Страница 36 из 45
Фрост устроился между ее ног, и она ощутила, как его мужское естество трется о внутреннюю поверхность ее бедер. Он сдвинул ноги, и, увидев выражение его лица, Эмили решила, что ему больно. Она сжалась, почувствовав первое прикосновение напряженной мужской плоти к своим влажным женским складкам. Он просунул туда руку, и его пальцы сначала погладили, а потом раздвинули их.
— Дыши, Эмили, — прошептал он ей на ухо.
Он входил в нее все глубже. Она напряглась, когда головка его ствола коснулась источника ее влаги. Фрост осторожно погружал в отверстие свою твердую плоть, а затем отступал.
— Господи, Эмили, как я хочу… — Он закрыл глаза и потряс головой.
Давление на ее промежность усилилось. Ей не было больно, но ее поразили его размеры. Его бедра ритмично прижимались к ее бедрам. Это был медленный танец, напоминающий вальс, только это был вальс плоти. Эмили раздвинула ноги и расслабилась, наслаждаясь новым ощущением. Но теперь ее лоно все дальше впускало его в себя. Его ствол, омытый ее влагой, вошел еще глубже, и она выгнулась, потом напряглась. На ее лице отразилось потрясение, которое она испытала, когда хрупкий, тонкий барьер, не дающий ему двинуться дальше, подался, и его плоть заполнила ее целиком.
— Фрост… — Она вцепилась ногтями в его руки. Он пробормотал что-то успокаивающее.
— Тебе больно? — спросил он, целуя ее в губы, пока она пыталась приспособиться к новому ощущению.
— Не очень. — Осознание происшедшего убило в ней всякое желание по отношению к этому мужчине. — А как же моя невинность? — Она и так знала ответ, но хотела, чтобы он подтвердил ее подозрения.
— Ты ее лишилась, — прямо ответил Фрост и поцеловал ее в щеку. — Я не собирался заходить так далеко. Мне чертовски жаль, Эм.
— Так кто же я теперь? — прошептала Эмили.
— Теперь ты моя, — ответил он и продолжил то, что они прервали на время разговора.
Он должен был бы сожалеть о своей неосторожности, но он никогда не лгал самому себе и поэтому честно признал, что именно этого ему хотелось с самого начала. Фрост мечтал соблазнить ее, и его физические потребности взяли верх над здравым смыслом и самообладанием. Он лишил ее невинности. Ненамеренно! Он был почти готов поверить, что так распорядилась судьба.
Эмили не плакала и не проклинала его. Скорее всего она была потрясена тем, как быстро утратила невинность, и размышляла, изменилось ли в ней что-нибудь после этого. Фрост вышел из ее уютного лона, и ее глаза округлились от удивления.
— Дальше будет лучше, — пообещал он, глубоко входя в нее.
Он повторял это снова и снова, пока его спина не покрылась испариной. Позднее придет время и для ласковых слов, и для утешений, и для извинений, возможно, даже сожалений. Хотя он сомневался, что способен сожалеть об утраченной ею невинности. Он никогда не стремился переспать именно с девицей или стать первым любовником какой-нибудь дамы. Однако с самого начала он хотел быть первым любовником Эмили. И осознание этого разорвало последнюю ниточку, на которой держалось его самообладание. Он громко застонал, входя в нее полностью, и наступила разрядка, которую он был не в силах отсрочить. Эмили крепко обнимала его, а он бессильно содрогался в ее объятьях…
«Эмили принадлежит мне», — подумал он с каким-то яростным удовлетворением. Когда огонь страсти слегка угас, он понял, что эта ситуация обоюдная. Нравилось ему или нет, он теперь тоже принадлежал ей.
Глава 24
Эмили не оставалось ничего иного, как прижать Фроста к себе, когда он прильнул лицом к ее шее и задрожал. Жар, исходивший от его тела, пронизывал ее, и она чувствовала, как ее наполняет горячая волна его семени. Ее тело затрепетало в ответ, напоминая ей о более сильных ощущениях, которые он вызывал у нее губами, языком и пальцами. Она почти не чувствовала ничего неприятного, но осознание того, что между ними произошло, отзывалось в сердце резкой болью. Казалось, что Фрост все же испытывает неловкость.
— Господи! — воскликнул он, поднимая голову и встречаясь с ней взглядом. — Эмили, я…
— Не мог бы ты… — начала Эмили, не в состоянии выразить словами свое желание освободиться от ощущения его тяжести на своем теле. Она уперлась руками в его грудь. — Мне нужно… Я не могу дышать. «И мне нужно, чтобы ты ушел», — хотелось ей добавить.
Фрост был все еще напряжен, и красноречивый знак его возбуждения будоражил ее и не давал забыть о его присутствии. Он смотрел на нее с загадочным выражением лица. Пробормотав что-то себе под нос, он осторожно вышел из нее. В порыве запоздалой стыдливости он ухватился за край одеяла, чтобы укрыть их обоих. Но Эмили порывисто села. Она повернулась к нему спиной, спустив ноги с кровати. Когда он осторожно коснулся ее спины, она закрыла глаза.
— Прости меня, — Фрост обнял ее и придвинул к себе так, что ее спина оказалась прижатой к его неугомонной плоти. Его подбородок легонько опустился в ямку между ее шеей и плечом.
— Есть причины, по которым я обычно не имею дела с девицами. Но все мои благие намерения как будто испаряются, когда ты рядом. Я причинил тебе боль. С этим уже ничего не поделаешь. Но это единственное, о чем я сожалею в связи с произошедшим.
Эмили смотрела вдаль, в никуда, пытаясь определить, что чувствует. Как она могла одновременно испытывать и грусть, и радость? Было бы гораздо проще, если бы она могла обвинить Фроста в том, что он лишил ее невинности. Однако она получала удовольствие от его поцелуев и неторопливых возбуждающих ласк. Ей было больно, когда он лишил ее невинности, но ведь в их любовных играх было и много приятного. Обнимать его, когда он достиг наивысшего наслаждения, было пьянящим чувством, и оно наполняло ее уверенностью в своей женской силе — а она даже не подозревала, что у нее есть такая сила.
— Что-то ты притихла. — Он легонько укусил ее за плечо. — Это меня беспокоит.
Эмили сморщилась от его попытки пошутить.
— Я думала о том, что совсем не чувствую себя падшей женщиной. Для меня мало что изменилось. — Ей все еще было немного больно, но она решила не упоминать о такой мелочи.
— С чего бы вдруг? — Он немножко качнул ее в своих объятьях. — Какая же ты падшая женщина?
— Конечно, падшая. — В голосе Эмили прозвучала нотка раздражения. — Репутация женщины — и в руках негодяя. — Она нахмурилась и бросила взгляд пониже его талии. — В данном случае, не в твоих руках, а в твоем…
— Довольно! — сказал Фрост, прерывая ее. — Позволь кое-что объяснить тебе: то, что ты лишилась невинности, отнюдь не означает, что от этого пострадает твоя репутация. Во-первых, никто не знает о том, что мы стали любовниками. А во-вторых, у меня нет ни малейшего желания делиться этой пикантной новостью с газетой «Морнинг пост».
Эмили недовольно надула губы от обиды, что он отказывается воспринимать ее всерьез.
— А это была бы пикантная новость, лорд Чиллингуорт?
— Ты опять вспомнила о Люси, да? — простонал Фрост. Она только открыла рот, а он сразу подумал, что у нее снова возникли сомнения относительно его связи с ее сестрой, и вот тут он вышел из себя. — Я никогда не говорил тебе о том, как меня бесят твои обвинения, что я будто бы соблазнил твою сестру? Единственная мисс Кэвел, с которой я переспал, — это ты!
— Я тебе верю! — отозвалась она столь же раздраженно. Это слегка успокоило его. — Я не обвиняю тебя ни в чем. Но у меня нет никаких сомнений, что у Люси был любовник, и это не лорд Левенторп.
— Может случиться так, — Фрост погладил ее по щеке, — что ты никогда не узнаешь имени этого человека. Твоя сестра, имея такую внешность, всегда привлекала внимание мужчин. Но ты позволяешь чувству вины перед ней ослеплять тебя и упускаешь из виду несколько бесспорных фактов. Люси вовсе не была паинькой. Как и у тебя, у нее был весьма непростой характер. Кроме того, она была тщеславной и взбалмошной особой, которая пыталась манипулировать всеми окружающими, заставляя их потакать ее капризам.