Золото тофаларов

Стоим на коленках, отдыхаем. Один мордоворот пушки наши поднял, за камень поставил. Другой сзади навис, сопение слышно, щелчки какие-то, треск, посвистывание.

— База, я Третий, как слышно, прием?

Слышит база, слышит, что-то гавкнула в ответ.

Сигнал громкий, значит, недалеко отсюда эта база.

— Машину и трех людей на мой участок. Гости здесь. Двое.

Н-да, не «здесь гости», а «гости здесь». Существенная разница. Похоже, ждали. Вот только кого? Неужели нас, грешных?

Не прошло и четверти часа, как шум мотора донесся из-за сопки. Мощный трехосный бортовой «Урал», все мосты ведущие, прямо по реке, по отвалам, поднимая фонтаны сверкающих брызг в протоках, быстро двигался к нам. Ни номеров, ни каких-либо других опознавательных знаков на машине не было.

Из кабины вылез пожилой очкастый бородач в длинном черно-белом свитере, который оттопыривала внушительных размеров кобура, и средних лет блондинистый крепун с легким охотничьим карабином. Водитель остался за баранкой.

Один из наших сторожей подвел к нам бородатого, подобострастно поддерживая за локоть. Бородач внимательно осмотрел наши горестные фигуры.

— Вот этот похож, — низким, глухим голосом сказал он блондину, указывая на меня пальцем.

— Вы не ошиблись? Может… — начал я.

— Молчать! — Ствол автомата больно ткнул в позвоночник.

— Другие слова знаешь? — раздраженно кинул я ретивому охраннику.

— Заткнись!

Черт, больно как! А не богатый лексикон у мерзавца.

— В машину их! — скомандовал бородатый.

И то, давно уже пора, коленки онемели совсем.

В кузове нас посадили спиной к кабине. Блондин с бородатым и одним из охранников сели напротив, у заднего борта. Стволы на коленях лежат, в нашу сторону направлены. Прокол, пожалуй. Если так стрелять, можно и водилу в кабине зацепить. Хотя ясно, мы дергаться не будем. Ручонки связаны за спиной, сценку из боевика не очень-то разыграешь. Хорошо вяжут, собаки! Не наручники — ремешок узенький, а руками даже не пошевелишь.

Проехали километра три-четыре. Ух какое оживление в заброшенных краях! Ошибочка вышла у генштабовских мудрецов. И, как я замечаю, дорого эта ошибочка может нам обойтись!

От первого монитора совсем рядом мы проехали, хорошо было все видно. Мощнейшая струя воды, ломом не перешибешь, размывала породу, превращала ее в бурый вязкий кисель. Поток этой жижи бодро стекал в длинные колоды золотоуловителей.

Недалеко от монитора деловито возились два желтых бульдозера, подготавливая следующую площадку. Вон вторая установка, третья, пятая…

Вид работающей техники меня несколько успокоил. Ну что ж, попали на прииск, конечно, территория охраняется. Сейчас к начальству отвезут, там все прояснится.

Кое-что, однако, прояснилось скорее, чем я ожидал.

Пройдя участок русла, насыщенный золотодобывающими установками, грузовик въехал на небольшое плато. Три или четыре узеньких ручья из близко расположенных распадков стекали с левого берега в Бирюсу. У ручьев с лопатами и лотками суетилось два десятка смуглолицых, темноволосых людей, одетых в рваное тряпье. По периметру плато прохаживались несколько вооруженных автоматами охранников, сильно смахивающих на уже знакомых нам молодых хватов. У дальнего ручья стоял крытый брезентом «Урал».

Шум мотора нашей машины привлек внимание людей на плато. Один из охранников повернулся в нашу сторону и приветственно помахал рукой. Внезапно работающий рядом человек ударил его черенком лопаты в живот. Охранник согнулся, не выпустив, однако, оружия. Ударом ноги в лицо черноволосый опрокинул охранника на землю и попытался выдернуть из-под него автомат. Это ему не удалось, видимо, охранник держал ствол крепко. Тогда черноволосый побежал вверх по плато, вероятно стремясь достичь границы леса. Две очереди, пущенные под разным углом, прекратили его бег. Стреляли двое, стреляли очень точно, учитывая темп движения мишени и приличное расстояние.

Бедняга рухнул сразу как подкошенный, под первыми же выстрелами, и лежал без движения. Избитый охранник подошел к нему, ногой перевернул тело и выстрелил одиночным в лицо. Остальные шлиховщики молча, стоя в напряженных позах, наблюдали за происходящим.

Плато давно скрылось за поворотом, а я все никак не мог прийти в себя. Как будто нелепый, кошмарный сон пронесся перед глазами. Степаныч сидел бледный, подбородок его подрагивал, капли пота выступили на лбу.

На наших спутников инцидент особого впечатления не произвел. Блондин равнодушно закурил сигарету. Борода, казалось, вообще не взглянул на происходящее. Мы же со Степанычем, напротив, представляли для него явный интерес. Внимательные карие глаза из-за толстых затемненных стекол очков в черной металлической оправе липко ощупывали наши лица.

Еще полчаса пути — и машина вкатила в небольшой, состоящий всего из пяти-шести домов поселок. Судя по всему, это был Покровский.

Глава 16

ОТКРОВЕННОСТЬ ЗА ОТКРОВЕННОСТЬ

Грузовик остановился у большого, длинного сооружения барачного типа, расположенного в центре поселка. Бородатый с кряхтением вылез из кузова и зашел в дом. Похоже, у нас появилась пара минут, чтобы оглядеться.

Поселок располагался на ровной каменистой поляне. Над домами нависала высокая сопка, поросшая редким лесом, увенчанная двумя живописными скалами — останцами. Бирюса, или, точнее, то, что от нее осталось, протекала метрах в трехстах от поселка.

Дома поселка образовывали маленькую улицу, в торце которой находилось здание, обнесенное глухим забором, — единственное огороженное строение. Чердачное окно его, обрамленное небольшими перилами — нечто вроде микробалкончика, было приоткрыто, из него на улицу выглядывал ствол пулемета. Судя по раструбу пламегасителя — дегтяревский ручник. Стрелка, обслуживающего этот музейный экспонат, не было видно в темноте чердака, но он явно наблюдал за происходящим — ствол время от времени перемещался на небольшой угол и наконец замер на траектории, проходившей, как мне показалось, через мою переносицу. Удручающе безрадостная картина.

Возле дома, что находился напротив барака, я углядел интересной формы антенну. Конструкция была мне незнакома — квадрат из серебристого металла со стороной примерно полтора метра содержал пару десятков каких-то ячеек с торчащими из них пирамидками резонаторов. Антенна располагалась на невысокой мачте и время от времени слегка меняла горизонтальный и вертикальный углы. Сервомоторы, обеспечивающие эти колебания, находились у основания мачты и работали почти бесшумно.

Кроме этого радиотехнического чуда, над домом торчали два обычных диполя с направлениями север-юг и запад-восток. Было очевидно, что здесь придавали большое значение качеству связи.

Людей на улице не было. Пейзаж оживляли только несколько небольших поджарых свиней, деловито возившихся рядом с шикарной антенной. Метрах в ста за огороженным домом просматривались обгорелые останки какого-то каменного, как мне показалось, сооружения. Больше ничего разглядеть я не успел.

— Эй, ты, любопытный! Ну-ка перестал башкой вертеть! — Блондин пошевелил стволом карабина. — А то…

Чем могло кончиться верчение башкой, узнать мне было не суждено. Дверь барака распахнулась, и на крыльцо вышел борода в компании трех спортивного вида молодцов. Нас со Степанычем грубо выволокли из машины, протащили по длинному, темному коридору и впихнули в небольшую квадратную комнату с тремя окнами, очевидно торцевую.

От сильного толчка Степаныч споткнулся, задел угол стола, свалив какие-то коробки, и упал на некрашеный дощатый пол. Подскочивший охранник сильно ударил его ногой в живот и снова замахнулся. Мне удалось достать его подсечкой, но не успел он загреметь, как я получил такой удар сзади по почкам, что всякое желание продолжать этот неравный раунд мигом испарилось. А вот и еще добавили, сволочи! И еще, и еще…

— А ну, хватит! Хватит! — Недовольный голос начальственного тембра пресек умелую обработку моего несчастного туловища. — Этого убрать, пусть Гордон над ним поработает, а этого ко мне, вот сюда сажайте, — распорядился пока невидимый мне начальник.