Страница 90 из 181
Пришлось приоткрыть рот, чтобы Ата не услышала зачастившего дыхания.
Зачем они здесь? Может, жене тоже приснился страшный сон, и она непроизвольно позвала на помощь тех, на кого в последнее время привыкла полагаться?
Ближайший оллфаг слетел со стола и сел справа от меня. Не слева, где Ата. Справа.
Шелест крыльев – и рядом с ним ещё один. В полутьме (свет в комнате из коридора) я отчётливо видел их внимательные круглые глаза, немигающе уставившиеся на меня. На высокую спинку кровати спланировали ещё трое и склонились ко мне, словно вглядываясь в меня и прислушиваясь ко мне. Чего они хотят… Я не успел додумать, как вспомнил обрывок сна. Я и оллфаги. Я иду быстро, почти бегу – оллфаги шуршат вокруг меня стремительным облаком. Нога срывается с твёрдой опоры, и я падаю в пропасть – и вместе со мной кидаются в бездну оллфаги. Сумасшедшим торнадо они вихрятся вокруг меня. Один кидается на меня. Вцепившись когтями в плечо, он падает вместе со мной и всматривается в мои глаза, приближая свои, – и я тону, втягиваюсь в них…
Меня затошнило от воспоминаний. Я отвернулся к Ате, обнял её, натянул на нас простыню. Уходите, крыланы. Уходите к своему повелителю, к драко Батису – к зеленоглазому мальчишке, которого в Колесе прозвали Повелителем оллфагов.
Я даже не повернулся взглянуть, что значит шелестящий звук. Ата вздохнула и что-то прошептала в мою шею. Я уткнулся в её волосы… Уснул…
-
Барракуда ржал так, словно я сказал невесть какую оригинальную шутку. А я всего лишь ввернул старинное выражение – "гроб на колёсах". Интересно, как бы среагировал Барри, если б представшее нашим глазам средство передвижения я назвал бы "духовкой на колёсах"? Наверное, рыдал бы от счастья, если учесть сириусские поминальные обряды, основанные на принципах практического каннибализма.
Примерившись, я спрыгнул с верхней полки стеллажа и подошёл к машине, рядом с которой стояли насупленные мастера. Почти в полевых условиях превратить обычную "скорую" в броневичок, а в благодарность любоваться зубастой пастью Барри!
Автоангар. Ремонтная мастерская. Броневик, который срочно понадобился для поездки. Именно броневик, а то нас пару раз едва не размазало в обычных машинах: "акулы" ничтоже сумняшеся пытались остановить юркие коробочки, примитивно шагнув на крышу машины. Оба раза мы выскочили на ходу. А если б не успели? Вопрос риторический, если вспомнить: "акулы" бывают десяти-пятнадцатиметровой высоты, а вес у них при том – сами понимаете какой.
Идею броневика поднял майор Брент, который вываливался из машины вместе с нами по второму разу. Он предложил найти средство передвижения, дающее возможность твёрдо уверовать, что успеешь выскочить из него, пока "акула" отплясывает на крыше. Обратите внимание: именно выскочить, а не отсидеться.
Среди обитателей Колеса (административный когда-то центр Андромеды) нашлись два сварщика. Им в помощь дали людей мыслящих. И вот мы созерцаем "скорую", с четырёх сторон укрытую приваренными железными листами, на которые опирается ещё один – сверху. По мысли майора, шагни на крышу "акулы", мы успеем выбраться из машины спокойно, без паники.
Майор стоял тут же, сильно разочарованный нашей реакцией на чудо дизайнерской мысли. И своей, кажется, тоже. Хорошо, обозлённых мастеров успел отослать. Можно поговорить в открытую.
- Брент, на этой колымаге нам из города не выбраться – не то что доехать до другого, – начал я озвучивать очевидное. – Эти щиты будут цепляться за всё, что найдут на дороге. Далее. Колёса не выдержат двойной нагрузки: кошмарной дороги и веса брони. И третье, самое главное: а смысл в технике, которую изувечит "акула"? А если она нападёт посреди дороги? Нам куда деваться? На открытой-то местности? Да к нам сбегутся все "акулы" и "оборотни" со всей округи! И смысл тогда вообще в нашей экспедиции? Нам нужно что-нибудь маневренное и лёгкое, чтоб быстро вылезать из любой колдобины или удирать от кого ни попадя.
Майор вздохнул. Он знал, на что я намекаю, – на военно-полицейские скутеры.
Стабилизировав ситуацию в Андромеде до состояния перманентной войны с переменным успехом, мы огляделись и вспомнили, что мегаполис не единственный на Персее. Есть и другие города, обжитые колонистами и тоже вдруг замолчавшие. С высоты обретённой на планете информации можно предположить следующее: или там то же положение, что и в Андромеде; или из-за отсутствия связи тамошний народ продолжает жить как раньше. Во второе в жизни не поверю. Три года со времени катастрофы – тени вполне могли добраться до всех уголков планеты.
Дальняя дверь ангара приоткрылась. В узкую щель скользнула гибкая фигурка. Лёгкую походку я узнал сразу. Самая красивая женщина на свете… Моя жена.
Рядом хрюкнул Барри. Я оглянулся на сдавленный смешок, а Барри обстоятельно объяснил мне, как будто никто ничего не понял:
- Это я пытаюсь обворожительно улыбнуться майору, чтобы он догадался, чего мы от него хотим. – И сириусец снова оскалился в том, что он считал обворожительной улыбкой.
Брента передёрнуло. Странно. Я думал, не удержится – стукнет. На первых порах знакомства с Барри я, например, с трудом удерживал руку, чтоб не вмазать ему по оскалу. Рука вздрагивала всякий раз, едва сириусец радостно растягивал губы, обнажая жутковатые зубища. Мой нервный рефлекс пропал раз и навсегда после случая в одном из баров. Барри улыбнулся кому-то не самому терпеливому. Нет, не скажу, чтобы тот тип был явным ксенофобом. Но улыбка любого сириусца – стопроцентная провокация. Парень двинул Барри по челюсти чисто инстинктивно, а в следующий миг истошно орал: рука чуть выше запястья оказалась в капкане – в челюстях толстячка. И, пока народ в баре потрясённо таращился на жуткую сцену, Барри весело щурил глазки: ему-то казалось, он придумал забавную шутку – перехватить зубами несущийся в лицо кулак. Кстати, когда он отпустил беднягу, выяснилось, что кожа на руке лишь чуть примята и нигде не прокушена. И чего тот орал?.. Хотя я бы, наверное, тоже…
Подошла Ата – совсем близко. Шаг к ней – обнять: просто опустить руку на плечо и чуть прислонить к себе. Не возражает.
- Брент, лейтенант интересуется: вы долго ещё?
Майор обошёл несостоявшийся броневичок, похлопал по одному из металлических листов и со вздохом же пошёл из ангара.
- Что – скутеры так и зажилил? – вполголоса спросила Ата.
- Думает ещё, – хмыкнул Барри. – Но ему деваться некуда. Скутеры маневренней и, если что, весом полегче – через завалы, например, тащить. Что уж жалеет? Для дела же нужно! Я, вон, свой – и то не жалею!
Он сказал это наивно, убеждённый в своей правоте. И явно чувствовал себя великодушным и щедрым: поднял подбородок, значительно поджал губы и последовал за майором.
Фишка в том, что упомянутый "свой" скутер Барри выторговал у самого же Брента, когда понадобилось его согласие просканироваться на мнемопсихоанализаторе. Так что ситуация, мягко говоря, двусмысленная. На месте майора я вообще порадовался бы, что Барри не просит служебного скутера, мотивируя тем, что личный транспорт не должен подвергаться возможным опасностям.
Светло-русая макушка под моим подбородком шевельнулась. Почти одновременно меня дёрнули за набедренный карман штанов.
- Эй, наверху! Долго ещё стоять будем?
- А ты хочешь полежать? – ухмыльнулся я и подхватил жену на руки.
И мгновенно прижал её лицом к себе, сам уткнувшись куда-то в её живот. Не успел: промедлил два-три мгновения – четыре тончайших когтя взрезали кожу чуть выше уха. Первое впечатление – укол. Спустя секунды – нудная горячая боль. И – неприятно щекочуще поползла за ухо кровь, засвербела по щеке ко рту.