Страница 34 из 63
Корчащегося Степаныча двое подхватили под руки и вытащили из комнаты. Меня рывком подняли, резко развернули вправо. Прежде чем посадить лицом к руководству, сбитый мной с ног охранник не удержался от удовольствия напоследок чувствительно врезать мне в солнечное сплетение. Задохнувшись от боли, я буквально упал на подставленную табуретку. Сильный рывок за воротник заставил поднять голову, а крепкая пощечина сняла туман с глаз.
— Ну, здравствуйте, Сергей Александрович! Давно уже пора нам с вами познакомиться!
Какое знакомое лицо! Где же я его… Ах да, аэропорт в Нижнеудинске, спецрейс. Пассажир из БМВ.
— Позвольте представиться. Станислав Михайлович Кедров. Учитывая то, что мы с вами ровесники, а также некоторую пикантность нашего знакомства, можно просто — Стас.
Опять все поплыло перед глазами. Худое, резкое лицо склонилось ко мне, взгляд серых глаз выразил беспокойство.
— Слушайте, Сережа! Вы в норме? Как вы себя чувствуете?
— Прекрасно, Стасик! — разлепил я окровавленный рот. — Ты и вся твоя…
Далее несколько минут я упражнялся в идиоматических оборотах из лексикона профессора Денисова, отводил душу. Что еще со связанными руками сделаешь? Когда боль немного отпустила, остановился передохнуть.
Кедров несколько раз хлопнул в ладоши.
— Прекрасно, Сергей Александрович! Я бы сказал — блестяще! Узнаю настоящего профессионала.
Улыбка озарила его лицо. Добрая такая, я сказал бы даже — домашняя. Этакий ласковый кузен, чтоб его…
— Ладно, на «ты» переходить не будем. Не считаю себя вправе фамильярничать с таким мастером.
Издевается, ублюдок!
— Ну-ка, подкрепитесь, Сергей Александрович. Выпустили пар, и прекрасно. Разговор у нас долгий может получиться, силы вам понадобятся. И не бойтесь, бить больше не будут. Со своей стороны я тоже на ваше разумное поведение могу рассчитывать. Не так ли?
Кедров достал из стола пузатую бутылку, тарелку с нарезанным лимоном. Ишь ты, «Мартель»! Хорошо пьют в географическом центре Азии! Я залпом опрокинул поднесенную любезно ко рту рюмку. Густой ароматный коньяк резанул больно разбитые губы.
— Ну что? Успокоились немного? Развяжите ему руки, развяжите!
Я размял затекшие кисти, взял ломтик лимона. Морщась от боли, разжевал. Показал Кедрову на пустую рюмку. Тот, усмехнувшись, налил. Хлопнул опять залпом, снова Станиславу Михайловичу пустую посудину протянул.
— Напиться, что ли, хотите?
— Нет, стресс снимаю.
— Ладно, вот вам еще одна, и хватит пока. Пора к делу переходить, Сергей Александрович. А то может оказаться, что и времени у нас не много. А вопросы очень серьезные предстоит прояснить. Для начала мне хотелось бы предложить вам посмотреть один материал.
Кедров отошел в угол комнаты и стал копаться в большом напольном сейфе. Странно все-таки он одет для этого места! Никаких горных ботинок, никакого камуфляжа и джинсы. Строгий светло-серый костюм, голубоватая рубашка, изящный галстук, дорогие туфли. Приемы он, что ли, здесь устраивает?
Один охранник у меня за спиной, вплотную. Другой на подоконнике сидит, кобурой поигрывает. Здоровая кобура, Стечкина пистолет, наверное. А на подоконниках-то герань! Шесть горшков. Станислав Михайлович разводит, поливает по утрам? Чудеса!
— Вот, Сергей Александрович, взгляните. Внимательно прочитайте, — протянул мне Кедров тонкую папку.
Обычный скоросшиватель. «Дело…» Раскрываю. Так-так! Я сам, собственной персоной. Анфас и профиль. Снято длиннофокусным объективом где-то на улице, лицо четко получилось, а фон расплывается. Кажется, где-то возле Белорусского вокзала сфотографировали. Почитаем, почитаем…
Ну что же. До боли знакомая биография. Очень подробно, как на вторую форму. Больше никаких откровений. Я положил папку на стол.
— Ну как впечатление? — Кедров затянулся «Кэмелом», протянул мне пачку.
— Достаточно полный материал. Только за каким… он вам сдался?
Я отказался от сигареты. И так пасть как деревянная.
— Сергей Александрович! Мы с вами знакомы месяцев восемь. Заочно, разумеется. Хотя, припоминаю, разок нам довелось воочию увидеться. В Нижнеудинске, в порту. Вижу, тоже вспомнили. Так вот, поверьте, все, что я о вас знаю, а знаю я, как вы могли убедиться, довольно много, вызывает у меня искреннюю симпатию к вам. Да, да. Несмотря на такой, э… жестковатый прием, я лично не испытываю к вам ничего, кроме глубокого уважения. Более того, анализ вашей биографии и ваших действий заставляет меня сделать вывод, что мы с вами очень схожи характерами, так сказать, родственные души. Представьте, мы даже МГУ закончили в один и тот же год…
— Вы, наверное, биофак заканчивали?
— Почему же биофак?
— Герань, я смотрю, любите. Животных, наверное, тоже. — Я провел рукой по разбитому лицу. Левый глаз уже начал заплывать.
— Искренне сожалею, поверьте, искренне! Но вы ошиблись, я — выпускник Института стран Азии и Африки, прямо рядом с вашим факультетом наш корпус находится, на Моховой.
— А, дипкорпус?
— Переводчик. Индия, Ирак, потом Япония.
— Потом Саяны.
— Нет, Сергей Александрович. Саяны до того и после того. И во время того. Но мы уже в отвлеченные материи углубляемся. Вернемся к нашим баранам, если не возражаете.
— Коньяку налейте.
— С удовольствием. Так вот, Сергей Александрович, дело обстоит следующим образом. Когда, образно выражаясь, ваша фигура всплыла на горизонте и стала назойливо мозолить глаза нашей превентивной службе, ей, то есть вам, дали совершенно неправильную оценку. Крайне заниженную. И только когда мы потеряли двух людей в Нижнеудинске, наши зажравшиеся церберы зашевелились. Но очень, очень слабо. В результате мы имеем счастье лицезреть вас в Покровском. Кстати, мы ждали вас недели на две позже. Что это вы так поспешили?
Я промолчал. Голова сильно болела, и я все никак не мог выстроить правдоподобную версию, что же это все-таки за люди? Пока было ясно одно — интересы государства они не представляют никоим образом.
— Не хотите говорить пока? Ну и ладно, это обстоятельство не суть важно. Просто запишем за вами еще один удачный ход. Кстати, примите мои поздравления! За последние двадцать лет вы и ваш приятель — единственные, кому удалось несанкционированное проникновение в самый центр империи Саманова! Удивлены? Ну еще бы!
Вот оно что! Ну надо же так угадать! Вот и рассеялся туман, все встало на свои места. А что за туманом? Ох нет там ничего хорошего, возможно, что и вообще ничего нет. Единственный, слабенький проблеск надежды — это «вы и ваш приятель». О Бахметьеве и Гольцеве Кедров, похоже, ничего не знает. Но призрачный это шанс, совсем хрупкий.
— Ну не буду вас утомлять, Сергей Александрович, перейдем к сути дела. Мне чрезвычайно важно выяснить одно обстоятельство. Заметьте, всего одно. Именно этого существенного факта не хватает в вашем досье. Итак, на кого вы работаете, кто ваш хозяин?
— Я работаю исключительно в собственных интересах, абсолютно частное лицо, — сказал я голую правду.
Кедров рассмеялся.
— Сергей Александрович, дорогой! Прежде чем вы начнете забивать мне мозги нелепыми рассказами о легендарных кладах и прочими романтическими бреднями в стиле Эдгара По, я считаю необходимым познакомить вас с некоторыми моими заключениями, которые, надеюсь, избавят нас обоих от бесполезной траты времени.
— Будьте так любезны.
Самое лучшее, что я мог предпринять в этой ситуации, так это дать Кедрову выплеснуть как можно больше информации.
— Буду, буду! А, вот как раз то, что нам нужно!
В комнату зашел так удачно подсеченный мной охранник. В руках его была большая спортивная сумка. Злобно поглядывая на меня, он вытряхнул на стол ее содержимое.
— Свободен, — небрежно бросил ему Кедров и стал заинтересованно перебирать вещи на столе.
Все это барахло еще недавно было в наших рюкзаках и карманах.
— Ну вот, Сергей Александрович! Как же я могу поверить в ваши романтические порывы, когда вы прибываете к нам в сопровождении офицера КГБ, сами, кстати, являясь нештатным сотрудником этой почтенной организации?