Страница 55 из 72
Алтонгирел открывает рот, замечает меня и издает какое-то кваканье.
— Мы вас уже обыскались. Обоих! — укоризненно говорит он наконец.
— А в каюте посмотреть только сейчас догадались? — ухмыляюсь я.
— А ты вообще молчи, — отвечает мне духовник. — У тебя кровать с вечера нетронутая стоит, мы уж думали, ты сбежала.
Я еще только набираю воздуху, чтобы ему ответить, но Азамат опережает:
— Полегче, друг. Смотрю, тебе понравилось ходить румяным, — говорит он многозначительно, потом смягчается: — Я элементарно проспал, а потом мы тут увлеклись… разговором. Мог бы просто мне позвонить.
— Звонил, естественно, у тебя что-то не так с телефоном.
Азамат извлекает из кармана куртки телефон, почти как у меня, только побольше раза в два.
— Ах ну да! — восклицает. — Сегодня же Новый год! Я просто забыл вчера его поставить заряжаться, а как раз год с прошлой зарядки прошел.
Алтонгирел укоризненно качает головой:
— Что-то мне это не нравится, друг. На часы не смотришь, дату забываешь…
И косится на меня так, вроде как я виновата.
— Счастливые часов не наблюдают, — фыркаю.
Алтонгирел открывает рот, чтобы ответить, но тут его взгляд падает на открытую у меня на коленях книжку с изображением, э-э, Укун-Тингир.
— Азамат… — выдыхает он в суеверном ужасе и продолжает по-муданжски, — ты вообще чем думаешь?!
Азамат только недоуменно поднимает брови.
— Ты что, сдурел?! Зачем ты ей дал книжку? — продолжает его честить духовник.
— Картинки показывал.
— Картинки! — восклицает Алтонгирел, хлопая себя по бедру. — Ты бы ей еще легенды рассказывать принялся!
Я сижу, изображая лицом разновидность зимней обуви. Это что, чисто мужское знание? Или за пределы нации — ни-ни? Еще в шпионаже обвинит, знаю я его…
— А что, собственно, тебя не устраивает? — Азамат, кажется, не меньше озадачен, чем я.
Алтонгирел в прямом смысле хватается за голову, да так, что вот-вот шею себе свернет.
— Ну кто, кто разговаривает с женщинами о книгах?! Она же затоскует мгновенно и пошлет тебя к Ирликхоновой матери!
Я изо всех сил напрягаю уголки рта, чтобы не ползли вверх, заразы, еле дышу уже, так хочется смеяться. Ну ничего, сейчас я тебе покажу, Алтончик!
Делаю вид, что зеваю, прикрывая рот рукой, чтобы не видно было, как меня «улыбает» против воли.
— Азамат, а дай мне еще книжку с картинками? Это, по крайней мере, интереснее, чем слушать ваш непонятный язык.
У Алтонгирела сегодня явно рыбный день, вон как жабрами хлопает. Азамат покатывается со смеху.
— Спасибо, что пытаешься помочь, — говорит он духовнику, — но мне кажется, я несколько лучше тебя знаю, как обращаться с женщинами.
Алтонгирел оскорбленно фыркает и складывает руки на груди, дескать, умывает их ото всякой ответственности.
— Мы сегодня отчаливать собираемся?
— Да, но ближе к ночи. Сейчас будет большая пробка у захода в туннель.
Алтонгирел задумчиво кивает.
— Ладно, пойду оповещу остальных, что вы нашлись.
— Ты что, серьезно всех переполошил?
Духовник только криво ухмыляется в ответ и уходит, захлопнув дверь.
— Все хорошо? — спрашиваю.
— Да-а, — отмахивается Азамат. — Алтонгирел любит преувеличивать.
Говорит он это с каким-то отеческим умилением, как моя мама про своего кота.
— А чего он вообще такого ответственного из себя строит? — спрашиваю. — Он же уволился.
— Да нет, я не успел его рассчитать, а потом стало незачем. Так что до Муданга он по-прежнему в должности.
Я морщусь.
— Замечательно. То есть он и дальше будет с полным правом донимать нас ценными советами.
Азамат посмеивается:
— Я тебя уверяю, его советы — еще не самое худшее. Он просто пока что единственный, кто не боится советовать тебе. Потому что я уже наслушался от всего экипажа…
— А им, конечно, всем есть дело до твоей личной жизни!
Азамат только качает головой. М-да, а ведь если они ко мне привыкнут, то и мне перепадет наверняка. Правда, не знаю уж, что может быть хуже Алтонгирела.
— Но я рад, что он остался, — вдруг говорит Азамат. — Мне было очень тяжело с ним прощаться. Понимаешь, он ведь единственный, кто от меня не отвернулся.
— Понимаю, — киваю в ответ. — Хотя это просто значит, что остальные были законченными сволочами и идиотами.
Азамат мечтательно улыбается.
— Лиза, ты очень добрая.
Даже не понимаю в свете моей последней реплики — он это иронично или как? Мне становится немного неловко, и я цепляюсь за первое, что вижу:
— А почему ты часы так неудобно ставишь?
— А я, бывает, вечером заснуть не могу долго, а у часов экран в темноте светится, и я лежу, смотрю, как минуты идут, и так противно… всякие глупости думать начинаю. Так что предпочитаю их не видеть.
— О, это, кстати, знакомо, — удивляюсь я. — Только у меня обычно так бывает, когда утром рано вставать и какое-то ответственное дело. И я страшно боюсь не выспаться, и вот лежу, смотрю, сколько мне спать осталось, и нервничаю.
— Надо же, — усмехается Азамат, — до сих пор ни разу не встречал человека с той же проблемой.
Его благодушное настроение несколько убывает, когда я заставляю его снова раздеться и обмазаться, но он относительно быстро восстанавливает душевное равновесие. Глядишь, еще привыкнет. Потом мы едем завтракать куда-нибудь в ресторан. Кажется, он приволакивает меня во что-то невероятно дорогое, но я терплю. Если уж считает, что таким образом выражает свои чувства, то грех ему мешать… тем более что и еда, и сервис меня вполне устраивают. Господи, сказать кому — решат, что зажралась тетка вконец.
— Тебе больше ничего не нужно купить? — спрашивает Азамат, разобравшись с первым блюдом. Муданжцы вообще обильно завтракают.
— Да нет вроде…
— Уверена? А то теперь пять дней до Брошки, да и там уже почти ничего нет такого, чего нет на Муданге.
— А чего нет на Муданге?
— Ну пилюль твоих точно нету. С нижним бельем туговато… и вообще, всякие искусственные материалы редко завозят.
— Ну пилюль и одежды мне теперь на пару жизней хватит твоими стараниями, — смеюсь. — Разве что швейную машинку купить, а то я все Эцагановой пользуюсь.
Азамат смотрит на меня неуверенно.
— Ну если хочешь… Слушай, — он сглатывает, — а ты прямо так уверена, что мы туда надолго?
— Я намерена приложить некоторые усилия к тому, чтобы мы там остались надолго.
— Какие, например?
— Ну для начала я бы вытрясла из Алтонгирела в подробностях, как надо вести себя со Старейшинами и что говорить, чтобы произвести наилучшее впечатление. Потом, наверняка их можно как-нибудь расположить к себе…
Азамат начинает мотать головой еще до того, как я договорила.
— Нет, Лиза, ничего не получится. Они же не по собственным симпатиям судят. У них есть предсказания, по которым они могут понять, получится у нас семья или нет. И тут ничего не сделаешь.
— Предсказания еще можно по-разному истолковать, — пожимаю плечами. — Откуда им, например, знать, что для меня хорошо или плохо?
— Старейшинам достаточно знать, что хорошо или плохо для Муданга, — печально усмехается Азамат.
— И что, Алтонгирел не замолвит за меня словечко после того, как я вылечила Эцагана?
— Ну рискну предположить, что они согласятся тебя оставить потому, что ты хороший целитель. Но не факт, что решат оставить меня.
— Но я без тебя не останусь.
— Ты можешь выйти замуж за кого-нибудь другого.
— Азамат, радиостанция на бронепоезде! Я. Без. Тебя. Не. Останусь.
Он улыбается счастливой улыбкой идиота.
— А со мной бы осталась?
— Мне казалось, в этом смысл всего полета, нет?
— Ну а надолго?
— Э-э… — Я как-то об этом не думала с точки зрения срока. — Зависит от того, насколько смогу там комфортно существовать. Я имею в виду, как ко мне будут относиться. Если как к обезьяне в цирке, то, наверное, долго не выдержу. Но буду стараться. — Азамат несколько мрачнеет, видимо, считает, что именно так все и будет. — В крайнем случае заберу тебя на Землю.