Возможны варианты

Я озадаченно перебирал все свои воспоминания и под конец признал:

- Понятия не имею. Но я сильно любил её, это точно. Совсем голову потерял.

- Это не одно и то же, - заметил Стас.

- Да, - неуверенно согласился я. - Знаешь, Стас, я не мог упрекнуть её в том, что она предпочла выйти за брата, а не за меня. Джон должен был унаследовать и состояние, и титул. Как сейчас говорят, он мог обеспечить ей несравненно более высокий уровень жизни. И не только ей. Семья Мелли была почти разорена.

Я встал и прошёлся по комнате. Удивительно, но рассказывать о себе оказалось намного проще, чем я предполагал.

- Её потеря была сильным ударом. Было так больно, что я решил избегать впредь подобных потрясений. Любовь приносит только боль.

- Нет, - не согласился Стас, - все чувства становятся сильнее, а там, как повезёт: если боль - то большая, если радость - так вообще без границ. Поведение твоей Мелли не слишком порядочно, но не мне её судить. Мало ли какие там у вас были нюансы. Оставим прошлое прошлому. Сейчас-то ты что собираешься делать?

- Вообще - не знаю ещё, - сознался я, - а конкретно сейчас - на охоту пойду. Я голоден.

- Прорва, - беззлобно заметил Стас и встал. - Тогда я - домой.

Я позвонил Дэну. Он сказал, что у нас всё в порядке и предложил заниматься своими проблемами. Я утолил голод, выловив одинокого путника недалеко от дома (чего обычно не допускал) и до утра рассматривал возможные варианты поведения Кристи, разрабатывая стратегию для каждого из них. На следующий вечер я поехал к Кристине, полный решимости вернуть её во что бы то ни стало. Я отдавал себе отчёт, что она может и не захотеть встретиться со мной и просто не открыть, и решил, что буду звонить только во входную дверь. В подъезд надо будет пройти самостоятельно.

К моей радости ни ждать, ни применять контроль, мне не пришлось. Из дома как раз выходила полная женщина с собачонкой на руках. Я проскочил мимо них и, поднимаясь по лестнице, слушал, как недоумевающая хозяйка пытается успокоить свою любимицу, гадая о причинах её внезапного испуга.

Навстречу мне спускалась Настя. Она смерила меня взглядом - ненавижу эту её манеру - и холодно сказала:

- Явился. Тебя здесь только не хватало!

Я, конечно, не рассчитывал увидеть на её глазах слёзы умиления и восторга, но и такой агрессивности тоже не ожидал.

- Вот она, людская благодарность! - заметил я кротко, воздев глаза к верхнему пролёту и обозревая пятна копоти и приклеенный жвачкой окурок. - И спасай после этого потерявшихся девиц!

Я попытался обойти Настю, но она шагнула в сторону, заступив мне дорогу, и враждебно сказала:

- Что тебе надо? Не ходи туда, ей и так плохо.

Я даже растерялся:

- Стаси, в чём дело?

- Не знаешь? У Тины дедушка умер, сегодня хоронили.

- Так он совсем старый и больной был, - с облегчением сказал я. - Что здесь такого?

Она задохнулась от возмущения и выпалила:

- Да что ты понимаешь, мертвяк! Не смей беспокоить Тинку!

- И как ты думаешь мне помешать? - ласково спросил я.

Она побелела и шарахнулась к стене. Я улыбнулся одними губами и прошёл мимо. Эта мегера злобно прошипела мне в спину:

- Обидишь или расстроишь её - сама тебя убью. Меня Андрюшка проконсультирует.

Сумасшедшая девица! Она ещё мне угрожает! Я сделал вид, что не обратил внимания на её слова. Только у дверей Кристи я сообразил, что раньше Настя не была знакома с охотниками. Где она могла с ними пересечься? Я замер в нерешительности. Похоже, я многое пропустил. Впрочем, если что пойдёт не так, как рассчитывал, сориентируюсь по обстоятельствам. Я уверенно нажал на кнопку звонка и услышал лёгкие шаги.

Кристи. Я предпочёл бы, чтобы дверь открыла её бабушка. Уж она точно пригласила бы в квартиру, а Кристи вполне может попытаться захлопнуть дверь перед моим носом.

Дверь распахнулась - оказывается, она и не была закрыта на замок. Кристи стояла на пороге. Я испугался, как плохо она выглядела: осунувшаяся, с тёмными кругами под глазами. Она молчала, а выражения её лица я понять не мог.

- Не гони меня, - попросил я.

- Пойдём, - сказала она безразлично, повернулась и прошла в комнату. Я поспешил за ней. Здесь никого не было, и горел только ночник. Из другой комнаты раздавались негромкие голоса, но я не стал прислушиваться. Кристи кивнула на диван, села и сцепила руки на коленях. С отрешённым и сосредоточенным лицом она мерно раскачивалась взад-вперёд.

Я не представлял, как себя вести. Я видел, что Кристина сильно переживает, но не мог этого понять и чувствовал себя неуверенно.

Сейчас мне казалось, что всё, что я могу сказать, будет не к месту, а молчать было неловко. Кристи никогда много не говорила о своей семье, да и тогда она упоминала, в основном, бабушку. Я не удивлялся: видел её деда - совершенно никчемное существо. Он ничего не делал, да и не мог делать. Жуткая аритмия, да и с головой у него бывали проблемы.

Однажды я стал свидетелем того, как он ходил по коридору, осматривая стены, потом начал раздвигать плащи, висевшие на вешалке. На вопрос Кристи, он пожаловался, что не может найти дверь в поликлинику, которая была здесь только вчера. Кристи замялась лишь на секунду:

- Дедуль, сегодня выходной, поликлиника закрыта. Может на дом врача вызвать?

- Часто так? - спросил я, когда мы остались вдвоём.

- Не очень, - она помолчала, поджав губы, что было не характерно для неё, и зло сказала: - Бесит, когда расспрашивать о нём начинают. Если надо, сама расскажу. Зачем приставать?

Я тогда ещё подумал, что возможно Кристина не донимает меня расспросами из деликатности, а не только из-за неприязни к "вампирским штучкам".

Хлопот с дедом было, хоть отбавляй. То проводить куда-то, то лекарство купить, то "скорую" вызвать. Мне казалось естественным, что большую часть этих забот Кристи брала на себя. Всё правильно: о своих надо заботиться. Сейчас, когда груз этих забот был снят с её плеч, она должна была испытывать облегчение, а Кристи горевала.

Наконец, я решился открыть рот и неуверенно произнёс, беря её за руку:

- Я Стаську сейчас встретил. Она мне сказала...

Кристи кивнула головой и, раскачиваясь сильнее, чем раньше, начала говорить очень спокойно и размеренно:

- Дедуля себя накануне хорошо чувствовал. Собирался с утра в парке прогуляться, если дождя не будет. А когда мы с бабушкой проснулись - он уже мёртвый был.

Её подбородок задрожал, рот скривился, и она, уткнувшись лицом в моё плечо, разрыдалась. Я обнял её плечи, опять обратив внимание на то, какие они хрупкие. Меня тревожила её неожиданная худоба. Её дед болел? За три-четыре дня так не похудеешь.

Чувствовать Кристи в кольце моих рук было очень правильно. Но я в первый раз подумал о том, что, возможно, действительно не подхожу ей. Для неё важно понимание, а я её совершенно не понимал. Эта мысль повергла меня в панику.

Рыдания Кристины становились глуше и реже. Потом она замолкла, лишь изредка всхлипывая, но её пальцы продолжали судорожно сжимать мои плечи. И я решился.

- Кристи, - сознался я, - мне очень жаль, что ты так расстроена, но я совсем не представляю почему.

Она отстранилась, с напряжённым вниманием глядя мне в глаза. Я запнулся, снова взял её за руку и пояснил:

- Мы по-другому относимся к смерти. Мне трудно разобраться в человеческих чувствах.

Кристина освободила руку из моих пальцев. Я почувствовал вспышку отчаяния. На её глаза снова навернулись слёзы и покатились по щекам непрерывной дорожкой, но губы дрогнули в улыбке.

- Это так просто,- сказала она и поднесла запястье к моим губам.

Я не мог поверить. Несколько мгновений мы глядели в глаза друг другу, а затем я склонил голову к её руке. Клыки прорвали кожу и я сделал глоток...

Это действительно было просто. Но сколько боли!

Я снова обнял Кристину и привлёк к себе.

- Мне очень жаль, - снова сказал я и замолк. Все слова казались такими мелкими!