Страница 9 из 63
Рядом с Димой у иллюминатора сидел меланхоличного вида немец, весь полет косившийся на него. Дима подозревал, что это из-за стойкого «шлейфа» двухдневной пьянки, не исчезнувшего после выпитого литра минералки, съеденного обеда и крепкого двухчасового сна (прерванного, правда, один раз просьбой стюардессы заполнить иммиграционную карточку). Дима постоянно выглядывал в иллюминатор, перегнувшись через его кресло, поэтому немец раздраженно предложил ему свое место: «Ich bitte, setzen sich hier. Uber, russisch!»[1].
Дима не стал отнекиваться, справедливо полагая, что немцы за свои злодеяния во Вторую мировую вполне могут уступить место у иллюминатора простому белорусскому парню, впервые летевшему в Лондон. Это казалось справедливым.
Прозвучал сигнал, предупреждавший о ремнях безопасности. Самолет, разрывая воздух своим белоснежным телом, пошел на посадку.
Уже в переходнике, похожем на огромные мехи гармони, соединявшем самолет с аэровокзалом, Дима попытался настроить себя на нагловато-беззаботный лад, но как только он очутился перед таможенной стойкой паспортного контроля, его охватила совершенно ему не подконтрольная дрожь от предчувствия чего-то удивительного.
— How much days you are going to stay in our country, sir?[2] — спросил у него таможенник женского пола.
— Three, four. Can be[3], — блеснул Дима своим знанием английского, широко улыбнувшись даме.
Та молча улыбнулась в ответ, вернула ему страховой полис и шлепнула в его паспорте печать.
— Welcome, sir![4]
— Thank you![5] — ответил он, закидывая сумку с вещами через плечо и проходя в зал вместе с толпой народа.
Дима шел как во сне, с трудом веря в происходящее.
— Мать моя женщина! Что я тут вообще делаю? — произнес он тихо, осматривая тянущиеся на все этажи огромного комплекса эскалаторы. Все здесь было чужим для широкой русской души, привыкшей к грязи полов и немытым окнам в общественных местах.
— И плюнуть некуда, — пробормотал Дима, пораженный красочностью реклам, вывесок, указателей, видневшихся отовсюду и создававших пеструю, праздничную атмосферу. — Так, куда идти-то, граждане англичане дорогие? There is a chapel beside the control tower outside… Есть часовня рядом с управляющей башней… Нафиг, нафиг вашу часовню. CAR HIRE — прокат автомобилей. Ну, у меня всегда были проблемы с левосторонним движением. Тоже не годится. CAR PARKING. То, что доктор прописал.
Через полчаса, совершенно измученный и бормотавший, как заклинание, где-то вычитанную инструкцию с совершенно каббалистическим смыслом: «М4 Соединения 4, М25 Соединения 15, A4, локальная дорога. Терминал 4 находится на южной стороне. М4 Соединения 3, М25 Соединения 14, А30, локальная дорога», Дима набрел, наконец, на стоянку с черными, как смоль, лондонскими кэбами, словно прибывшими прямиком со съемок исторического фильма.
— Н-да, я знал, что они консерваторы, но не думал, что настолько, — устало выдохнул он и поднял руку. — Эй, шеф! Ком хиа, стало быть, ко мне давай.
Одна из машин, похожая на сильно выросшего жука, подкатила к самой бровке тротуара.
— В Лондон! — скомандовал он, усаживаясь на заднее сиденье.
— London? Of course, sir[6].
— Мне начинает тут нравиться, — самодовольно улыбнулся Дима. — Особенно когда сэром обзывают.
— You have said something, sir?[7] — обернулся к нему водитель в форменной черной фуражке.
— Нет, нет, ничего не сказал. Ехай! Отель «Александра». — Эти слова из репертуара фильмов про Джеймса Бонда ему давно хотелось сказать.
Дима повеселел. Серая, будничная жизнь, нудная работа — все осталось позади. А впереди…
Обладая от недостатка впечатлений фантазией живой и почти буйной, подпитывавшейся вечным увлечением родителей мистикой и вообще всем таинственным (на их собственную беду), он мгновенно представил себя агентом маленькой, но гордой страны, по заданию которой отправился в Лондон на встречу с другим агентом. В этой миссии его подстерегали опасности, неожиданности, жуткие погони и перестрелки на улице Пикадилли.
Отсутствие приключений и денег плохо сказывалось на его настроении. И вот теперь дело! Пусть его участие в нем минимально, но куш-то максимальный! И гарантированный!
А Тимофей, как оказалось, настоящий жучила! Столько времени прошло, а он ни словом не обмолвился о том, что такое проворачивал…
«Я встретил Старика на одной выставке по компьютерным технологиям и программному обеспечению, — вспомнились слова Тимофея, когда тот вез его в аэропорт. — Там представляли одну мою программку. Мне он показался деловым человеком. Солидный костюм, визитка, интеллигентная речь. Поговорили о компьютерах. Он пригласил пообедать в ресторан. Ну, думаю, что-то будет. Точно. Предложил работу. Взломать компьютерную защиту его фирмы. Якобы проверить надежность системы. Я согласился. Хотя, если бы не Ира и не ее вечное нытье по поводу денег… Помнишь Ирку?»
«Это такая длинноногая штучка с подвыпендром типа «а я такая-растакая»? — уточнил Дима, вспомнив первую университетскую красавицу, метившую, по меньшей мере, в супермодели. Тимофей по ней с ума сходил, таскался за ней всюду хвостиком. Его даже жалко было. Возможно, Дима только теперь и начал понимать тогдашнее его состояние. Из-за Дашки…»
«Ира. Она самая, — подтвердил Тимофей. — Я ведь женился на ней».
«Ты женат?!» — изумился Дима.
«Был. Мы развелись».
«Слушай, ты открываешься мне со все более неожиданных сторон, мужик! С каких это пор лучших друзей не приглашают на свадьбы?»
«Извини, так получилось. Завертелось все как-то в один момент. Сначала Старик, потом работа, деньги, поездки… Не знаю. Меня словно подхватило что-то и понесло за собой. Не скажу, что мне это нравилось. Ведь бывает так, что с увлечением делаешь то, что ни к чему хорошему привести не сможет. Ты это понимаешь, но остановиться уже не можешь».
«Что, например?»
«Азартные игры. Для меня работа со Стариком стала такой азартной игрой. Мне было интересно, что сегодня я в Бельгии, а завтра уже в Канаде ломаю какой-нибудь упрямый банковский сервер».
«А причем тут Ира?»
«Она была вместе с нами. Везде. Стала помогать, — Тимофей усмехнулся. — Нужных мужиков окручивала с целью добывания информации. Это у нее неплохо получалось».
«И ты позволил?!»
«А ты много можешь Дашке своей указать?»
«Да уж, — смущенно согласился Дима. — Им не укажешь».
«Я о том же. А Ира всегда знала, чего хочет. До какого-то момента у нас было все отлично. Мне, во всяком случае, так хотелось думать. Потом начались ссоры, подозрения, ненужные полуночные разбирательства. Я предложил ей начать все сначала. Она отказалась. Тогда я уехал».
«Вот так все бросил и уехал?» — изумился Дима.
«Что значит — все? Я бросил то, что никогда меня не устраивало до конца. Это как избавиться от ненужного груза или как сойти с проложенных рельс и не катиться по чьей-то колее. Понимаешь?»
«И ты мне будешь рассказывать о проложенных рельсах? Да вся моя жизнь — сплошные рельсы!»
«А что тебе мешало измениться?»
«Как все легко у тебя получается», — вздохнул Дима, отворачиваясь к окну.
«Это труднее, чем кажется, и в то же время легче, чем можно подумать. Главное — не опускать руки и не отчаиваться. Мало ли в жизни каждого человека такого, о чем он, досадливо морщась, жалеет и корит себя за нерасторопность, а судьбу за злобные увертки? Так что — не жить из-за этого вовсе? Ведь так?»
…Да, наверное, Тим был прав. Он вообще редко ошибался. И если разговоры о шансе — не полная туфта, то Дима Коверзнев постарается использовать его на полную катушку.
1
Прошу, садитесь здесь. О русские! (Нем.).
2
Сколько дней вы собираетесь пробыть в нашей стране, сэр? (Англ.).
3
Три, четыре! Может быть (Англ.).
4
Добро пожаловать, сэр! (Англ.).
5
Спасибо! (Англ.).
6
Лондон? Конечно, сэр (Англ.).
7
Вы что-то сказали, сэр? (Англ.).