Сокровища сердца

До этого момента Кэсси сидела тихо, не вмешиваясь в ход дела. Но после слов адвоката она больше не могла молчать.

— Ваша честь, можно ли мне ответить мистеру Бакстеру?

— Конечно, миссис Картер, и простите меня, что я раньше не давал вам слова. Меня очень интересует, что вы скажете.

— Мой муж — самый честный человек из тех, кого я знаю. Я убеждена, что обстоятельства его рождения не играют совершенно никакой роли. Коуди — гордый человек с сильно развитым чувством справедливости. И чувством семьи. Он самым серьезным образом выполнял добровольно взятые на себя обязательства перед детьми, и тому есть множество доказательств. Я же готова стать им такой же хорошей матерью, какой собираюсь быть для собственных детей. Во всяком случае, для того ребенка, которого ношу сейчас под сердцем.

— Что?! — воскликнул Коуди, ошеломленно глядя на нее. — О чем это, к дьяволу, ты тут говоришь?

Кэсси безмятежно улыбнулась:

— Я хотела сказать тебе об этом наедине, но вдруг решила, что это место подходит так же, как любое другое.

— Мои поздравления с радостным для любой женщины событием, — сказал судья Феддерз, пытаясь сохранить непроницаемый вид. — Ваша преданность мужу заслуживает уважения.

— Благодарю вас, ваша честь. Я очень взволнована тем, что скоро стану матерью и подарю Эми и Брэди брата или сестру. Я люблю Коуди и горжусь им. Все вместе мы можем стать настоящей крепкой семьей. Дети не будут ни в чем нуждаться и вырастут сильными и здоровыми. Мы с Коуди любим их и всегда будем любить.

— Прекрасно! Думаю, я услышал достаточно. Прошу всех пройти в комнату для свидетелей, пока я буду принимать решение. Судебный исполнитель вызовет вас, когда я буду готов его огласить.

Когда все они вышли в соседнюю комнату, Коуди подошел к жене:

— Кэсси, я хочу знать правду. Ты действительно ждешь ребенка или выдумала это, чтобы помочь мне?

Паркер Грэнжер отвел детей в сторонку, чтобы Коуди и Кэсси смогли поговорить без помех.

— Ничего я не выдумала! Через семь месяцев у нас будет ребенок! — счастливо рассмеялась Кэсси. — хотела сказать тебе раньше, но боялась, что ты будешь нервничать и волноваться по этому поводу. А у тебя и так было достаточно переживаний и забот.

— Да тебя нужно просто отшлепать, — сказал Коуди, глядя на нее с нежностью, опровергающей его слова. — Если бы я знал об этом, то никогда не взял бы тебя в Сент-Луис.

— А это другая причина, по которой я промолчала, — мягко сказала Кэсси. — Я хотела быть с тобой. Пойдем к детям. А то мы их совсем забыли.

— Великолепно! — произнес Грэнжер, ласково потрепав детей по голове. — Эти двое привели прекрасные доказательства в вашу пользу. Даже Бакстера удалось убедить: его обязательное выступление свелось к нескольким фразам, сказанным скорее из привычки противоречить.

— А долго нам ждать маленького братика или сестричку? — вдруг спросил Брэди, пытливо глядя на Кэсси бархатными карими глазами.

— Конечно же, глупенький, — заявила Эми с оттенком превосходства. — Ты что, не знаешь, что ребенку нужно время, чтобы вырасти?

— Но если он вырастет слишком большой, он же не сможет вылезти из животика! — возмутился Брэди. — Мама! Папа! Ну скажите, как он вылезет?

— О Господи! — выдохнула Кэсси, широко раскрыв глаза. От необходимости отвечать на этот сакраментальный вопрос они были избавлены появлением судебного исполнителя, который открыл двери в зал заседаний и пригласил всех войти.

— Я принял решение, — объявил судья Феддерз после того, как все расселись по местам. — Допросив свидетелей и участников процесса по делу об усыновлении четой Картеров Эми и Брэди Трентонов, я установил, что дети давно уже сделали свой выбор, и суд не имеет никакого права им отказать. В силу разных обстоятельств они по собственной воле выбрали мистера Картера себе в отцы, а последний полюбил их так же, как дети явно любят его и его супругу. Я сделал бы непростительный шаг, приняв решение вырвать детей из любимого дома и поместить в холодную атмосферу приюта, лишенную важнейших элементов, необходимых для их воспитания.

Таким образом, я не вижу никаких причин отвергнуть ходатайство мистера Картера. Обеспечение будущего детей — несколько другой вопрос. Поэтому я воспользуюсь предложением мистера Картера отдать все их средства в попечительский совет, где деньги будут находиться до достижения Эми и Брэди совершеннолетия. В любом случае, когда мистеру Картеру понадобятся для воспитания детей средства из этого фонда, он будет обязан подать соответствующее заявление в попечительский совет, который будет заниматься состоянием Трентонов под руководством адвокатской фирмы мистера Бакстера.

В зале воцарилась тишина: все вникали в слова судьи.

— Папа, это значит, что мы можем ехать домой? — заныл Брэди. — Я есть хочу!

— Ты совершенно точно понял слова судьи, сынок, — с удовольствием ответил Коуди, пробуя на вкус слово, которое отныне приобрело для него свой истинный смысл…

— Ребята устали, — сказала Кэсси, когда они вошли в холл отеля. Решив отпраздновать счастливое завершение дела, Картеры вместе с детьми и Паркером Грэнжером отправились в лучший ресторан, где насладились великолепным ужином. Вернувшись, Коуди не замедлил сменить номер на двухкомнатный, и детей уложили в постель. Им нужно было как следует выспаться: ведь вскоре семье предстояла утомительная дорога в Додж-Сити. Впрочем, всех утешало то, что она вела домой. Убедившись, что дети крепко спят, Коуди прикрыл дверь. Оставшись с Кэсси наедине в их комнате, он обнял ее и прижал к себе.

— Ну а теперь мне будет позволено серьезно поговорить с многодетной матерью? — спросил он с напускной суровостью.

— Мне что-то совеем не хочется сейчас разговаривать, — нарочито капризно заявила Кэсси, закидывая руки ему за шею.

— Э нет, так не пойдет! — сказал Коуди. Он подхватил ее на руки и, уложив на постель, сел рядом. — Я все еще на тебя сердит. Давно ты уже знаешь о нашем ребенке?

Кэсси привстала и положила голову ему на плечо.

— Я подозревала это еще несколько недель назад, когда считала, что ты женат на Холли. Но только недавно точно убедилась, что забеременела.

— О Боже, мне даже страшно подумать, что могло бы случиться с тобой и нашим ребенком, если бы я и вправду оказался женат на Холли! Вероятно, я не сумел бы получить развод до его рождения. И он стал бы…

Коуди передернул плечами, не в силах произнести слово, которое всю жизнь приносило ему столько горя. Кэсси приложила пальчик к его губам.

— Ничего не говори, Коуди. Наш ребенок был зачат в любви, что бы там ни получилось с Холли. Я больше не хочу об этом ничего слышать. Сегодня у нас был памятный день. Теперь мы семья; вместе мы горы сдвинем. Если бы ты знал, как сильно я тебя люблю! И как сильно хочу это доказать, — шепотом добавила она.

— Кэсси, любимая моя, девочка родная, ты изменила всю мою жизнь! Боже, как ты красива!.. Я хочу любить тебя, Кэсси. Ты даешь мне такое наслаждение, такое счастье, каких я не ожидал встретить никогда в жизни… Послушай, а это случайно не повредит ребенку? — вдруг деловито спросил он, прервав свое романтическое признание.

— Как может твоя любовь повредить мне или ребенку? — сказала Кэсси и потянулась к нему. Их губы слились в глубоком поцелуе…

— Каждый раз, когда мы занимаемся с тобой любовью, я узнаю о тебе что-то новое, — прошептал Коуди. — Вот, например, знаешь ли ты, что у тебя под правой грудью есть великолепная, удивительная маленькая родинка? Он поцеловал родинку, затем лизнул ее языком, отчего Кэсси ощутила дрожь желания.

— А ты знаешь, что у тебя на правой щеке есть таинственная, прекрасная ямочка, которая видна только тогда, когда ты улыбаешься? — спросила она в ответ.

Он послал ей неотразимую улыбку, от которой ямочка проявилась в полной мере.

— Я люблю твое тело, Кэсси. Это источник всевозможных соблазнов, словно созданный специально для любви — моей любви.

— Очень скоро ты не сможешь этого сказать. Я стану толстой и неуклюжей и буду переваливаться при ходьбе с ноги на ногу.