Ледяная арфа гангаридов

– Какую войну? Я пока не слышал ни о какой войне.

– Она еще не началась.

На этот раз замолчал Гэтан, надолго и озадаченно.

– Что ж, – сказал он наконец. – Очень разумно – постараться выиграть войну до того, как она началась. Я бы, пожалуй, помог тебе.

Илдан начал смеяться, до кашля, до слез. Гэтан смотрел на него, но не разделял его бурного веселья, улыбаясь одними глазами.

– Ладно уж, помогай, – прокашлял наконец Илдан, вытирая глаза. – А если ты и дальше будешь так смешить меня, я даже не слишком расстроюсь, если это дело провалится. Сейчас уже поздно, да и я не готов к разговору, но пока мы идем до Далаима, я расскажу тебе все. Может, ты и впрямь чем-нибудь поможешь.

Два дня спустя они вошли в Далаим. Обширная деревня, за величину получившая гордое название города, тянулась вдоль главной дороги, пыльной и ухабистой. Мостовых здесь не было, поэтому даже и думать не хотелось, как далаимские улицы выглядят в дождливый сезон. От встречных прохожих Илдан узнал, что обитель расположена на выезде из города с другой его стороны.

Город привык к прохожим и проезжим, и Илдан с Гэтаном не заинтересовали даже местных собак. Они ничем не отличались от десятков других бродяг, ежедневно проходивших по его улицам. В Сейте Илдан купил своему спутнику кое-какую одежонку, обувь и мешок для дорожного снаряжения, хотя большую часть груза нес сам, чтобы слабосильный Гэтан не задерживал его в пути. Они прошли город насквозь и увидели стены обители Десятой богини, высокие и прочные, хоть и потрепанные временем. У ворот уже стояло несколько человек.

– Что здесь случилось? – спросил Илдан, подойдя к ним. – В обитель не впускают? – предположил он, вспомнив храм Арноры.

– Почему не впускают, – пожал плечами один из стоявших. – Как раз сегодня и впускают. Тех, кто пришел служить богине, принимают раз в две недели. Сегодня как раз такой день.

– Да, – подтвердил другой. – Я уже несколько дней живу в далаимской гостинице и жду этого дня. Скоро сюда выйдет сам настоятель и будет разговаривать с нами.

Илдан оглядел собравшихся – все серьезные, с дорожными мешками – видимо, пришли издалека. Они с Гэтаном остановились рядом с остальными ожидающими. Те давно перезнакомились и негромко переговаривались друг с другом.

Вскоре деревянные, обитые железными полосами ворота скрипнули и отворились. За ними оказался служитель, который пригласил собравшихся во двор. Все вошли внутрь, на просторную площадку перед зданием из бурого камня, вдоль которого стояли скамейки и рос кустарник. Посреди площадки красовался большой, в человеческий рост, барабан в деpевянной pаме, подвешенный вертикально между двумя столбами.

На лестнице с резными деревянными перилами, ведущей со второго этажа, появился глубокий старик в белой одежде. Его сопровождали еще несколько человек. Старик спустился по лестнице и остановился у ее подножия.

– Сюда приходят послужить Истине и приобщиться к Истине, – негромко сказал он в полную тишину, наступившую на площадке. – Кто из вас пришел послужить Истине, подойдите ко мне.

Все, кроме Илдана с Гэтаном, сделали несколько шагов по направлению к нему. Настоятель дал сопровождающим распоряжение, те пригласили новых послушников с собой и повели вдоль здания к двери, ведущей на первый этаж. Илдан проводил их взглядом, удивляясь про себя краткости церемонии приема в служители Истины.

– А вы? – Старик глянул на него, затем на Гэтана. – Вы здесь не для того, чтобы послужить Истине?

– Я сын правителя, я не умею служить, – сказал Илдан.

Наступила длинная пауза.

– Какого правителя? – спросил наконец старик.

– Лимерии.

– Как мне помнится, у Ингеpна трое сыновей, – неторопливо проговорил настоятель. – Говорят, первым сыном правит долг, вторым – надежда, третьим – безрассудство. Ты – третий сын?

– Второй.

– Та-ак, – протянул старик, словно узнал об Илдане нечто очень важное. – Значит, ты хочешь приобщиться к Истине?

– Да.

Старик отвлекся от него и взглянул на Гэтана. Тот почувствовал невысказанный вопрос, на его лице появилась извиняющаяся улыбка.

– А я ничего не умею, – объяснил он. – Мне нечем послужить Истине. Но это не значит, что она мне чужая.

– Как же получилось, что ты ничего не умеешь?

– Никому не было нужно, чтобы я что-нибудь умел.

Некоторое время старик рассматривал Гэтана, словно диковинку.

– Но разве тебе самому не нужно что-нибудь уметь? – спросил он наконец.

– Зачем мне уметь что-то, если это никому не нужно? – ответил тот вопросом на вопрос.

– Чей же ты?

Гэтан молча пожал плечами.

– Кто твой отец?

– Маг Дэлион.

– Ты тоже хочешь приобщиться к Истине?

– Для этого достаточно сказать «да»?

– Ну, не совсем. – Старик улыбнулся, неожиданно для Илдана с Гэтаном, да и для себя тоже. – Всех, кто хочет приобщиться к Истине, я посылаю в мир на двадцать лет. Если вы хотите этого, приходите двадцать лет спустя, и тогда поговорим.

Гэтан послушно кивнул, но Илдана не устраивал такой исход разговора.

– Знаете, отец, я бы с радостью последовал вашему совету, но у меня есть вопросы, которые нельзя откладывать на двадцать лет. Если на них есть ответы, мне хотелось бы услышать их сейчас.

– В последнее время Насмешницу одолевают деловыми вопросами, а такие вопросы к ней никак не относятся, – покачал головой настоятель. – Люди почему-то не понимают, что это единственная богиня, у которой нет никаких обязанностей.

– Почему деловыми? – удивился Илдан. – Вы же их еще не слышали.

– Любой вопрос, который нельзя отложить на двадцать лет, относится к деловым.

– Да, она меня предупреждала, – процедил сквозь зубы Илдан, уставившись себе под ноги. – Ладно, неделя времени – не потеря. Но я понятия не имею, что делать дальше.

– Ничего, Илдан, мы найдем его. – Гэтан попытался заглянуть ему в лицо. – Ну, а не найдем – не беда, без него обойдемся. Все как-нибудь уладится.

– Кого? – спросил настоятель.

– Человека без тени.

– Человека без тени? Кажется, нам действительно нужно поговорить.

Илдан поднял голову и устало взглянул на настоятеля.

– Разговор будет долгим, – предупредил он.

– Понимаю. После обеда у меня будет достаточно свободного времени, и тогда мы все обсудим. Пока вас проводят в комнаты – отдохните, пообедайте у нас, а затем я пришлю за вами.

Он обернулся к одному из оставшихся с ним сопровождающих. Тот все слышал, поэтому без лишних объяснений повел Илдана с Гэтаном в дом.

Сам Старик не спешил уходить со двора. До обеда еще оставалось время, кто-нибудь мог еще подойти. Его взгляд обошел двор и задержался на распахнутых воротах. К ним подходил немолодой мужчина в одежде послушника Аргиона, с шестом в руке. На его голове поблескивала щетка темных волос недельной давности.

Послушник вошел в ворота и замедлил шаг, увидев стоящего у подножия лестницы Старика. Не дойдя нескольких шагов, он остановился и вгляделся в лицо старого настоятеля. Тот ответил ему таким же, похожим на молчаливое приветствие взглядом.

– Я пришел, – сказал Бесстрашный.

– Вижу.

– Двадцать лет прошло.

– Помню.

Они снова замолчали, вглядываясь друг в друга.

– Двадцать лет назад, – нарушил молчание настоятель, – здесь был молодой воин по имени Арлан.

– Вы его помните?

– Я не умею забывать.

– Его больше нет.

– Понимаю. Кто же ты теперь?

– Никто. У меня давно нет имени. Теперь меня зовут Кэндо Саи.

– Что же ты делал эти двадцать лет?

Бесстрашный помедлил со словами, словно взвешивая, стоят ли эти годы рассказа.

– Я ушел тогда от вас. Пошел в мир на двадцать лет, как вы мне сказали. Я начал с того, что вернулся домой, в Ар-Бейт.

Старик подтверждающе кивнул.

– Когда я вернулся туда, моя девушка уже вышла замуж за другого.

– Ты пожалел об этом?

– Нет.

Старик снова кивнул.

– Что же ты стал делать? – спросил он.