Охота на лис

— Ни слова о чем?

— О фокусах Лиззи.

— Какое отношение имеет к этому Лиззи?

— А как вы думаете, кто был вором?

— Мне казалось, вы сами сознались в воровстве?

— Да, вы правы, — подтвердил Лео с хриплым смехом. — И совершил большую ошибку.

— Ну и кто был настоящим вором? Ее дружок?

— Боже, конечно, нет! Его вину я бы на себя не взял ни за что! Вором была сама Лиззи. Она пришла ко мне, дрожа, как осенний листочек, и обо всем рассказала. Дружок убедил ее, что женится на ней, если добудет немного денег, чтобы сбежать в Гретна-Грин. Глупая корова. Она была тогда так умилительно романтична. Ее оттрахал по первое число бродяга с большой дороги, а она до сих пор вспоминает об этом, как о самом счастливом мгновении своей жизни.

Марк снова задумчиво уставился на стену. Что из услышанного им ложь? То, что Лео украл вещи отца, или что не крал? Марк вновь ощутил специфическое воздействие шарма Лео, но теперь он был не столь легковерен, как прежде. В данный момент он не сомневался, что Лео затеял какую-то новую игру.

— Вера знала о том, кто совершил кражу?

— Конечно, знала. Частично проблема была и в ней. Она обожала оборванца, потому что он взял на себя труд обработать и ее. Со всех точек зрения он был прирожденный обольститель. Вера выгораживала Лиззи, поэтому мама долго не представляла реальной картины.

— Но почему она не сказала правды или хотя бы не намекнула, когда ваш отец обвинял ее в воровстве?

— Наверное, она все бы и рассказала, будь у нее время. Вот почему Лиззи и обратилась ко мне с воплями о помощи.

— Почему мать поверила вам? Она ведь должна была понимать, что Лиззи имеет какое-то отношение к произошедшему.

— Так ей было легче жить. Отец не простил бы ей того, что она недосмотрела за Лиззи. Как бы то ни было, вы ведь знаете, лгать я умею превосходно. Я ей сказал, что проигрался в пух в казино в Довиле. И она сразу поверила.

Вероятно, потому, что так оно и было, подумал Марк. Хотя бы отчасти. Алиса всегда говорила: после того как что-то сделает Лео, ровно через шесть месяцев за ним повторяет и Лиззи. И тем не менее…

— Лиззи подтвердит ваши слова перед отцом?

— Конечно, подтвердит. И Вера подтвердит, если у нее хоть что-то в голове осталось.

— А Лиззи с вами? Я могу с ней поговорить?

— Ни то ни другое. Но я могу попросить ее позвонить вам, если хотите.

— Где она?

— Не ваше дело. Если она захочет, то сама все расскажет.

Марк прижал руку к стене и уставился на пол. «Принять чью-то сторону…»

— Будет лучше, если она не узнает, что здесь находится ее дочь. Я не хочу, чтобы она думала, что ей нужно встретиться с девушкой. — Он услышал, как вздохнул Лео. — И прежде чем вы в очередной раз обрушитесь с обвинениями на отца, я должен вам сказать, что саму девушку не интересует ее биологическая мать. У нее прекрасная приемная семья, и она не хочет никаких дополнительных сложностей из-за эмоций, связанных с другими родителями. Кроме того — и я хотел бы, чтобы это осталось между нами, — страдающей стороной при такой встрече будет Лиззи. У нее нет ни малейших шансов хоть отдаленно приблизиться к стандарту своей дочери или ее приемной матери.

— Создается впечатление, что она вскружила голову не только отцу, — саркастически произнес Лео. — Не хотите ли вы таким способом запустить руку в семейное состояние, Марк? Жениться на наследнице и получить джек-пот? Как-то несколько старомодно, вам не кажется?

Марк оскалился в телефон.

— Давно пора вам, Лео, прекратить мерить окружающих собственной меркой. Вокруг вас ведь не стареющие болваны с проблемой самооценки, полагающие, что родители должны содержать их до конца жизни.

Теперь точно такой же оскал Марк почувствовал и в ответе Лео:

— У меня нет никаких проблем с самооценкой, дружище.

— Вот и превосходно. В таком случае я могу дать вам телефон одного моего знакомого, который лечит мужское бесплодие.

— Да катитесь вы знаете куда?! — злобно выкрикнул Лео и дал отбой.

Глава 28

К тому времени, когда Мартин Баркер вернулся в лагерь скваттеров, обыск автобуса Лиса практически закончился, не дав никаких реальных результатов. Открыли и проверили почти все: двери, багажное отделение, капот. Под дуговые лампы поставили стол с предметами, не представлявшими особой ценности: электроприборами, биноклем, рацией на батарейках. Все это могло с одинаковым успехом как принадлежать самому Лису, так и быть украденным. Кроме перечисленного, единственными более или менее интересными находками оказались молоток и бритва, найденные на террасе, и небольшой металлический сейф, который обнаружили под одной из кроватей.

— Здесь только мелочь, — сказал Монро Баркеру. — Он даже не трудился его запирать. Всего-то пара сотен, водительские права на имя Джона Питерса с адресом в Линкольншире, несколько писем… и, пожалуй, все.

— Права не поддельные?

— Краденые или купленные. Джон Питерс, проживающий по этому адресу, в данный момент сидит, задрав ноги, и смотрит очередной боевик про Джеймса Бонда. Был страшно возмущен, когда узнал, что у кого-то документы на его имя.

Вполне банальная история.

— Номера?

— Поддельные.

— Номер двигателя? Номер шасси?

Сержант покачал головой:

— Стерты.

— Отпечатки пальцев?

— Пожалуй, это единственное, относительно чего я проявляю некоторый оптимизм. Их очень много на руле и на переключателе скоростей. К завтрашнему утру мы будем знать, кто такой Лис, если на него, конечно, имеются какие-то документы в полиции.

— А как насчет Лисихи и Каба? Нашли что-нибудь?

— Ничего. Нет даже полной уверенности относительно того, что с ним действительно жили какая-то женщина и второй ребенок. В автобусе полный свинарник, но в нем нет никаких намеков на женскую одежду и очень мало детской. — Монро оттолкнул от себя сейф и начал просматривать небольшую кипу бумаг. — Господи! — воскликнул вдруг Монро с брезгливостью в голосе. — Ну и шутник! Вот письмо от главного констебля мистеру Питерсу с заверениями, что полиция Дорсета весьма тщательно относится к вопросам, связанным с путешественниками.

Баркер взял письмо и внимательно прочел адрес.

— Он пользуется почтовым ящиком в Бристоле.

— И, видимо, не только им. — Монро продолжал просматривать оставшиеся письма. — Тут официальные ответы на запросы относительно прав путешествующих, и все они направлены на разные почтовые адреса в разных концах страны.

— А какой смысл? Неужели он пытается доказать, что он законопослушный путешественник?

— Не думаю. Больше похоже на «бумажный след». В случае ареста хочет, чтобы в полиции потратили как можно больше времени на отслеживание его передвижений по стране. Скорее всего он вообще никогда не бывал ни в одном из упомянутых здесь мест. Бристольской полиции придется несколько месяцев искать его следы, а он тем временем будет преспокойно жить в Манчестере. — Монро положил письма обратно в сейф. — Мы скорее имеем дело с чем-то вроде дымовой завесы, Мартин, чем с реальными следами и уликами. На первый взгляд кажется, что в них что-то есть, а на самом деле абсолютно пусто, — он покачал головой, — ну меня возникает масса вопросов относительно того, что наш друг замышлял на самом деле. Если он вор, то где хранит краденое?

— А следы крови? — спросил Баркер. — Белла уверена, что он избавился от женщины и младшего ребенка.

Монро снова отрицательно покачал головой:

— Ничего явного.

— Может быть, судмедэксперты найдут что-нибудь?

— Сомневаюсь. При уликах такого сорта, — он кивнул в сторону сейфа, — скорее нам придется отвечать на его иск. Конечно, если отыщутся какие-то трупы, тогда возможно…

— А следы на молотке?

— Они нам вряд ли что-то дадут без анализа ДНК или установления его группы крови.

— Мы можем задержать его по обвинению в нападении на капитана Смит. Он ее довольно сильно избил.