Страница 18 из 78
“Неуклюжесть” не то определение, которое приходило на ум в связи с ним. Рот обладал текучей грацией, потусторонней и хищной.
— Мне все это кажется ужасно странным, — призналась я.
— Но ведь лучше заняться зомби, чем физкультурой?
Много чем можно заняться, что будет лучше физкультуры.
— Я хочу знать, почему твое пребывание здесь связано со мной.
— Как я уже сказал, ты бы мне не поверила.
Я молча смотрела на него, ожидая ответа на свой вопрос. Тогда он тихо и быстро произнес что-то непонятное мне. Я даже не уверена, что он сказал это по-английски, но прозвучало сказанное как ругательство.
— Я здесь не для того, чтобы причинить тебе вред, ясно? Это самая последняя вещь, о которой тебе стоит волноваться.
Я таращилась на него, опешив от осознания одной мысли: по какой-то причине — не знаю, по какой — я ему верила.
Возможно, дело было в том, что если бы Рот хотел навредить мне, то он мог это сделать прямо сейчас. Или, может быть, я была просто невероятно глупа и хотела умереть. Да и мысль о том, чтобы пойти в спортзал, отвращала.
Я вздохнула.
— Ладно. Но когда мы закончим, ты расскажешь мне, для чего ты здесь.
Рот кивнул.
Мой взгляд упал на наши переплетенные пальцы. Вверх по руке прошла теплая волна, и это чувство мне не очень понравилось.
— И тебе не за чем держать меня за руку.
— Но что, если мне будет страшно?
— Серьезно?
Прошло несколько секунд, а потом он выпустил мою руку. Почесывая подбородок, он пожал плечами.
— Ну ладно. Как пожелаешь. Но если позже сама захочешь подержать меня за руку, тебе не повезет.
— Не думаю, что это станет проблемой.
Рот сунул руки в карманы черных джинсов и качнулся на пятках назад.
— Теперь ты счастлива? Мы можем идти?
— Можем, — сказала я. — Идем.
Он широко улыбнулся, сверкнув двумя очаровательнейшими ямочками, которые я никогда прежде не видела. Рот выглядел почти нормальным, когда так улыбался, но безупречность лица все равно казалась нереальной.
Я оторвала от него взгляд, пройдя вперед.
— Где оно там, говоришь?
— В бойлерной, в подвале. И, вероятно, внизу будет пахнуть хуже.
Каким-то образом я успела позабыть о запахе.
— Так вы, парни, отслеживаете других демонов?
Рот кивнул, плечом открыв двойные двери.
— Да.
Я поймала дверь прежде, чем она захлопнулась, и тихо прикрыла за собой.
— И позволяете им инфицировать людей, несмотря на то, что это против правил?
Спускаясь по ступеням, Рот оглянулся. Он напевал себе под нос смутно знакомую мне песенку.
— Да.
Я последовала за ним, вцепившись в поручень влажными пальцами. Было такое ощущение, как будто что-то свило гнездо у меня в животе.
— Альфы запрещают подобные вещи. Вам разрешено только…
— Знаю. Нам разрешено только подталкивать людей, но никогда не управлять напрямую, не заражать и не убивать их и бла, бла, бла. Свобода воли — фигня. — Рот рассмеялся и спрыгнул со ступеньки, легко приземлившись на бетон. — Мы — демоны. Правила распространяются на нас только тогда, когда мы того хотим.
— Свобода воли не фигня, Рот.
Неожиданно он остановился передо мной, и наши взгляды встретились.
— Скажи это снова.
Я нахмурилась.
— Сказать что?
— Мое имя.
— Рот?..
На его щеках снова появились очаровательные ямочки.
— Ты в первый раз назвала меня по имени. Мне понравилось, как ты его произнесла. Но вернемся к моей точке зрения по поводу свободы воли. На самом деле свободы воли нет ни у кого.
Я не могла отвести от него взгляда.
— Это неправда. Она есть у нас всех.
Рот поднялся на ступеньку, возвышаясь надо мной. Я хотела отступить, но заставила себя стоять на месте.
— Ты ничего не знаешь, — сказал он, и его глаза вспыхнули как темно-желтые драгоценные камни. — Ни у кого из нас нет свободы воли. Особенно у Стражей и демонов. Мы все должны подчиняться приказам. В конечном итоге мы всегда делаем то, что нам говорят. Идея свободы воли — это шутка.
Он действительно в это верит? Мне стало жаль его.
— Я каждый день делаю выбор — мой выбор. Если у тебя нет свободы воли, то какова цель твоей жизни?
— Какая цель у демонов? Хммм? — Он постучал по подбородку кончиками пальцев. — Должен ли я заставить политика запятнать себя или спасти котенка с дерева? Погоди. Я же демон. Я должен…
— Не иронизируй.
— Я просто показываю тебе, кто мы, кем являемся, кем были рождены. Наши пути лежат прямо перед нами. Ничто не изменит этого. Никакой свободы воли.
— Это твое мнение.
Еще несколько секунд он удерживал мой взгляд, а потом улыбнулся.
— Идем. — Он развернулся и поспешил спуститься на еще один лестничный пролет.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы заставить ноги передвигаться.
— Я не такая, как ты.
Рот снова рассмеялся своим хрипловатым, грудным смехом.
Передо мной вспыхнул короткий, заманчивый образ того, как я сталкиваю его с лестницы. Он снова напевал, а я была слишком недовольна им, чтобы спросить, что это за песня.
Школа была старой, высотой в несколько этажей, но несколько лет назад ее перестроили. Лестничные клетки выдавали ее истинный возраст. Старые кирпичные стены осыпались красно-белой пылью, покрывшей ступени.
Мы остановились перед ржавой серой дверью с надписью: “Только для персонала”. Отвратительного запаха было достаточно, чтобы убить аппетит до конца дня. Рот взглянул на меня. Казалось, вонь его не беспокоила.
— Так… вы действительно можете определить, отправится ли кто-либо в ад? — спросила я. Если он откроет дверь, меня может стошнить.
— С большой долей вероятности, — ответил Рот. — Обычно это семейное. Яблоко от яблони недалеко падает.
— Своего рода клише. — Я сморщила нос от усилившегося зловония.
— Большинство клише верны. — Рот потряс дверную ручку. — Заперто.
— Черт. — Я натянула цепочку и повертела в руках кольцо. — Полагаю, нам… — Я умолкла, услышав лязганье замка, и взглянула на руку Рота, открывающую дверь. — Вау.
— Говорил же, что у меня много талантов, — заметил Рот, глядя на кольцо. — Интересное у тебя украшение.
Я спрятала цепочку с кольцом и разгладила ладонями джинсы.
— Да, интересное.
Он снова повернулся к двери и медленно ее распахнул.
— О. Да уж. Он совершенно точно тут.
Нас встретил мерцающий свет и худший запах ада. Смесь разложения и серы вызвали у меня рвотный рефлекс, и я зажала рот и нос руками. Я бы предпочла принять душ в заплесневелой школьной душевой кабине, чем войти в эту дверь.
Рот вошел первым и придержал ногой дверь.
— Не трусь.
В этот раз я дала двери шумно захлопнуться, мне была противна одна мысль о том, чтобы дотронуться тут до чего-нибудь.
— Как он пробрался внутрь?
— Не знаю.
— Почему ты думаешь, что он здесь?
— Не знаю.
— Очень информативно, — пробормотала я.
Широкие металлические шкафы, наполненные бог знает чем, сужали коридор, по которому мы шли, а жара увлажнила мой лоб тонким слоем пота.
Лампы над головой качались в безветренной комнате, отбрасывая тени на свободные верстаки и разбросанные по полу инструменты. Мы протиснулись мимо кипы старых классных досок, которые были больше белыми, чем зелеными.
— Думаю, идея спуститься сюда была неудачной, — прошептала я, борясь с желанием вцепиться в рубашку Рота.
— Твои предложения? — Рот толкнул еще одну дверь, ведущую в темную комнату, где гудели тяжелые механизмы. Дверь ударилась о кипу картонных коробок.
Из темноты в дверной проем упал скелет, молотя руками и ногами во влажном, пахнущем плесенью воздухе. Глазницы были пусты и слепы, челюсть отвисла в беззвучном крике. Отпрыгнув назад, я хрипло вскрикнула.
— Он ненастоящий. — Рот поднял скелет и осмотрел его. — Таких вы обычно изучаете на уроке биологии. Он помахал мне белой костяной рукой. — Подделка…
Мое сердце не соглашалось с ним, но я видела металлические болты, удерживающие кости рук вместе.