Земля

— Строков.

— Товарищ сержант.

— Ну, рассказывай.

— Кажется, они начинают врубаться в ситуацию. Вон те… — Указал он на скопление красных точек в левом верхнем углу экрана. — …пытаются отвлечь внимание. Наверное, думают, мы сейчас на них весь боезапас израсходуем…

— А это что за?… — Евгений указал на выстроившихся полукругом киборгов.

— Это они так мощность увеличивают. Все разом подключились к стационарному 3D–сканеру. При этом каждый в отдельности тоже просматривает пространство на всех частотах. На предмет интерференций. Артиллеристы забавы ради пальнули пару раз, так, что эти кадры разлетелись, как кегли в «Большом Лебовском». В любом случае, у них ничего не выйдет. Я им все частоты забил. Всю кодировку мы им давно поломали, сейчас Гриша закончит вирус писать и тогда «алес капут»…

— У меня к тебе разговор. — Сказал Евгений и кивнул в сторону выхода.

— Семён, заменишь меня на пару минут? — Дождавшись утвердительного кивка, радист встал и вышел из кунга вслед за сержантом.

На улице, уже погрузившейся в сумерки, отойдя на приличное расстояние от прицепа, командир и подчинённый начали разговор. Где–то пять раз последовательно ухнуло. Гаубицы выстрелили по наиболее крупным скоплениям противника, коих оставалось не так уж и много. Арконцы упорно адаптировались к хаосу войны и рассеивались по местности или пытались окапываться, хоть это было и бессмысленно.

— Алексей, у тебя как с абстрактным мышлением? — Дождавшись тишины, спросил сержант.

— Отсутствием не страдаю.

— Тогда вот тебе задача для олимпиады. Сможешь объяснить, почему участились случаи проникновения в текущую реальность всяких «попаданцев» именно на нашем участке?…Только не торопись, обдумай всё тщательно.

— У меня есть одна версия… — Подумав ответил РЭБовец. — …Мы сейчас у самой границы переноса — это во–первых. Тут могут быть сохранены некоторые остаточные эффекты. Нас, абсолютно чуждых этому миру много сконцентрировано в одной точке пространства–времени. Таким образом мы можем служить этаким маяком, на который будут слетаться все, кто так или иначе пребывает в точке бифуркации или в состоянии, способствующем квантовому переносу…Если хотите знать моё мнение, как только вечеринка закончится, надо срочно разлетаться всем по своим «Хибинам», пока сюда дивизию Вермахта не десантировало…Одна немка, насколько я знаю, у нас уже есть, так что же им мешает… И ещё: помните тех немцев, которые месяц назад из окружения в Сталинграде прямо на наших погранцов вышли с поднятыми руками. Ребята тогда рассказывали, будто вокруг них какое–то время ещё падал снег…

— В общем, всё как я предполагал. — Задумчиво проговорил Евгений. — Есть ещё одно звено в этой теории…Оно меня беспокоит больше всего… Все эти люди были извлечены из безвыходных ситуаций: там исход только один смерть — без вариантов.

— Товарищ сержант, вы хотите сказать, что…Но у нас же преимущество в стратегии и тактике.

— Вот именно. Это значит у нас более благоприятные условия…Я сам пока ничего не утверждаю, это только теория. Ладно, короче, пойдёшь сейчас со мной к сержанту Дугласу МакКою и изложишь ему свою гипотезу.

***

[Нейтральные территории, к западу от Китайской Народной Республики Хэйлунцзян]

— Шанцзян, наши солдаты готовы. — Почтительным тоном оповестил высокий человек с нашивками НОАК на камуфляже.

— Очень хорошо, Дасяо. — С удовлетворением изрёк пожилой китаец плотного телосложения, с благородной сединой на висках. Он осматривал джунгли с возвышенности при помощи бинокля, во время этого занятия его опекала целая ватага телохранителей, при этом некоторые успешно имитировали элементы окружающего ландшафта. — Выдвигаемся немедленно, это приказ.

— Слушаюсь, шанцзян.

Взглянув напоследок на погружающуюся в туман зелень, Линху Чжиган Кунмин, шанцзян сухопутных войск НОАК, убрал бинокль в чехол и чинно проследовал к своему автомобилю. Охрана проследовала за ним, обозначая периметр защиты вокруг командира, и прочерчивая пространство дулами винтовок и оптических прицелов.

К тому времени, когда шанцзян занял своё место на заднем сидении автомобиля, танкисты уже убрали всю маскировку со своей бронетехники, а солдаты погрузились в грузовики. Рёв двигателей заставил джунгли задрожать. Но китайцы не боялись раскрыть свою дислокацию, не боялись внезапной атаки, как не боялись и смерти. И ещё они знали точно: пришельцы бегут как крысы с корабля. Так стереть их с лица земли!

«Теперь будем биться на равных.» — Подумал Чжиган, когда колонна осторожно тронулась вперёд по узкой дороге, уходящей через нейтральные территории на запад.

***

[Берлин, Май 1945 года.]

Русские танки подобно каткам превращали любое сопротивление в безответный тонкий слой на германской земле. Это была цена, которую германский народ платил за годы кровавой бани на оккупированных территориях и за непомерную гордыню.

Амалию почти отправили на восточный фронт, который теперь подозрительно близко сместился на запад. Но фронт успел раньше неё. Теперь она, как и все, кого успели схватить в охапку и натянуть в мундиры, заткнув сверху касками и фуражками, ютилась среди распадающихся останков Третьего Рейха. Один из таких останков упал и разбился об брусчатку переулка, когда она, сжимая бесполезный карабин Mauser K98k, караулила танковую колонну. Амалия не умела стрелять, стрелять не умел никто из их на скорую руку собранного взвода. Когда тяжёлое дыхание советских танков подкралось совсем уже близко, она решилась. Выскочив на мостовую, по которой поступью победителей маршировали бронированные советские «катки», Амалия преградила им дорогу, при этом широко разведя руки и растопырив пальцы. Улица была слишком узкой, чтобы её объехали и водитель головного танка вынужден был затормозить.

— Тебе, что, дура, жить надоело?!! — Закричал на неё, спрыгнувший с брони солдат, и с ходу начал отпихивать её к обочине.

Он даже не мог представить себе, что на этот вопрос Амалия могла ответить утвердительно, если бы знала русский язык. Вместо этого она дрожащими руками наставила на солдата карабин, но тот не растерялся и одним движением выбил карабин из рук Амалии.

Амалия поняла, что ничего не может. Ни против стальных монстров, ни против всего мира. Внутри неё что–то треснуло и звонко разлетелось осколками. Потом некоторое время была темнота, в которой ощущалась только влага на ресницах и щеках, дыхание и приглушённый стук сердца.

— Чего вы там встали?! — Закричал прибежавший откуда–то другой солдат.

— Да тут девка какая–то улицу собой перегородила!

— Какая?!

— Да здесь…стояла…только что… — Удивлённо оглядывался боец.

— Да хрен с ней, давайте, поехали уже!

***

[24 Июля 2023 года, недалеко от Стронг, Арканзас,

восточная граница Техасской Республики. Четырьмя часами ранее]

— Вперёд, мои миньоны! Вставайте, канайте и разрушайте! — Голосом киношного злодея произнёс Сэмюэль Беркофф и его пальцы нависли над манипуляторами.

— Это тебе не «плейстейшн»! — Напомнил ему компаньон.

— Да, это даже круче! — Радостно отозвался Беркофф.

— А кто–то не наигрался…

Дроны в своих укрытиях ожили, как скорпионы, почуявшие добычу. И так же как скорпион готовит жало на хвосте к единственному смертельному броску, дроны нацелили свои особые противотанковые орудия калибра 20 мм. Специальные пули были разработаны в последние годы войны и стали чрезвычайно эффективны как против бронированной техники, так и против не менее бронированной живой силы противника. Всего 20 мм. Но этого хватало: сверхпрочный реактивный снаряд разгонялся до ненормально большой скорости и, прошивая цель, детонировал внутри, освобождая всю разрушительную мощь. Ходовая часть танков была выведена из строя моментально и они беспомощно ложились на брюхо.