Простое море

— Ты там в своей среде не слышал, куда Мария делась?

Он спросил это нарочито грубо, стараясь дать Ивану понять, что интересуется этим по чисто служебным соображениям.

— В моей среде, — иронически сказал Иван, — не хотят, чтобы ты об этом знал.

— Хоть когда она вернется?

— Завтра. При благополучном исходе.

— А чья работа? — спросил Игорь, догадавшись, в чем дело.

— Григория. Она тогда его пожалела, не сказала всего... А то бы он загремел лет на десять в места с плохим климатом... Она ведь девушкой была. Ты не показывай ей, что знаешь, — договорились?

— Не скажу... Между прочим, нашей команде предлагают вести «Сахалин» до Якутска. Деньги будут платить те же, что мы в море получали.

— Это надолго? — спросил Иван.

— Дней десять.

— Я бы пошел. Интересно Лену посмотреть... А почему они не могут своей командой перегнать судно в Якутск?

— У них люди в Якутске. Бессмысленно везти их сюда, когда мы на месте. В общем, дня через два-три мы выйдем. Надо торопиться, в это время на Лене ледок начинает становиться...

— Слушай, Игорь, — сказал Иван. — Тут мы с Серегой хотим отметить окончание похода. Не желаешь принять участие?

— Я на банкетах наотмечался, — сказал Игорь. — Не хочу.

— А нас на банкеты не пускают, — вздохнул Иван. —Приходится самостоятельно организовывать это дело... Сергей очень хотел, чтобы ты разделил компанию.

— Не могу, Ваня. Вот сдадим судно в Якутске — тогда и распотешимся. А сейчас у меня дел много.

— Дело хозяйское, — скучно сказал Иван. — Отпусти хоть в город за принадлежностями...

— Иди. Только когда отметите — не шатайтесь по судну.

Иван ушел. Игорь обманул его. У него сейчас не было никаких дел. Очень хотелось выпить с ребятами, поговорить по душам, отвлечься от повседневной рутины. Но — капитан находится где-то в городе. У него в порту много знакомых — все капитаны стоящих там судов. Что же получится, если оба помощника будут развлекаться?..

Известие о том, что придется идти до Якутска, неприятно резануло Игоря по сердцу. Он уже настроился в ближайшие дни взять билет на самолет и махнуть в Ленинград, к Ирине. Теперь встреча откладывалась на две недели. Игорь открыл ящик стола и достал письмо, которое он получил в день прихода в Тикси. Письмо было длинное, на шести страницах. Ирина писала, что Куприян Купавин пошел в гору и уехал на гастроли в Европу, что они с Татьяной провели три недели в Сочи, что к ним на два дня приезжал Раздрогин, а потом уехал куда-то в Сибирь. Для Игоря все это стало уже чем-то далеким, нереальным. Ирина написала, что Иван Карпов прислал в газету из Диксона хороший рассказ о моряках Севера. Его напечатали. Игорь ничего не сказал об этом Ивану. Пусть думает, что он не знает. О себе Ирина писала немного. «...Основное у меня сейчас — работа. Муж уехал в Гаагу на съезд. Не надо готовить обеды, молоть кофе и чистить вилки. Это очень здорово, когда не надо заниматься хозяйством. Отдыхаю, как в молодости. Интересно, какой ты стал? Наверное, возмужал, еще больше вырос, лицо красное, обветренное... Так, да? Приедешь — посмотрю. Ты, наверное, гордый стал, после того как тебя назначили старпомом? Смотри, не обижай Ивана. Он хороший и думающий. Я это почувствовала по тону рассказа. С твоих слов он выглядел хуже. Ну, приезжай скорей. И вообще — зря ты уехал...»

Игорь сложил письмо, спрятал его в стол под бумаги. «Зря уехал...» Он взял пьесы Ростана и стал перечитывать «Сирано». Знакомая, десяток раз виденная и читанная пьеса подействовала на него успокаивающе. Не так хотелось в Ленинград, переход до Якутска представлялся необходимым. Изредка заходили матросы, просились на берег. Несмотря на рабочее время, Игорь разрешал, требуя одного: не напиваться. Матросы делали оскорбленные физиономии («что вы, товарищ старпом, — я ее и запах-то не выношу!») и исчезали. Пришел капитан из города, спросил, как дела. Спросил по привычке. Знал, что никаких дел на судне не было, — потому и отсутствовал полдня. Игорь ответил, что дела ничего, спросил, не выяснилось ли, когда выход.

— Видимо, послезавтра, — сказал Лавр Семенович. — В пути сдайте ихнему старпому имущество и продукты, чтобы нам в Якутске не мешкать... Сходили бы вы в город, Игорь Петрович. Не надоело вам на судне сидеть?

— А что в городе делать? Этот город за полчаса по всем тридцати двум направлениям исходить можно.

— Говорят, в клубе сегодня кино хорошее.

— Как называется? — лениво поинтересовался Игорь.

— Не запомнил, — сказал Лавр Семенович. — Что-то про шпионов.

— Может, схожу...

— Идите. Я вечером буду на судне. Второй пишет ведомости?

— Должен писать.

Игорь проводил капитана и сам вышел. Он спустился вниз, остановился у каюты второго помощника, подумал: «Зайти или не зайти?» Из каюты доносились приглушенные голоса. Игорь поднял руку, чтобы постучаться, но пересилил себя и отправился на берег.

К вечеру «Сахалин» зашел в Быковскую протоку дельты Лены. Капитан Лагунов снял фуражку, протянул руку капитану Кунину и сказал с тяжелым вздохом:

— Ну, владейте, Ефим Васильевич.

— Есть владеть, — в тон ему ответил капитан Кунин, сам закрыл крышку компаса и приказал рулевому править «во-о-он на ту вешку». Лавр Семенович поморщился от такого выражения, нахлобучил фуражку и уселся на диван листать прошлогодней свежести «Огоньки». Началось непонятное плавание.

Игорь слонялся по рубке без дела и обозревал окрестности, которые, кстати сказать, были довольно однообразны. При сдаче вахты он написал в журнале — там, где полагается отражать курс судна, поправку компаса, дрейф, ветер, состояние атмосферы и прочие важные в морском плавании вещи: «Быковская протока р. Лены. Следуем средним ходом под проводкой капитана Кунина Е. В. За вахту пройдено 63...» Он глубоко вздохнул, выплюнул окурок в пепельницу и закончим запись: «.. .километра». Расстояние на реке мерили километрами, да еще и с ударением на букве «о».

Когда совсем стемнело, Кунин, посовещавшись со своим первым помощником, попросил застопорить ход и отдать якорь.

— Мы здесь в темное время не ходим, — объяснил он Лагунову. — Здесь перекат нехороший, а сейчас ветер. Нанесет — не слезешь. Подождем до утра. Так безопаснее будет.

— Безопасность мореплавания — очень важное дело, — сказал Лавр Семенович, вкладывая в эти слова некоторую долю сарказма. Приказав отдать якорь, он пошел вон из рубки.

— Тяжело на своем судне пассажиром ехать, — признался он вечером Игорю. — Кажется, что этот речник все не так делает.

Утром подошли к перекату. Здесь фарватер, называемый по-речному «судовой ход», узкой полосой тянулся у самой скалы. С другой стороны, почти под бортом, показывала желтую спину песчаная кошка.

— А он был прав, — негромко сказал Игорь Лагунову. — Ночью тут все лопасти на камешках пооставляешь. Особенно если ветер.

— Пожалуй, — согласился Лавр Семенович и указал рукой вперед.

Там из-за скалы постепенно, начиная с кормы, показывался черный потрепанный буксир, нелепо приткнувшийся к берегу.

— «Вавилов». Тоже вчера вышел, — сказал Ефим Васильевич, отложив бинокль, — Ему в Жиганске две баржи брать.

— Теперь он их не скоро возьмет, — произнес Игорь.

— Задержится чуток, — кивнул головой Ефим Васильевич.

На «Вавилове» сбежал с мостика человек с мегафоном в руке и побежал на корму.

— Придется его на гак брать, — сказал Ефим Васильевич. — Старпом, дай самый малый.

Игорь, впервые получивший приказание от речного капитана, удивился, не торопясь, подошел к машинному телеграфу и дал самый малый ход сперва правой, потом левой машине.

— Что с ним? — спросил Лавр Семенович.

— Однако, сейчас узнаем.

Ефим Васильевич взял мегафон и вышел на мостик.

— Винт поломал, — сказал речной первый помощник. — По всему видать, что винт. Он тут два раза ходил ночью. Не всегда повезти может, однако.