Страница 23 из 28
— Ладно. Я от вас ничего и не ждал… Куда ехать-то?
— Постоим, подождем. Отъезжай в конец переулка, под заснеженные деревья и гаси свои сигнальные огни. Посидим минут десять-пятнадцать. Больше, наверно, не придется.
— Думаешь, выскочит? — спросил Кувакин.
— Не усидит.
— Усидит. Ей сейчас, наверно, по десятку телефонов позвонить надо, сигнал опасности передать.
— Не будет звонить. Побоится. Она уж небось думает, что и телефон ее прослушивается, и на пленку все записывается… Человек грамотный, детективов начиталась — две полки детективов, представляешь? Ошалеть можно. Из автомата звонить ей покажется надежнее. А скорее всего лично по друзьям поедет. Натура активная, она не будет сидеть сложа руки. Судя по всему, ей есть кого предупредить, с кем столковаться… Опять же о Селивановой надо все выяснить… По-моему, серьезное дело намечается, а, Коля?
— Похоже на то… Слушай, а с газетой она выскользнула?
— Ничего подобного, — горделиво ответил Демин. — Окончательно влипла. Она писала на верхнем краю газеты, там больше свободного места, но именно там пишется дата выпуска. Собственно, самой даты нет, оборвана, но последняя цифра года есть, именно этого, текущего. А году-то всего второй месяц, понял? Смотри — оттепель, мокрый снег, вот-вот дождь пойдет… Другими словами, самое большее — полтора месяца назад написана эта записочка. А уж никак не полтора года назад, как пыталась уверить нас Равская.
— Валя, а тебе не кажется, что мы напрасно открыли перед ней свои карты?
— А какие карты мы открыли? — усмехнулся Демин. — Про Татулина рассказали? Она и так знала, что он задержан, что ведется следствие. Сумочка? То, что сказала сегодня, она могла сказать и завтра. Хотя как раз завтра могла и не признаться, что это ее сумочка. Равская наделала кучу ошибок. Коля, она попросту не справилась с информацией, которую мы вывалили ей на голову. Она умеет себя вести, ее голыми руками не возьмешь, но она в панике. Пройдет не более десяти минут, и ты в этом убедишься. Еще какие карты мы открыли? Рассказали о смерти Селивановой? Да. Рассказали. И правильно сделали. Это был наш временный козырь, и хорошо, что мы успели его использовать. Арест Татулина почти не встревожил ее, она настолько чувствовала себя в безопасности, что даже на сегодняшний вечер назначила свидание Селивановой в «Интуристе». А теперь поняла, что сама по уши в трясине… Все правильно, Коля. Сумочка ее, записку писала она, во время очной ставки с жильцами квартиры, где жила Селиванова, она признается, что звонила ночью и утром… Нет, Равская офлажкована. Кстати, не забыть во время ее очной ставки с Татулиным вызвать конвоиров в кабинет, не то они растерзают друг друга. Володя, — обратился Демин к водителю, — свяжись, будь добр, с управлением.
Водитель пощелкал тумблерами, и машина сразу наполнилась таким разноголосьем, что казалось, невозможно не заблудиться, найти нужный голос, нужного человека.
— Говорит «Тайфун», говорит «Тайфун», — зычно сказал в трубку водитель. — Вызываю «Буран».
— «Буран» слушает, «Буран» на приеме, — тут же отозвался голос дежурного.
— Прошу, — водитель протянул трубку Демину.
— Дежурный? Это ты, Юра? Привет. Демин говорит. Демин. Юра, свяжи меня, будь добр, с шефом, если он еще на месте… Иван Константинович? Опять Демин. Равская позади. Да, проехали. Дала ценные показания. Зря торопились? А разве можно торопиться зря? Ладно, все понял. Меньше слов. Понял. Иван Константинович, надо бы двух оперативников по ее адресу. Только наблюдение. И за ней, и за квартирой. Да, основания есть. Да, серьезные. Прямой выход на Селиванову. Иван Константинович… Если вы не против, я бы хотел несколько продлить сегодня свой рабочий день… Кувакин тоже не торопится домой… Спасибо. Кабинетная работа начнется завтра. Да, прямо с утра. Есть, строго следовать закону. Что? К черту!
В машине снова наступила тишина.
— А вот и она, — спокойно проговорил Демин.
Равская выбежала из-под арки и, обеспокоенно оглянувшись, быстро зашагала по лужам, наполненным тающим снегом.
— А вы знаете, ребята, — обеспокоенно сказал водитель, — она ведь к нам торопится. Разрази меня гром, если ошибаюсь. Что будем делать?
— Скажи, что занят, и весь разговор. А мы пригнемся, на заднем сиденье она нас не увидит.
Равская подбежала к машине, распахнула дверь.
— На Северную подбросишь?
— Занят, — лениво обронил водитель.
— Десятки хватит?
— Скукотища-то какая, — водитель зевнул. — Толкуешь людям, толкуешь — все без толку. Не понимают русского языка.
— Болван! — с явным наслаждением бросила Равская и, захлопнув дверцу, не оглядываясь, быстро пошла к перекрестку.
— Вылазьте, ребята, — добродушно сказал водитель. — Опасность миновала. Ездют тут всякие… Без вас десятку бы уж заработал… Смотрите, такси останавливает. Поехали, что ли?
— Поехали, — сказал Демин. — Здесь уже нечего делать. Видишь, Коля, на Северную собралась, решила проверить, не взяли ли мы ее «на пушку», сказав, что Селиванова погибла. Эта дама привыкла действовать наверняка.
— То есть как «на пушку»? — возмутился Кувакин. — Вроде того, что Селиванова жива, а мы, значит, в мертвые ее записали, чтоб Равскую распотешить?
— Мерит на свой аршин. И потом, согласись, поступает разумно. Если Равская в этом деле замешана, она, конечно же, хочет знать, насколько реальна опасность.
Кувакин напряженно всматривался вперед, боясь потерять такси из виду. Завидев светофор, он подавался вперед, впиваясь пальцами в спинку переднего сиденья, переводил дух, но ненадолго. Наконец водитель не выдержал.
— Ты, Коля, отдохни, — сказал он. — Все будет в порядке. Пока в гостях у нее был, ты ни в чем не оплошал, нет? И слава богу. А теперь моя очередь.
— Нырнет под красный свет, а потом ищи-свищи, — проворчал Кувакин.
— Авось, — беззаботно ответил водитель. — Да и приехали уже. За углом Северная.
Не ожидая полной остановки, Равская выскочила из такси, на ходу бросила за собой дверцу и бегом устремилась к тому самому дому, с которого Демин начинал утром расследование.
Такси оставалось на месте.
— Она попросила его подождать, — сказал водитель.
Демин вышел из машины и быстро направился к такси. Подойдя, он, не говоря ни слова, открыл дверцу и сел на переднее сиденье.
— Занят, — сказал таксист. — Пассажир сейчас подойдет.
— Знаю. Моя фамилия Демин. Следователь. Вот удостоверение.
— Не надо, на слово поверю. Такими вещами не шутят. Наверно, выдумки не хватает, — засмеялся пожилой таксист. — Но я не могу ехать, денег не взял с пассажирки.
— Повезешь ее и дальше. Только вот что… За углом заправочная станция. Задержись там минут на десять, а потом езжай, куда она скажет. Добро?
— Попробую. Но, по-моему, она торопится. По дороге все машины выматерила, которые на пути оказывались.
— Значит, договорились. Вон наша машина — серая «Волга»… Мы тоже у заправочной остановимся, только наверху. Как мигнем фарами, можешь ехать.
— Ну что ж, это даже интересно.
— Пока, — сказал Демин, выходя.
Равская пробыла в доме около семи минут. Вышла неторопливо, постояла под окном, видимо, прикидывая высоту. Снова было направилась в дом, но тут же вернулась. С минуту постояла у такси, будто не решаясь сесть. Потом медленно открыла дверцу и, аккуратно подобрав полы длинной дубленки, села рядом с таксистом.
— Демин идет по следу! — зловеще сказал Демин, выходя из машины. Прыгая через ступеньки, он поднялся на пятый этаж и позвонил. Дверь открыла Вера Афанасьевна. Братья Пересоловы тоже оказались дома. Оба обеспокоенно вышли из своей комнаты.
— Добрый вечер! — приветствовал всех Демин. — Какие новости?
— Какие могут быть новости, — прошептала Сутарихина. — Сидим весь день да в пол смотрим. Вот те и все новости.
— А у тебя, Толя? — спросил Демин у младшего Пересолова.
— Сейчас, — сказал тот и пошел к себе в комнату.
— Вот только что заходила подружка Наташина, — начала рассказывать Сутарихина. — Веселая забежала, щебечет, смеется… А как узнала, побелела вся, если бы Толик не подхватил, тут бы на пол и ахнула… Воды выпила, кой-как с силами собралась и пошла, бедная…