Ночной призрак

— Да, но Мортимер этого не знает, и он поверит всему, что ты скажешь. А теперь живо снимай платье.

— Я отказываюсь появляться в одной сорочке перед толпой мужчин. — Алита держалась из последних сил.

— Еще не поздно отдать приказ лучникам взять Мортимера под прицел, — пригрозил Сомерсет. — Они ждут моей команды.

Алита побледнела.

— Не надо, отец, я все сделаю.

Пока она снимала платье, Сомерсет объяснял, что нужно говорить.

— Джейми не поверит, — возразила Алита дрожащим голосом. Но это была лишь слабая попытка убедить себя саму. Теперь она уже почти не сомневалась, что отец все правильно рассчитал.

— Поверит, если ты постараешься.

Сомерсет одобрительно посмотрел на живот, выступающий под тонкой тканью сорочки. Схватив дочь за руку, он потащил ее к воротам.

Джейми с гневом и возмущением смотрел на эту картину. Он был так разъярен, что только огромным усилием воли сдержался и не приказал своей армии штурмовать крепость.

— Что это значит, Сомерсет? — прогремел он. — Зачем вы вытащили свою дочь на люди в одном белье?

Наказываете за то, что она предпочла меня лорду Грею?

Сомерсет хитро улыбнулся.

— Внимательно посмотри на Алиту, Мортимер, и скажи, что ты видишь.

Взгляд Джейми задержался на лице жены, исказившемся от страдания.

— Я вижу женщину, измученную вашей жестокостью. Отпустите Алиту, милорд.

— Смотри лучше! — Сомерсет подтолкнул дочь вперед. От резкого движения тонкая ткань подчеркнула выступающий живот.

Лицо Джейми посерело под слоем загара, из груди вырвался сдавленный крик. Алита беременна! У него забилось сердце. Чьего ребенка она носит?

— Теперь ты понимаешь, почему Алита хочет остаться с законным супругом? — злорадно улыбаясь, спросил Сомерсет. — Его семя оплодотворило благодатную почву в первую же ночь, а ты не сумел этого сделать за несколько месяцев.

Джейми был потрясен. Он смотрел на Алиту, безмолвно моля ее опровергнуть слова отца. Но она стояла неподвижно-окаменевшая и онемевшая. Не удовлетворенный молчанием дочери, Сомерсет приказал:

— Скажи этому остолопу, чьего ребенка ты носишь.

— Это.., это ребенок Эвана, — прошептала она.

— Громче! — потребовал Сомерсет.

Алита наконец подняла голову. Джейми всмотрелся в ее лицо. Оно было белым как мел, губы посерели.

Когда их взгляды встретились, Джейми увидел в глазах любимой боль, страдание и что-то еще, глубокое, непонятное. Она словно пыталась что-то объяснить.

Алита едва заметно покачала головой, но это движение было столь мимолетно, что Джейми решил: ему померещилось.

Алита закусила губу, чтобы не выкрикнуть правду.

Она посмотрела на отца, увидела его угрожающий взгляд и послушно сказала:

— Это правда, Джейми. Отец ребенка — Эван.

Так что, как видишь, штурмовать замок незачем.

— Так почему же ты не сказала мне об этом, когда мм встретились? — вскричал Джейми.

Сомерсет бросил на дочь злобный взгляд, но промолчал. Он впервые слышал о том, что они встречались.

Алита лихорадочно искала ответ, который позволил бы Джейми понять ее.

— Это было бы преступлением против правды.

Джейми скривился. Алита говорила загадками.

Его мысли путались. Он испытал слишком сильное потрясение, чтобы уловить смысл таинственных слов.

— По-моему, правда в том, что ты просто хотела посмеяться надо мной.

— Нет, Джейми, я…

Но он уже ничего не услышал. Круто развернувшись, он вскочил на коня и поскакал прочь.

17.

Джейми вернулся в замок.

Первым делом он расплатился со всеми наемниками и распустил войско, оставив при себе только двенадцать дружинников, приехавших с ним из Лондона. Покончив с делами, он заперся у себя в комнате. Один с бочонком бренди.

Джейми был раздавлен. Любимая женщина беременна от другого! Упиваясь жалостью к себе, он почти не притрагивался к еде, которую приносил верный Гейлорд, и не отвечал на вопросы старого слуги.

Прошла неделя. Джейми продолжал пить, но утопить память в вине никак не удавалось. То он придумывал, как расправиться с ненавистным соперником.

То терзал себя воспоминаниями о лживых уверениях в любви, которыми морочила его вероломная изменница.

«Любовь! Ха!» — презрительно думал он. Она умоляла его увезти ее, уверяла, что любит, зная, что носит чужого ребенка. И он страстно, без памяти влюбленный в белокурую ведьму, был готов — да что там, мечтал! — отказаться от дела всей жизни и бежать с ней в Ирландию.

Джейми довел себя до такого состояния, что, когда по истечении недели Гейлорду удалось снова проникнуть в хозяйские покои, он едва узнал человека, которого любил, как собственного сына. Старый слуга приказал немедленно убрать остатки бренди, приготовить ванну и обед. Пока его распоряжения выполнялись, он принялся стыдить своего воспитанника за то, что тот поддался слабости, вместо того чтобы проявить силу характера.

— Как можно так распускаться, — сердито ворчал Гейлорд, отдергивая гардины, чтобы впустить в комнату свет и свежий воздух. — Здесь нечем дышать. Встряхнитесь, милорд, вас ждет посетитель.

— Гони его в шею, никого не желаю видеть, — пробормотал Джейми заплетающимся языком. — Черт возьми, Гейлорд, мне нужно выпить.

Он потянулся за кувшином — кувшин был пуст.

Злобно взглянув на старика, Джейми швырнул посудину об стену так, что она разлетелась на куски, и поморщился: голова у него раскалывалась.

— Принеси бренди, Гейлорд, черт бы тебя подрал!

— Нет, Джейми, — спокойно ответил Гейлорд. — С вас довольно. Прискакал гонец от короля. Я велел его накормить, чтобы дать вам время прийти в себя.

— Плевал я на короля.

— Вставайте, вставайте. — Гейлорд был неумолим. — Разве можно так убиваться из-за женщины, это на вас не похоже. Вы же мужчина, а не глупый мальчишка.

— Да что ты знаешь?

— Я знаю достаточно. А главное — ничему не верю.

С трудом разлепив отекшие веки, Джейми уставился на Гейлорда.

— Ты не видел Алиту, старина. Она беременна.

Господь свидетель, я надеялся, что это мой ребенок, но сам слышал, как она сказала, что отец — Грей.

— А вы сдуру и поверили. Никогда не думал, что Джейми Мортимера так легко обмануть.

В конце концов Гейлорду удалось уговорить упрямца. Джейми поднялся с постели и закачался, едва не потеряв равновесие.

— Вы не переодевались больше недели, — ужаснулся старый слуга, глядя на мятую, перепачканную рубаху хозяина. — Сначала обед, — сердито сказал он, — затем ванна.

— Я не голоден, — пробурчал Джейми, его мутило.

Больше всего на свете он хотел, чтобы его оставили в покое.

Однако отделаться от Гейлорда было не так просто. Джейми и глазом моргнуть не успел, как у него во рту оказался первый кусок. Покончив с едой, он нехотя признал, что на полный желудок чувствует себя лучше. Вот только голова раскалывалась.

После ванны он уже стал похож на человека. Гейлорд побрил его и подстриг волосы, и Джейми в конце концов был готов принять гостя. Когда он выходил из спальни, Гейлорд удержал хозяина за руку и серьезно сказал:

— Советую вам хорошенько поразмыслить над тем, что произошло в замке Сомерсет, прежде чем принимать решения. Иногда все обстоит совсем не так, как нам кажется. Леди Алита всего лишь беспомощная женщина. Ею распоряжаются отец и лорд Грей, и она говорит и делает то, что они велят. Разве под силу бедняжке бороться со злодеями?

— Ты всегда был моим наставником и советчиком, старина, но на этот раз ты ошибаешься. Алита и тебя одурачила, и, может, даже больше, чем меня, раз ты так ее защищаешь.

— Верно, я очень привязался к леди Алите, но я всегда заботился прежде всего о вас. Все эти годы я желал вам только добра и ни разу не подвел. Послушайтесь меня. Мудрые люди никогда сгоряча не принимают решения, которые могут переменить всю их жизнь. — С этими словами старик повернулся и быстро вышел.

Джейми размышлял над словами верного слуги.