Страница 29 из 78
Морис свернул. Два колеса съехали с дороги, перемалывая грязь. Но, о боже, слишком поздно. Я плотно закрыла глаза, ужас схватил меня мертвой хваткой.
Такси врезалось в нас.
Глава 10
Удар был оглушительным.
Металл затрещал и уступил место вспышке белого, которая отбросила меня в сторону, а потом резко вернула назад. За секунду до того, как подушка безопасности ударила меня в лицо, я увидела размытые деревья, несущиеся к передней части машины.
Господи благослови Мориса, потому что каким-то образом, даже с подушкой безопасности перед лицом, он выкрутил руль, развернув машину так, что в толстый ствол старого дерева врезался багажник машины, а не капот. Но толчок, отшвырнувший нас назад, был не менее сильным.
Когда мы, наконец, перестали двигаться, я была уверена, что мое сердце остановится.
— Морис! Морис! — Я нажала на выпуск воздуха из подушки безопасности, кашляя от белых хлопьев пыли. — Ты в порядке?
Он откинулся назад и кивнул, несколько раз моргнув. Белый порошок облепил его щеки, но, за исключением тонкой струйки крови под носом, он выглядел нормально.
Переключив внимание на другую машину, я дрожащими пальцами отстегнула ремень безопасности. Весь перед такси представлял собой груду искореженного металла.
В лобовом стекле зияла дыра размером с тело. Мазки темно-красной субстанции покрывали края разбитого стекла и забрызгали капот.
— О боже, — простонала я, расстегивая ремень безопасности. – Наверное, водителя выбросило.
Пытаясь достать рюкзак, чтобы взять сотовый, я долбанулась о проклятую подушку. Мне нужно было позвать кого-нибудь на помощь. Несмотря на то, что таксист врезался в нас, он был одержим и совершенно не отвечал за свои действия.
Он был невинным человеческим существом, и я должна была что-то сделать. По этой дороге редко кто проезжал…
Окровавленное искалеченное лицо появилось снаружи у пассажирского окна. Я дернулась назад, подавив крик. Меня резко затошнило. Лицо, о боже, лицо было искромсано. Разбитое стекло впилось в щеки. Куски плоти были содраны. Ручейки крови стекали по лицу, словно дождь. Один глаз почти выпал. Нижняя губа едва висела, а голова наклонилась под неестественным углом. Чувак должен был быть мертв, или, по крайней мере, в коме.
Но он все еще ходил.
Ничего хорошего это не сулило.
Он схватил ручку и дернул, срывая дверь Юкона с петель. Откинул ее в сторону и потянулся внутрь, нацелившись окровавленными руками прямо на меня.
Морис обхватил меня за плечи рукой, и я с трудом выбралась с сидения, но проклятый одержимый все приближался. Облокотившись на Мориса, я согнула ноги и ударила обеими ступнями по изодранной рубашке мужчины.
Одержимый упал, но тут же снова вскочил, решительный и целеустремленный. Ухватил меня за щиколотку и дернул, вытаскивая из машины. Кровь пузырилась из его рта, из долбанной дыры в горле.
Закричав, я вцепилась в коробку передач. На секунду мое тело оказалось в воздухе, наполовину снаружи Юкона. Одержимый тянул меня, словно собираясь разорвать пополам.
Морис бросился вперед и рванул на себя крышку бардачка. Блеснул черный металл, а потом внутри машины раздался взрыв. Одержимый дернулся и отпустил мою ногу. Я ударилась о сидение и центральную консоль. Тупая боль пронзила тело. Едкий дым жег глаза.
Одержимый застыл со смертельной дырой от пули посреди лба, его глаза остекленели. Затем его голова завалилась назад, рот открылся. Из него вырвался нечеловеческий вопль — нечто среднее между детским криком и собачьим воем.
Из распахнутого рта повалил красный дым, наполняя воздух грязью и зловоньем. Он продолжал идти, пока не зазмеился последний завиток и не сформировалось облако светящегося тумана.
Одержимый опрокинулся, но облако продолжило расширяться. Внутри него образовалась форма. Выдавились пальцы и руки, словно нечто искало способ выбраться.
Субстанция неожиданно подалась назад и сформировала длинную овальную фигуру, почти как голова. Она качнулась к нам, и на меня накатила паника. Это существо так просто не умрет.
Вершины деревьев позади субстанции начали сотрясаться, будто сквозь лес продиралась Годзила. В этот момент мне казалось возможным все. Ветви качались вперед-назад, стряхивая последние, еще не опавшие листья. Они слетали дождем, заволакивая небо приглушенными коричнево-зелеными цветами. Надвигалось что-то большое.
Потом у края дрожащего леса, окаймляющего проезжую часть, угасающее солнце выхватило и отразило толстый, блестящий хвост, скользящий по засыпавшей землю листве.
У меня перехватило дыхание. Бэмби.
Субстанция пульсировала и извивалась, но змея была быстра. Взмыв с земли, она образовала в воздухе дугу и в секунду проглотила злую сущность.
А потом не было ничего — ни сущности, ни гигантской змеи. Ужасный запах серы все еще витал в воздухе, но он больше не был сильным, и ощущение зла исчезло. Был только звук тяжелого дыхания Мориса и моего колотящегося сердца.
— Ты это видел? — Я посмотрела Морису в лицо.
Выражение его лица говорило: “видел что”? И я не была уверена, видел ли он Бэмби, она двигалась так быстро.
— Господи, — пробормотала я.
Морис улыбнулся.
***
В особняке был хаос.
С того момента, как мы с Морисом объяснили, что произошло, гнев и напряжение просочились в каждую комнату дома.
Одержимый человек, пришедший за кем-либо — уже нехорошо. А мысль о том, что он подошел так близко к дому, привела всех Стражей в возбуждение. Всех, кроме Зейна, потому что я понятия не имела, где он находится.
Даже при всей безопасности и заклинаниях, окутывающих акры земли, на которых располагался дом, сделать можно было мало что. Из-за… меня. Стражи должны были быть аккуратны с защитными заклинаниями. Я, конечно, не чистокровный демон или одержимый, но на меня заклинания тоже действовали, а Стражи не хотели случайно меня убить.
Начавшийся вполне нормально день (по крайней мере, нормально для меня), закончился тем, что вся моя система убеждений была подвергнутой сомнению, первым поцелуем с демоном, обнаружением, что моя мать, возможно, могла быть Лилит и преследованием одержимым человеком.
Какого черта все пошло наперекосяк?
Николай, Страж немного за двадцать, потерявший в прошлом году жену и ребенка во время родов, как и многие из них, и направлявшийся сейчас избавляться от тела и обломков двух машин, остановился возле меня.
— Ты в порядке, Лэйла? — спросил он, кладя руку мне на плечо.
Николай теперь редко улыбался и был более замкнутым, чем другие, но он всегда был добр ко мне, в то время как некоторые Стражи, даже кое-кто из клана, из-за моей крови обращались со мной так, словно я не стоила грязи у них на ботинках.
И хотя я была помята и потрясена, и более чем чуть-чуть испугана, я кивнула.
— В порядке.
Он сжал мое плечо и ушел, оставив меня в комнате, полной раздраженных Стражей. Устав, я села на диван.
В центре шести Стражей в безупречной боевой стойке стоял Эббот. Ноги широко расставлены, спина прямая как стержень и руки сложены на груди. Нет нужды говорить, что он был недоволен.
Они говорили тихими голосами, и Илья с сыном обменивались угрюмыми взглядами, время от времени переводя их на меня. Без сомнений, они винили меня.
Меня уже допросили. Не поговорили и не утешили, а просто расспросили о событиях. Это ничего. Одержимый человек — показатель кризисной ситуации. Мое душевное состояние никого сейчас не заботило.
После того, как я рассказала Эбботу и клану все, что смогла вспомнить — от первого своего подозрения, что что-то не так, до того, как поняла, что несчастный водитель одержим, — он переключил свое внимание на мужчин.
— Проверьте город на предмет активности Верховных демонов, — приказал он, и несколько голов согласно кивнули. — Задерживайте каждого демона для допроса. Раз демоны овладевают людьми, значит, что-то готовится. Даже Бесы могут знать, что происходит. Заставьте их говорить.