Серебро на крови

***

Вновь и вновь открываю для себя границы боли. Они ширятся, множатся, становятся острее и сильнее. Но так и я становлюсь крепче. Говорят — именно так закаляется сталь.

Мои вселенные бесконечны, я терпелива, готова очень долго ждать, срывая глотку криком. Мне ничего не остаётся, кроме как ждать… Всё имеет свой конец и я предчувствую его — он настанет скоро.

Белоснежная боль раздвигает свои шторы, подставляя моё лицо ослепительному солнечному свету. Щурюсь, смотрю вверх с недоумением. Надо мной обычный потолок, лежу в постели, укутанная тёплым одеялом. Боже, давно мне не было так хорошо. Купаюсь в этой непревзойдённой нежности, просто давая себе возможность быть.

— Ты проснулась, — раздался мягкий голос с правой стороны.

Поворачиваю голову, вижу его светлые, салатовые глаза, с такой теплотой и любовью на меня смотрящие. Он рядом, сидит на стуле, смотрит неотрывно. А под глазами тяжёлые синяки, на щеках порезы и ссадины. Выглядит очень усталым, почти больным. Хмурюсь, пытаясь припомнить, что произошло.

— Тай, — шепчу едва слышно, с тревогой глядя по сторонам. — Маркус, он…

— Всё кончено, — мужчина берёт меня за руку и осторожно гладит, успокаивая. — Всё закончилось, моя милая. Теперь всё будет, как надо.

Но тревога всё равно не отпускает. Прикладываю левую руку к груди, пытаясь успокоить разволновавшееся сердце, дыша неровно, нервно.

— Тшш, — прошептал он. — Тебе придётся через многое пройти, дорогая. Теперь ты человек.

— Мне было больно, — приподнимаюсь над постелью, облокачиваясь головой о невысокую спинку. — В спине вдруг появилась такая резкая боль, а затем всё слилось в одну бесконечную агонию… Что он со мной сделал, Тай?

— Он дал тебе самый драгоценный дар, о котором ты всегда мечтала, — грустно улыбаясь, ответил он. — Им руководствовались отнюдь не добрые мысли, но в результате ты стала живой. В тебе больше нет ни тьмы, ни сверкающей крови, нет той половины, что тянула на дно. Теперь ты полностью себе принадлежишь.

Вновь прижимаю руки к груди, пытаясь понять, что изменилось.

Стало чуть тяжелее дышать. Каждый вдох был таким тусклым, но в тоже время менее тревожным. Всегда чувствовала в груди невыносимую тяжесть, силу, которую приходилось тащить на себе, как будто бы я тот самый Сизиф, который тащит камень в бесконечную гору. Теперь этой тяжести не было. Освободилась от неё, освободилась от внутреннего постоянного присутствия второй половины. Она всегда была под кожей, готовая сорваться, воплотить мои помыслы и страхи. Если бы Маркус не изменил меня, то была бы цельной, была бы настоящей ламией, а не жалким её огрызком. Теперь осталась одна. Слабая и беззащитная, как и любой другой человек. Смертная. Эта мысль напугала, но в тоже время успокоила. Мне больше не нужно страдать. И рано или поздно, но все печали пройдут и я получу в своё распоряжение нечто более ценное, чем «бесплотное» бессмертие.

Тай мне всё рассказал. И о том, как умер Маркус, и о том, кто ему в этом помог. Объяснил, почему Хэл помогла ему убить Маркуса. Оказывается, в тот день, когда девушка устроила засаду, он был в том лесу и оставил магнитофон, чтобы вовремя увести Хэл от меня. Когда пришло время, Тай потребовал расчёта и девушка его выполнила.

В больнице провела несколько дней, во мне происходили слишком сложные процессы, чтобы меня можно было перевести, поэтому мы остались в Яме. Здесь мы были не одни.

— Все эти люди были когда-то упырями?!

С балкона наблюдала за заполненной улицей, когда Тай объяснял, где мы и кто теперь обитает в бывшей Яме. Я сидела в инвалидном кресле, а он стоял рядом со мной и улыбался.

— Да. Вы всегда были связаны, поэтому, когда ты лишилась сил, и они потеряли свой жуткий облик. Не могу сказать, что так случилось со всеми. Многие, особенно вампиры и прочие сверхи, погибли, так как для них изменения были необратимы. Думаю, что и те упыри, что находятся в разных частях света, тоже не выжили. Слишком далеко от тебя, связь слишком слаба. Но все, кто пошёл за тобой — они все живы. О, что творится в городе последние дни! Сама понимаешь, они проходили примерно через тоже самое, что и ты. К тому же, многие были обращены ещё в первые дни пандемии, им несладко осознать, что прошло почти сорок лет. Сейчас все пытаются примириться с новым миром. С новой жизнью, ведь свой дом есть далеко не у всех. Тем лучше, что от Ямы ничего не осталось — у них есть возможность создать здесь собственный дом.

— Тай, ты знал об этом? Знал, что так произойдёт? — ошеломлённо переводила взгляд с одного прохожего на другого.

Это было странное зрелище, ведь найти одежду по форме удалось далеко не всем, поэтому они выглядели весьма занятно, особенно с тем испуганно-запутанным выражением лиц.

— Я не знал всего, но предполагал, что так может случиться, — Тай положил руку мне на плечо. — Это был единственный способ уничтожить заразу. Единственный способ спасти всех.

— Лекарство Маркуса. А он сам знал об этом?

— Я бы спросил, да он теперь настоящий мертвец, — Тай негромко рассмеялся. — Прости, я очень устал за эти дни. Мне пришлось обратиться за помощью в ближайшие города. Доказать им, что это не обман и здесь действительно лежат люди, которым нужна помощь. Организовать питание, временные больницы, было очень много дел и совсем мало времени на сон. В первые двадцать четыре часа бывшие упыри ещё могли находится без одежды и при этом не пострадать, но потом они уже были больше люди, чем нежить, поэтому ноябрьский холод — не самое лучшее время, чтобы лежать на улице обнажёнными.

— Поэтому мы так торопились летом, да? Если бы на поезд не напали…

— Нет, Мэл, всё не так просто, — Тай покачал головой. — На твой вопрос — ответ и да, и нет. Я знал, что как только войду в твою жизнь, то уже не смогу видеть будущее, потому что оно станет нашим. Поэтому видел, что он превратит тебя в человека и вместе с тобой превратятся остальные, но не знал, как это случится. Да, я торопился, потому что думал о холоде, который может убить всех выживших, но и предположить не мог, через что тебе придётся пройти, чтобы возглавить их. Если бы я знал…

— То всё могло сложится гораздо хуже, — оборвала его тревогу на корню. — Тай, чёрт побери, мы живы! Посмотри — мы все живы! Боже, даже представить не могу, что должна чувствовать! Облегчение? Радость? Я готова танцевать, если бы не эта проклятая слабость! — и я засмеялась.

— И всё это — твоя заслуга, Тай! Я лишь следовала по твоим указателям!

Он провёл рукой по моим волосам и мягко улыбнулся.

— Ничего не вышло бы, если бы ты не была той, кто ты есть. Милая, ты столкнулась с настоящей тьмой внутри своего сердца из-за меня. Если бы ты мне так не доверяла, то может всё это было бы не таким опасным для тебя.

— Мы ходили по грани, Тай. Боюсь, но так и должно было случиться, — попыталась вселить в Тая надежду. — Оставь прошлое в прошлом. Всё закончилось и для тебя, и для меня.

— Всё, но не все, — сказал Тай, хватаясь за ручки инвалидного кресла. — К тебе кое-кто пришёл.

— Что? — с недоумение посмотрела на загадочно улыбающегося Тая, но он так и не признался.

Мы покинули пределы моей палаты, вышли в коридор с множеством открытых дверей, за которым находились крупные комнаты, заставленные койками — на них лежали те, кто ещё не поправился после возвращения. Тай довёз меня до лестницы, а затем подхватил на руки и мы спустились на первый этаж.

— Мэл! — раздался громкий радостный возглас.

Тай опустил меня в одно из кресел, я даже не успел обернутся на звук женского голоса, как в меня будто бы врезались, сильно-сильно сжав в объятиях. Я оказалась под пеленой густых светлых волос.

— Анастасия!

Не могу поверить, но это и правда была она. Немного осунувшаяся, похудевшая, но всё такая же привлекательная и открытая. Смотрит счастливыми голубыми глазами, смеётся и улыбается.

— Боже, подруга, я так по тебе соскучилась! — защебетала она, сжимая в объятиях. — Поверить не могу, что мы снова стали людьми! Просто не могу в это поверить! Да ещё и оказались так далеко от дома!