчок закрывающейся двери прозвучал как громкое хлопанье. – И что ты хочешь, чтобы я сделала?

– Исправь все!

– Я не могу.

В этот раз Тони расслышал ложь:

– Можешь.

Она посмотрела на него, потом стряхнула с рукава кошачью шерсть:

– Хорошо. Не буду. И не хочу звучать, как ребенок, но ты меня не заставишь.

– Это не проблема. Я тебя не заставлю, а вот Генри...

– Что он может сделать? – устало спросила она, проходя в гостиную и садясь на край дивана. – Ты можешь убить меня, но заставить меня иметь дело с тенями у тебя не выйдет.

Генри неторопливо обвел взглядом квартиру. Значит, Арра – та немолодая женщина с кофе с ночных съемок, которая видела все его маски насквозь. Нельзя было сказать, что он удивился. Он чуял в квартире присутствие двух кошек, спящих, судя по их сердцебиению.

– Хорошо.

– Что хорошо?

– Я уверен, ты понимаешь, что наш вид очень собственнический. Тони мой.

Тони едва удержался от протеста, готового сорваться с губ. За этим он позвал с собой Генри. Чтобы закрыться им от волшебницы. Чтобы получить метафизическую опору. А эта фраза была лишь предлогом. По крайней мере, он на это надеялся – не зря они все обсудили перед его уходом.

– Ты оставила на нем свою метку, и мне это не нравится, – он оказался рядом с ней за паузу между двумя ударами сердца. Тони почти привык к той скорости, с которой мог двигаться Генри при необходимости, но у побледневшей Арры такого опыта не было.

– Если ты убьешь меня, то некому будет помочь вам разобраться с тенью.

– Ты уже сказала, что не станешь помогать.

Ее ноздри раздулись:

– Можешь постараться меня убедить.

Он прикоснулся к ее голове нежно, почти любя:

– Не хочу.

Тони не видел лица Генри, но почувствовал момент, когда Арра осознала, что в ее квартире стоит Смерть. Не абстрактная смерть где-то в будущем, а мгновенная смерть во плоти. У Тони мороз пошел по коже, хотя он и знал, что Генри не исполнит свою угрозу, а лишь впитает страх.

Ли, захваченный тенью, был в городе уже два часа. У них не было времени на изысканные угрозы.

– Ладно! Я сделаю все, что смогу.