Персидские ночи

Что же выбрать?

Хамат внимательно наблюдал за Женей и с трудом сдерживался, чтоб не выскочить во двор, не схватить ее, силой вернув в свой дом.

— На тебе лица нет, — заметила Мириам, успокаивая, погладила внука по плечу. А у Хамата не было слов. Он только глянул на бабушку, и та поняла, какая страшная буря разыгралась в его душе.

— Эх, внучек,— вздохнула женщина сочувственно. — Не веришь ты своей старой бабке. Неужели ж я тебе погибнуть дам из-за какой-то глупой девчонки? Глянул бы ты на себя – ужас. Сердце у меня заходится, болит за тебя. Куда ж привораживать ее? Ты ж тогда еще сильней к ней прикипишь. Палочка-то о двух концах, одним ее тащит, а другим тебя. Ай, Хамат, могла б, отговорила тебя, да любовь только Богу подвластна, не снять ее да не родить, если он не даст.

—Ты уже пыталась.

— Да-а,— качнула головой, с сочувствием глядя на внука. — А толку? Еще сильней прилип…

— Она уедет…

— Не дам, сказала же. Уж в этом власть моя.

Хамат знал, на что способна Мириам, знал, что если сказала – так и будет, и все же опасался, боялся. И увидев, что Женя за ограду пошла, не выдержал, рванул за ней, только из дома выскочил, девушка назад вернулась. Увидела его и остановилась:

— Как мне вернуть документы?

Хамат с минуту молча смотрел на нее, желая лишь одного, впиться в ее губы, смять лаской и нежностью тело, опутать, связать по рукам и ногам своей страстью, напитать любовью, чтоб Женя поняла, на что он способен ради нее. И не смогла бы не ответить тем же, проигнорировать.

— Хамат, как мне вернуть документы? — повторила громче. — Что они делают в посольстве? Если ты их сдал, ты и должен вернуть!

Парень кивнул, не сводя с Жени глаз.

— Тогда поехали!

— Нет.

— Почему?!

— Твой паспорт и документы о гражданстве будут готовы через две недели. Еще минимум две, чтоб вернуть те документы, что у тебя были.

— Что за бред!

— Факт. Ты остаешься здесь, со мной, во всяком случае, на этот месяц.

— Ни за что!

— Компромисс.

— Шантаж! Что даст тебе месяц? Ничего. А я потеряю работу, родители сойдут с ума.

— Так в чем же дело? Езжай.

— Я не знаю местность, языка. Дай мне проводника.

— Нет.

— Ты жесток.

— Наоборот. Я предлагаю сделку. Месяц живем как муж и жена и, если по истечении этого срока ты все же захочешь вернуться, я отдам тебе документы, куплю билет и лично провожу до Москвы.

— На что ты надеешься? — возмутилась его наглостью Женя. — Думаешь, я буду спать с тобой, у нас будут те же отношения, что были? Нонсенс! Ты сам разбил их своей ложью! Я не верю тебе, и знать не хочу. Мне не нужен ни месяц, ни день. Мне все ясно про тебя, и ничего не изменится. Ничего!

— Ты кричишь.

— Да ты что?! Странно, да?!

Хамат улыбнулся. Даже в ярости Женя была прекрасна и возбуждала лихорадочным блеском глаз, темпераментом, что вырывался наружу криком возмущения, агрессивными взмахами рук, нервозностью движений.

— Тебе смешно?! — возмутилась девушка. — Ты забавляешься?!!

— Ты прекрасна, когда злишься.

— А ты ненормален!! — Женю уже колотило от ярости и безысходности, от невозможности сделать выбор и тупиковости ситуации, в которую ее загнал этот дикарь. — Я скорее убью тебя, чем останусь хоть на час рядом, — толкнула его. Парень толкнул в ответ легонько, почти нежно. Женя взъярилась и попыталась отвесить ему пощечину, но Хамат перехватил ее руки и сжал девушку в объятьях, подхватил брыкающуюся, кричащую на него пэри и понес в дом.

Мириам, хитро улыбнувшись, пошла в свою комнату.

— Отпусти меня сейчас же, не смей прикасаться!! — взвыла девушка, пытаясь вырваться, зацепиться за косяки, встречные предметы. Она чувствовала жар и нарастающее желание, которое никак не подчинялось рассудку.

Хамат выпустил, подтолкнув в комнату.

— Выпусти, я уезжаю! — рявкнула, пытаясь оттолкнуть его с дороги, сбежать от страсти, что захлестнула ее. Но он словно понял, угадал, что Женя хочет на самом деле, и впился в ее губы, одной рукой прижав Женю к себе, другой рванув ворот кофты. Пуговицы покатились на пол. Девушка обезумела от ярости, но не на Хамата, а на себя, и рванула его рубашку с плеч. Хамат рассмеялся, понимая, что все-таки добился своего и превратил пэри в вулкан, такой же горячий, ненасытный, как он сам.

— Уйди!!

Но Хамат сорвал с нее кофту, зажал в объятьях и повалил на постель. Женя упорно отбивалась, извивалась в его руках, но, не выскальзывая, а маня. Руки Хамата проникли под пояс брюк, освободили бедра, губы впились в ее губы. Он был ласков и властен, чем лишил девушку последних сил на сопротивление. Минута и громкий крик разорвал повисшую на миг тишину. Но в этом крике уже не было ярости, в нем жила радость…

— Ненавижу, — прошептала по инерции, с трудом сфокусировав взгляд на подушке перед собственным носом. Хамат улыбнулся и поцеловал девушке плечо:

— Я так и понял, — шепнул в ушко.

— Месяц, — напомнила.

— Ровно месяц.

— Ты обещаешь.

— Обещаю.

— Поклянись. Ровно месяц и я улетаю. И ты держишь меня в курсе дел с документами.

— Угу, — выдавил, лаская жену, и ничего больше его не занимало. Женя повернулась к нему лицом, выставила палец, пресекая его попытку дотянуться губами до ее губ. — Условие. Спим в разных постелях.

Хамат задумчиво посмотрел на выставленный палец, на губы девушки, потом в ее глаза и лукаво улыбнулся:

— Хорошо. Прикажу поставить здесь диван.

— Нет. Спим не только на разных постелях, но в разных комнатах.

— Не получится, — заверил. — Это не особняк. Комнат мало, людей много.

— Тогда возвращаемся в особняк.

— Нет, это исключено. Ты поставила свое условие, я его принял, но в ответ выдвигаю свое – мы остаемся здесь.

Женя нехотя смирилась, но выставила еще одно условие:

— Ты не лезешь ко мне.

— Хорошо, — рассмеялся он, склонился над ней. — Постановление моей очаровательной жены вступает в силу с вечера?

— Нет! — оттолкнула его, сообразив, что по ненасытности своей он вновь устроит повтор, потом еще и еще. А у Жени и так решимости противиться ему нет. Только вспомнит, что было десять минут назад, в жар кидает. И злости уже нет на хитреца, и обида куда-то испарилась.

— Знаю я, на что ты надеешься. Думаешь, забеременею и никуда не поеду? Не мечтай. И помни, ты поклялся, — хотя какая ему может быть вера?

— Конечно, — с серьезным видом заверил ее парень и даже уточнил в чем. — Буду держать тебя в курсе дел с документами.

В тот же день в комнату поставили диван, который хотела занять Женя. Но Хамат молча подхватил ее на руки и перенес на кровать. Потом так же молча лег на диван. Девушка обиделась по совокупности и объявила ему молчаливую забастовку.

Бежать она и не думала – куда? Горы кругом.

Но затаилась, задумалась, начала приглядываться к окружающим, еще не зная, что предпринять, но уже пытаясь.

Глава 16

Прошло несколько дней, и Женя, кое-как пережив улетевший без нее самолет и информацию Хамата, немного пришла в себя, начала трезво смотреть на вещи, обдумывать произошедшее и строить планы.

Ей не спалось. Она ворочалась, понимая, что избрала неверную тактику, ни к чему не ведущую, а нужно сделать так, чтоб Хамат точно отпустил ее и при этом не сотворил что с собой по своей дурной от страсти голове. И нашла выход; извести его капризами! Нервы ему высушить так, чтоб он раньше, чем через месяц, взвыв, домой ее отправил, и больше от любви разум не терял и подвиги криминального характера не совершал.

Да, верно! Ему наука и вправление разума, ей опыт и реальный шанс домой уехать, а то не верится, что Хамат слово сдержит. Спасибо, верила уже.