Ледяная арфа гангаридов

– Как ты говоришь, Тайто, в основном… – Илдан воспользовался недавно услышанным выражением Тайвела для описания дорожной скуки. – Один денек, правда, выдался… – он использовал еще одно выражение, для плохой погоды.

– Прекрати, Илдан, все равно не умеешь! – страдальчески сморщился Тайто. – Да ладно, не дуйся, – примирительно сказал он, увидев помрачневшее лицо Илдана. – Глупо на правду обижаться.

– Я и не обижаюсь. – Илдан уставился на сучок в половице: – Просто… в этот день Гэтан утонул.

– Как утонул?!

– Обыкновенно. Его смыло за борт.

– Да он же плавает как рыба! Если с ним что-то и случилось, то не потому, что он свалился в воду.

– Ты уверен, что он умеет плавать? Вы ведь, кажется, не были хорошими знакомыми.

– Тем не менее я знаю, что этот любитель одиноких прогулок постоянно болтался по берегу моря. Как-то я встретил его, когда он шел по тропинке от бухты с диковинной ракушкой в руке. Он слушал ее и улыбался – видимо, здорово пела. Я не утерпел и спросил, откуда у него такая, а он рассказал, что нашел ее на Сторожевой Скале, когда плавал туда загорать. Ты поплыл бы на Сторожевую Скалу загорать?

– Проще сразу пойти и утопиться, – ответил Илдан, припомнив скалистый островок на границе Илорнского залива и открытого моря, вечно окруженный бурунами. – Но если он так плавает, тогда почему мы не нашли его на берегу? Мы же там двое суток крутились.

– Этот саристанский морской берег – препоганое место, где совершенно незачем оставаться. Я только что проехал там и чуть не заморил коня. Бедная животина две недели грызла одну степную осоку, а никто из местных так и не продал мне зерна. Самим, говорят, урожая не хватает. Гэтан наверняка ушел с берега вглубь, хотя и там не лучше.

– Думаешь, его еще можно найти?

– Если он выжил, он сам здесь объявится. Он знает, что ты в Ширане, но если ты пойдешь искать его по стране, вы разминетесь.

– Верно, – повеселел Илдан. – А почему ты, кстати, остановился здесь, а не у Тубала?

– Разве я не хотел остановиться у Тубала? Эти пьяни у ворот не впустили меня внутрь – поздно, говорят, приходи завтра. Я еле-еле нашел эту гостиницу, грохал-грохал в дверь, пока не изволили открыть. Полночь на дворе, а конь непоеный. Сказал бы я…

Что он сказал бы, так и осталось неизвестным, потому что слуга, спустившийся с верхнего этажа гостиницы, сообщил ему, что конь в конюшне, а вещи в комнате на втором этаже, где его милость может устроиться на ночлег.

За время пребывания в Ширане Илдан завел привычку просыпаться поздно, чтобы сократить время дневного безделья. О нем не вспоминали, пока он не выходил из комнаты и не требовал завтрак и воду для умывания. Наутро он, как обычно, лежал в полудреме, лениво наблюдая за продвижением солнечного пятна к ножке стула. Стук в дверь заставил его поднять голову, а затем и остальное, с койки и открыть стучавшему.

Это оказался слуга с приглашением от Тайвела позавтракать вместе внизу, в трактире. Илдан умылся, оделся и спустился в обеденный зал. Тайто там не было, зато слуг собралось вдвое больше обычного. Илдану тут же сообщили, что его светлость в конюшне, но вот-вот будет здесь.

Не успел Илдан выяснить, что сегодня подают на завтрак, в проеме распахнутой настежь двери возник Тайвел. Он пролетел через зал и уселся напротив Илдана на сам собой пододвинувшийся стул.

– Доброе утро! – Лицо Тайвела лучилось оживлением, словно утреннее солнышко. – Давай рассказывай, что съедобного найдется в здешней кухне.

По совету Илдана он заказал баранью лопатку, а к ней горячую лепешку с сыром и подсоленный козий творог со специями. Слуги наперебой кинулись в кухню за господским завтраком.

– Как твой конь? – поинтересовался Илдан, вспомнив главную причину вчерашнего возмущения Тайвела.

– Если и людей здесь обслуживают, как коней, то жить здесь можно. Сам-то ты без коня?

– Я еще не думал, как поеду дальше – кораблем или по суше.

– А куда ты собрался после праздника?

– До вчерашнего дня я об этом еще не думал. Теперь, когда ты меня обнадежил, попробую разыскать Гэтана, если он не явится в город до конца праздника. Иначе даже не знаю, как я покажусь перед его матерью.

– Да, он у нее единственный. – Тайвел подтянул принесенное слугой блюдо и с удовольствием впился зубами в баранью лопатку. – Она души в нем не чает, не то, что этот Дэлион, который, по-моему, вообще не помнит, что у него есть семья.

Илдан вспомнил, что маг не пришел провожать сына. Зато мать не отходила от Гэтана, пока тот не сел в шлюпку, и все поправляла, поправляла непослушный, топорщившийся воротник его курточки.

– Да, Дэлион со странностями, – подтвеpдил он. – Но отец как-то сказал мне, что есть только два вида магов – чудаки и шарлатаны, поэтому на службу нужно брать или чудака, или никого.

– Чудаки чудакам рознь, – промычал Тайвел набитым ртом. Аппетит у него был отменный, не как у Илдана, едва возившего вилкой по блюду. – Дэлион не похож на нормального, но будем надеяться, что ничего такого, что тут здешний чудак устроил, он у нас не устроит.

– Ты имеешь в виду Безумного Мага?

– Его. Подумай сам, скоро сто лет, как он закрылся в дворцовой башне, и ширанские правители всё это время вынуждены обходиться без магов. Да и без башни тоже. Видел я эту башню, когда приезжал на прошлый турнир. Серая, запущенная – как-никак сто лет без ухода простояла – и по ночам голубым светится.

О Башне Безумного Мага ходили самые противоречивые слухи. Одни говорили, что маг стал призраком, выходящим из башни по ночам, другие – что он давно умер от собственного заклинания, а башня пуста, третьи – что он выйдет из башни и уничтожит правителя, если на придворную службу возьмут другого мага, пытаясь объяснить этим, почему во дворце уже сто лет как не нанимают магов на службу.

– Это правда, что к ней нельзя подойти?

– Нельзя. На нее даже птицы не садятся. – Тайто вытер с блюда сок бараньей лопатки куском лепешки, а затем не спеша отправил кусок в рот. – Давно я так душевно не завтракал.

– Она стоит около дворца?

– Это часть дворца, соединенная коридором с его левым крылом. Сам увидишь, когда пойдешь смотpеть турнир. Дорога на турнирное поле проходит как раз мимо башни.

Тайто отодвинул пустую тарелку и сыто откинулся на спинку стула.

– Чем ты намерен сегодня заняться? – спросил Илдан.

– Сначала ты проведешь меня по лавкам. Я взял только дорожную одежду, чтобы не тащить лишнее, а приодеться во дворец нужно. Потом мы найдем хорошее местечко и поработаем турнирными мечами. Или у тебя боевой?

– Я купил здесь и турнирный.

– Замечательно. Я уже начал бояться, как бы у меня руки без практики не отсохли. Ну… а потом я оставлю эту гостиницу и поселюсь во дворце, как и все приезжие бойцы. Скучное здесь место, даже взгляд остановить не на чем.

– Хочешь сказать, глаз положить не на кого?

– А что, я ошибся?

– Нет, – с легким злорадством сообщил Илдан. – Здесь есть кухарка в три обхвата, кривая прачка с бородавкой между бровей и поломойка лет пятидесяти, точь-в-точь метла, с которой она не расстается.

– Местная кровь, определенно, нуждается в улучшении, – печально подытожил Тайто. – Помнится, и в прошлый раз была у меня такая мысль…

– Ваша светлость? – вмешался в разговор стоявший поблизости слуга. – Если интересуетесь, в кабаке напротив найдутся славные девочки, и берут недорого.

Илдан давно заподозрил, что слуги трутся в трактире, надеясь услышать, как бранится новый постоялец. Кажется, они не будут разочарованы, подумал он, потому что Тайто терпеть не мог двух вещей на свете – вина и шлюх. Однако, благодушие выспавшегося и сытого Тайвела было непоколебимым.

– Испорченный ты мальчишка, Илдан! – укоризненно заметил он, ограничившись тем, что проигнорировал советчиков. – Эти достойные люди могут подумать, что я – развратник, и всё из-за твоего длинного языка. А я – всего лишь вечный влюбленный, с сердцем, готовым упасть к ногам юности и красоты. Идем-ка лучше в город!