Страница 2 из 3
И вот рождается анекдот.
Советские люди делятся на две категории: первые — кто видел Ленина живым, и вторые — которые его в гробу видали.
Теперешний политический вектор ушел далеко в сторону от тех проблем и юмор этот мало роднит с новой жизнью, но в советское время сей анекдот стал шедевром и понятен был каждому до 90-х включительно.
То есть в 70-м году (и год моего рождения тоже) коммунистическая идеология уже сдохла, попала на историческую помойку. А дальше по фундаментальным законам, которые везде одинаковы: помойка ведь не безлюдная, а посещаемая; ну кто туда пойдет жрать?.. Правильно, помоечники; неважно, крысы это, люди, звери из лесу. Важно, что это одна категория, и поведение у них схожее совершенно. Вопрос: кто не погнушается жрать на исторической помойке, выхватывать друг у друга куски, расталкивать подобных себе тварей, чтобы на эту помойку быстрее попасть? Ответ: социальные помоечники, или — подонки, а в них у нас в России недостатка никогда не было. Отчего так, поговорим в другом месте, а пока, что называется, ближе к телу.
Вот эта вся свора, хапавшая сколько можно под знаменем коммунизма, ввалилась в 90-е в «русский капитализм» (а до сих пор неизвестно, что это такое) и вовсе озвизденела от новых возможностей. Конкретно — все те же коммунисты и комсомольцы, точнее — их авангард: райкомы КПСС и ВЛКСМ, обкомы, директора предприятий (всегда «надежные, проверенные товарищи»). Это сверху. А снизу — всех мастей и разрядов уголовщина, кою еще в начале 30-х через Максима Горького партия объявила (без всяких шуток) «социально близкой» рабочему классу… да в сущности, оно недалеко и было от истины.
И вот холера эта сразу с 92-го принялась воровать: через приватизацию, без всякой приватизации, федеральные и местные бюджетные деньги тащили, почти все западные кредиты разворовали — много-многомиллиардные.
А в центре событий стоял некто Гайдар.
Теперь возвращаемся к тем самым исследованиям зарубежного рынка.
Это ведь специфическое научное направление. Любая наука состоит из таких направлений, и ученые, как правило, не очень хорошо разбираются в проблемах своих коллег-соседей. Они туда и не лезут со своим мнением, не претендуют. Но вот ни сам Гайдар, ни кто-то из его правительства опытом рыночной экономики никогда не занимался. Гайдар был заместителем главного редактора журнала «Коммунист», а по основному профилю — политэконом, то есть марксист-схоласт. Чубайсы всякие тоже от рынка были, мягко говоря, далеки. Но вот они и принялись реформировать, устанавливать, значит, рынок. А что касается действительных специалистов по рынку, не позвали ни одного.
Впрочем, не совсем так — включили в ельцинский президентский совет очень компетентного академика Богомолова, который через полтора месяца из него, плюнув, вышел, а главным описанием тамошней ситуации у этого интеллигентного человека звучало слово «бардак».
Да, еще академик Петраков так же точно вошел и вышел.
И чтобы пока закончить с темой, надо добавить: коммунистический авангард попёр весь почти в капитализм, а кто не попал в колонну — устроился в оппозицию и скоро понял, что это место даже очень комфортное.
Гайдаровское правительство sic! иронично называли «правительство младших научных сотрудников»; в этом была не только ирония: мальчики-девочки какие-то на высоких постах, дилетантизм охватил страну и, нельзя не сказать — не отпустил ее до сих пор. Ну, на главном примере: кто такой Путин? Подполковник КГБ. Потом кто? В Ленинграде на подхвате у Собчака. Потом? Зам. руководителя администрации Ельцина. А потом вдруг? Председатель ФСБ (того же КГБ) в чине генерал-полковника. Опа! Это как врача-ординатора даже не заведующим отделением, а главным врачом госпиталя назначить. Чушь ведь! Ну и соответственно: мебельщик − министр обороны, бухгалтер − руководитель здравоохранения и т. д.
А разгончик «людей ниоткуда» был тогда, в начале 90-х.
Теперь можно и о себе.
Догадались?.. Да, с помощью бати, который уже оказал услуги кое-кому в МВД, я в двадцать три года стал капитаном, да еще занял шикарную майорскую должность.
Хотя как посмотреть.
Если с точки зрения «брать на лапу», должность действительно шикарная, и скоро станет ясно почему. А если в смысле работы — как раз наоборот.И лучше всего теперь к ней перейти.
Обычными бытовыми убийствами или покушениями на жизнь Петровка не занималась, это вменялось местным следственным органам. «Обычными» означает обычных людей, а существовали и необычные, под почти уже ушедшим названием «новые русские». Вот те — «ниоткуда». Обустраивали они свой быт, осваивая, помимо огромных московских квартир, ближнее Подмосковье, и в основном то западное направление, которое известно теперь всем под общим названьем «Рублевка». Вот если там что-то случалось, Петровка брала дела в свои руки. По двум причинам: влиятельности тех людей, и чтобы «бабки срубить».
Первое мое дело имело именно тот самый адрес. А состав преступления — похищение ребенка, маленького совсем — двух с половиной лет.
Понятно, что здесь срочность нужна особенная, и я с помощником и экспертом был отправлен на место сразу по поступлению сигнала.
Похищения с целью вымогательства денег у богатых людей только еще начинались, и следственные их разработки были сравнительной новинкой не только для меня, но и для руководства. Хуже всего — не знали мы тогда типовых моделей поведения похитителей.
Десять километров от окружной, и подъезжаем по адресу к трехэтажному коттеджу с башенками — новенькому, из бежевого кирпича.
И рядом неслабенькие домишки, некоторые еще строятся.
Тоже кирпичный высокий забор, ворота нам сразу почти открывают.
Охранник показывает проезжать внутрь, и замечаю небольшую будку у внутренней части забора — для согрева и отдыха; там сменщик спать не ляжет — охранник, стало быть, предусмотрен один.
Подъехали мы на простых жигулях, без «опознавательных», чтобы не привлекать внимания. И теперь смотрю, откуда именно это внимание к себе можем привлечь.
Вон из особняка напротив, с их третьего этажа видна не только улица, но и этот внутренний двор, а еще со стройки наискосок с крана всё хорошо просматривается. И не исключено — откуда-нибудь еще. В общем, если похитители ведут наблюдение, мы «попали».
Да, не отработана у нас тогда была модель оперативного поведения.
Вылезаем у парадного входа… стеклянные раздвижные двери на фотоэлементах — красиво, но ненадежно.
Входим внутрь по губчатому настилу.
В холле — много зеркал и видна дверка лифта — нас встречает блондинка в цветных брюках в обтяжку и белом свитере.
От нее сбоку-сзади какое-то в сероватом существо… впрочем, мордочка хотя грустная и как вроде заплаканная, но молодая и миловидная.
Блондинка очень ухоженная, по возрасту… лет тридцати, тип — входивший тогда только в моду у новых русских: блондинка с голубыми глазами.
Голубые, за недостатком пигмента заменялись на серые, но французской косметикой подводились под голубые. Фигура обязательно с неплохой талией и выразительной попой. Бюст не менее среднего. По «их» понятиям — эталон красоты.
Сейчас многие пообтерлись, собирают иконы, Дали, Фаберже — какие-то альбомы смотрят, а тогда, в подавляющем большинстве, вообще были «Ваньки с Пресни». Но эталон указанной блондинки сохранился и до сих пор.
Почему?.. Фаберже с Дали, стало быть, не очень помогают.
А вот мой брат говорит: в женщине обязательно должно быть что-нибудь темное — глаза, волосы… ну хоть, темное прошлое.
С последним у него всё хорошо, вот его уже третья жена гоняет, пока по корту.
Мы с батей сделали еще по глотку Мальвазии.
И кстати уж: многие варвары, особенно наши новорусские, считают полезным пить перед обедом сухое красное, и этак — стакан или два. Хорошее сухое красное очень полезно, но в умеренных дозах, и обязательно с едой. Иначе это путь к хроническому дисбактериозу, плохой поджелудочной и язве желудка. Пить до еды надо белое полусладкое, тем более что сахароза-фруктоза усваиваются организмом в первую очередь перед любыми другими продуктами. Вот мы с батей прелестную эту Мальвазию с душистым цветочным букетом понемногу и пьем.