Ледяная арфа гангаридов

Свежая, прохладная ночь показалась невыносимо короткой. Затем снова была ужасная жара и дорожные мучения. Ина снова потеряла сознание, снова потребовалась остановка, чтобы помочь ей. Вода, взятая в Ширане, кончилась, теперь пленниц поили водой из дорожных колодцев, теплой, солоноватой на вкус и пахнущей тиной. Вечером воду кипятили и добавляли в нее душистой травы, чтобы та отбила привкус тины, но получалось наоборот, и вода становилась еще противнее.

На пятый день пути Ине стало совсем плохо. Это не было неожиданным, потому что даже воины стали понемногу сдавать. Они тяжелее сидели в седлах и едва шевелились на привалах. Понурился даже злющий вороной жеребец Шебы. Одна воительница по-прежнему держалась бодро, словно жара не брала ее.

Шеба в нетерпении похлопывала себя хлыстом по сапогу, дожидаясь, пока Зора в очередной раз приведет Ину в чувство. Касильда стояла рядом, прячась от жгучего солнца за стенкой кареты. Воительница оглянулась на свой отряд, жарящийся в седлах.

– Ваше высочество, по-моему, пока вам достаточно одной служанки, – сказала она Касильде. – Когда мы приедем, то найдем вам другую.

– Что?! – разъярилась Касильда. В дворце она, не задумываясь, отвешивала своим служанкам пощечины, но здесь они были не просто служанками, они были ее подданными. Она чувствовала себя обязанной заботиться о них.

Наследница так раскричалась, что Шеба отказалась от намерения бросить девушку в пустыне. Вместо этого она кликнула нескольких воинов и приказала им сломать верхнюю половину задней стенки багажного отделения кареты. Ину уложили поглубже в тень, на кучу платьев Касильды, захваченных из дворца. Отряд двинулся дальше.

Вечером Касильда отказалась от помощи Зоры, послав ее ухаживать за Иной. Когда та вернулась, она поинтересовалась как бы невзначай:

– Ну что там?

– Ей лучше, – обрадованно сказала Зора. – Не то, чтобы совсем хорошо, но…

– Ладно, – оборвала ее наследница, считавшая, что прислугу не следует баловать. – Причеши мне волосы на ночь.

Оставшиеся два дня пути по пустыне Ина ехала лежа в багажном отделении кареты. На третий день пустынная осока стала гуще, а к полудню впереди показались редкие островки зеленой травы. Вечером отряд остановился у ручья, первого за неделю.

Под присмотром Шебы Касильда пошла с Зорой на ручей. Там служанка помогла ей помыться, а затем, когда наследница вернулась в лагерь, отвела туда и едва держащуюся на ногах Ину. Прежде девушки не были близкими подругами, но общее несчастье сблизило их. Когда они вернулись, Касильда приказала Зоре достать из багажника другое платье и сама переоделась в карете, а старое велела сжечь. Ина немного поела и с помощью Зоры улеглась на прежнее место, а Касильда осталась сидеть на одеяле у костра. Шеба бдительно наблюдала за всеми троими. Пустыня кончилась, и они могли попытаться бежать, хотя тяжелое состояние одной из служанок делало это затруднительным в ближайшие дни.

– А где Дахат? – спросила ее Касильда.

– Мы догоним его завтра, ваше высочество. Это хорошо, что вам не терпится встретиться с будущим супругом.

Наследница зорко глянула на Шебу, но если та и смеялась над ней, это никак не отражалось на ее красивом, холодном лице.

– А что будет со мной после этого?

– Это он решит. Наверное, вас повезут в Тахор, а там сыграют вашу свадьбу.

– Нет! – вскрикнула Касильда.

Шеба молча пожала плечами.

– Ты хочешь, чтобы я оказалась в постели с мужчиной, который противен мне? – вкрадчиво спросила наследница, вспомнив, как взбесило Шебу, когда стражник начал лапать ее служанку.

– Это ваша судьба, вам не избежать ее, – невозмутимо ответила Шеба. – Дочери правителей всегда выходят замуж по расчету, и часто за мужчин, которые им противны. Мой повелитель очень даже неплох по сравнению с другими. Если это вас утешит, скажу, что вы ему нравитесь ничуть не больше, чем он вам. Ваш брак – политическая необходимость.

На это у Касильды не нашлось что возразить.

– Судьба… – с горечью сказала она. – Любят же люди ссылаться на то, чего они не знают. Разве я знала неделю назад, что буду сидеть вот здесь, у костра, и разговаривать с тобой? Кому известно, какая судьба идет за ним по пятам?

Она не ожидала, что ее слова так подействуют на Шебу. Та вздрогнула и уставилась на нее, словно хотела что-то сказать, затем резко вскочила и отошла от костра. Касильда поглядела ей вслед, пытаясь догадаться, какую важную струну она задела у воительницы. Так и не догадавшись, она легла спать.

На следующий день, еще до обеда, они доехали до большого ручья, у которого стоял лагерь из шести карет, десятка грузовых подвод и трех десятков воинов. Особняком стоял высокий шатер, на стенках которого были вышиты изображения бегущего барса.

Касильда не стала дожидаться, когда ее пригласят выйти из кареты. Она сама открыла дверцу и вышла наружу. Зора последовала за ней. Отряд Шебы спешивался, сама воительница направила было своего жеребца к шатру, но увидев наследницу, натянула поводья и отдала приказ одному из воинов. Тот пошел вместо нее к Дахату, а она осталась на месте, до последнего мгновения охраняя порученный груз.

Правитель Хар-Наира не заставил долго ждать себя. Он появился из шатра вслед за посланным воином и направился к Шебе. Он был без лат, в белой, расстегнутой у ворота рубашке и кожаных штанах для верховой езды. Касильда неотрывно следила, как он подошел к своей воительнице, как его губы раздвинулись в одобрительной улыбке. Они обменялись несколькими фразами, которые были не слышны с ее места. Лицо Шебы почти не изменилось, но Касильда заметила, что глаза воительницы загорелись гордостью, скрытым торжеством. Да, верные слуги были у Дахата.

Поговорив с Шебой, Дахат посмотрел на карету. Увидев стоявшую у дверцы Касильду, он непроизвольно поморщился и подошел к ней.

– Добро пожаловать в Хар-Наир, – сказал он, меряя ее взглядом с головы до ног. – Вижу, ты доехала прекрасно.

– Вы, – прошипела побелевшая от ненависти Касильда.

– Ладно, вы. Хотя к чему нам эти церемонии, все равно мы скоро станем мужем и женой.

– Нет.

– Это пустой звук, за которым ничего не стоит. За словами должна стоять сила. Если ее нет, незачем произносить их.

Касильда промолчала.

– А значит, вы станете моей женой и родите мне сына. Мне давно пора иметь наследника. Законного. Те ублюдки, которых я прижил с наложницами, не годятся для наследования моей империи.

Касильда снова промолчала.

– Молчите? – насмешливо спросил Дахат. – Это правильно. Я всегда знал, что вы умная девица. К сожалению, боги часто дают что-нибудь одно – или ум, или красоту, или добрый нрав. Но ради своей цели я пошел бы и не на такое. Вы уже знаете мою цель?

Касильда молча прожгла его взглядом.

– Молчите? – снова усмехнулся Дахат.

– За моими словами нет силы, – сквозь зубы сказала она. – Пока.

– Вы мне угрожаете?

– Нет. Но что вы будете делать, если родится дочь? Или не родится никто?

– Ну, кто-нибудь да родится, за это я ручаюсь – даже если вас придется привязывать за руки и за ноги к кровати. Но мне нужен сын.

– Это уж ваши проблемы, – фыркнула Касильда.

– Я умею решать свои проблемы, – снизошел до ответа Дахат. – Теперь, когда я убедился, что вы здесь и в целости, я займусь и этой. В Киклине есть храм-оракул, где можно узнать все, что угодно. Я съезжу туда и узнаю день и час, подходящий для зачатия наследника. А вы, моя красавица, подождете меня в Кай-Кеноре. Затем мы торжественно въедем в Тахор и сыграем пышную свадьбу. И не мечтайте испортить мне такое важное политическое дело.

Касильда не удостоила Дахата ответом, но тот его и не ждал. Он окликнул Шебу и отдал приказ присматривать за пленницей. Своей воительнице он доверял полностью.

Пpостоpный шатеp пpавителя Хаp-Наиpа выглядел настоящей комнатой. Пол был накpыт шиpоким цветным ковpом, на нем стояла мебель, котоpую везли на двух подводах в обозе – шиpокая кpовать, легкое кpесло и небольшой квадpатный столик. Вечеp еще не наступил, но пpи закpытых двеpях за плотными стенками шатpа было темно, поэтому на столике гоpела свеча в золотом подсвечнике, сделанном в виде блюдца с остpием в центpе.