Страница 11 из 58
— Почему же Эппс рекомендовал его?
Я презрительно фыркнула:
— Потому что с ним меньше риска. Разве ты не видишь? Он президент ассоциации антикваров. Он обладает представительной внешностью. Прости мой цинизм, но, с точки зрения такого адвоката, как Эппс, совершенно не важно, насколько хорошо он делает свою работу. Главное, чтобы клиент не вернулся к нему с жалобой. Но какое это имеет отношение к нашему делу?
— Прямое, — помолчав, ответил Макс. — По словам Эппса, Грант попросил его подыскать надежного антиквара. Как видно из письма, тот выбрал Трюдо. Отсюда напрашивается вывод: мистер Грант предпочел тебя другому дилеру, и ты была близка к тому, чтобы лишиться сделки.
— То есть ты намекаешь, что из-за этого письма Альварес может решить, что у меня был мотив для убийства мистера Гранта?
— Да, но боюсь, все обстоит еще хуже. По словам Эппса, письмо было лишь формальностью. Он посоветовал Трюдо мистеру Гранту еще по телефону, когда тот впервые обратился к нему с этой просьбой.
— Что? — потрясенно вскрикнула я.
— Он сказал, что мистер Грант был очень благодарен за его рекомендацию.
— Когда это случилось?
— По словам Эппса, две недели назад.
Я быстро провела в уме нехитрый подсчет. Получалось, это произошло тогда же, когда я сама познакомилась с мистером Грантом. Меня охватила слабость. Закрыв глаза, я прислонилось к столу.
— Я не могу в это поверить, — пробормотала я. — Это настоящее безумие.
— Почему? Разве мистер Грант поступил неразумно, обратившись за консультацией к нескольким экспертам?
— Да, ты прав. Просто я и понятия об этом не имела. Он вел себя так, что я и подумать об этом не могла. — Неожиданно мне пришла мысль, от которой я испуганно распахнула глаза и села. — Погоди! Это означает, что я не единственная подозреваемая.
— Да, если сбросить со счетов, что ты была у дома Гранта тем утром, когда его убили. И что, по словам Эппса, Барни был довольно близок к заключению сделки.
— Откуда такая уверенность? — поинтересовалась я с завидным спокойствием, которого на самом деле не испытывала.
Макс на мгновение замялся.
— Трюдо рассказал Эппсу, в какой восторг его привел Ренуар. Он был без ума от счастья, что мистер Грант согласился продать его лично ему.
— Ренуара?
— У меня где-то было название картины… — В трубке послышался шорох перебираемых бумаг. — Ага, вот оно. «Три девушки с кошкой». Эппс сказал, Трюдо хотел купить эту картину в подарок своей жене на день рождения.
Мне показалось, что земля вот-вот уйдет у меня из-под ног, я в отчаянии облокотилась о стол.
Ничего не подозревающая Гретчен, закончив разговор по телефону, встала и принялась рыться в ящике с картотекой. Стараясь не обращать на нее внимания, я сосредоточилась на Максе.
— Макс.
— Что?
— У мистера Гранта не было Ренуара.
Помолчав, Макс предположил:
— Может, он уже продал его Трюдо.
— Или Барни врет.
— Не исключено.
— О Господи! — Меня осенила новая идея. — Если у мистера Гранта была картина Ренуара, то он ее наверняка где-то прятал, потому что я ее не видела.
— Возможно, ты права.
— Поэтому нам нужно найти тайник в доме Гранта.
— У него был сейф?
— Если и был, то не обычный, иначе я бы заметила.
— Придется попросить Альвареса обыскать дом.
— Не обязательно, — уверенно возразила я. — Я знаю, как отыскать тайник.
— Как?
— Видеозапись. Помнишь? Я записала на видео каждый дюйм этого дома!
Глава 4
Как только я повесила трубку, в офис вошел Эрик, весь чумазый, в грязной футболке. Было видно, что он устал.
Я насилу выдавила улыбку и сказала как можно более беззаботным тоном:
— Боже, если бы я знала тебя хуже, то решила бы, что ты работал.
— Ага, — ухмыльнулся он. — Так, по мелочам. Что-нибудь еще?
— Вы все расставили? А Саша все проверила?
— Ага, я уже отпустил ребят, которые нам помогали.
— Молодцы, хорошо поработали, — кивнула я ему и обратилась к Гретчен: — Для Эрика есть еще какая-нибудь работа?
Она отрицательно помотала головой:
— Нет. На сегодня мы все закончили.
— Ты слышал эту женщину? Гуляй.
Эрик помахал рукой и вышел, сказав, что будет завтра в восемь утра. В окно я увидела, как он направился к своему старенькому пикапу, уселся за руль и выехал со стоянки, предварительно, как и положено, включив поворотники, хотя ни позади него, ни на дороге не было ни одной машины. Я улыбнулась. Парень был из тех, кто не нарушает правила даже тогда, когда его никто не видит. Судя по тому, в какую сторону пикап свернул, я решила, что Эрик поехал домой, в Довер, маленький городок в двенадцати милях к северо-западу от склада. Однажды мне довелось проезжать мимо его дома, старого, навевающего депрессию обветшалого здания в викторианском стиле. Он жил вместе с вдовой матерью и двумя собаками, которых просто обожал, — черным лабрадором по кличке Джет и немецким короткошерстным пойнтером Руди. Однажды я даже поговорила с его мамой, когда та позвонила, чтобы напомнить ему купить немного картошки. У нее был раздраженный и усталый голос: наверное, она была не очень расположена к разговорам с начальницей сына.
Я взяла каталог, отложенный для меня Гретчен, и сказала ей:
— Ты тоже не задерживайся сегодня. Завтра нас ждет еще тот денек.
— Хорошо, только закончу реестр по завтрашнему показу и сделаю несколько звонков относительно распродажи.
— Ладно. Я буду в офисе. — Я вышла, оставив ее переносить имена из своих записей в электронную таблицу.
Прежде чем отправиться в офис, я решила осмотреть место завтрашнего показа. Эта небольшая прогулка заставила меня слегка понервничать. Огромное складское пространство выглядело сумрачным, даже несмотря на горящие под потолком люминесцентные лампы. Мало того, из-за этих ламп оно казалось холоднее, чем было на самом деле. Вокруг не было ни души. Мне вдруг почудилось, что тени шевелятся, словно живые. По спине пробежала дрожь. Я радостно вздохнула, когда добралась до выставочной зоны и щелкнула выключателем. Подвешенные к потолку люстры и прикрепленные к стенам бра зажглись. Мягкое освещение и толстый бордовый ковер делали этот уголок по-домашнему уютным и теплым.
Я прошла вдоль прохода. Лоты были пронумерованы. Товары расставлены, протерты от пыли и снабжены табличками. Эрик добавил для посетителей ряд стульев и старательно его выровнял. С подиума свешивался транспарант с фирменным логотипом. Возле боковых дверей размещались регистрационные столы. Остановившись возле подиума, я окинула взглядом театр завтрашнего действа и преисполнилась гордости за себя. Да, я многого достигла с тех пор, как вылетела из «Фриско». Погасив свет, я направилась в офис.
В углу конторы стоял огромный бамбуковый шкаф с телевизором и видеоаппаратурой. У меня сразу зачесались руки просмотреть запись, сделанную в доме Гранта, но работа прежде всего. Тяжело вздохнув, я погрузилась в чтение каталога и почти до шести вечера вылавливала опечатки, несоответствия в формате и прочие неточности.
Когда я закончила проверку, в кабинет заглянула Саша.
— Гретчен просила передать, что она уходит.
— Хорошо.
— Как ты?
На мгновение у меня возникло желание излить ей душу. Без отца и нью-йоркских друзей я чувствовала себя очень одинокой. Уйдя с головой в бизнес, я отодвинула личную жизнь на задний план. Лишь иногда я пыталась представить, каково это быть замужем, когда дома тебя ждет человек, готовый выслушать и поддержать.
Несомненно, Саша обладала блестящим умом и инстинктом настоящего коллекционера. Но было бы глупо ей довериться. Несмотря на проницательность и хорошее образование, она была из разряда испуганных серых мышек, которые нуждаются в постоянном одобрении, потому что убеждены, что заслуживают одной критики. Только говоря об искусстве, она обретала уверенность и блистала красноречием. В остальное время ее снедало беспокойство. Оно проявлялось и в привычке теребить прядь мягких каштановых волос, и в неумении смотреть людям прямо в глаза. Довериться ей — означало пойти на риск, а я не могла себе этого позволить. Надави на нее кто-нибудь посильней — она сломается и выдаст любой секрет.