Темные тайны

— Ты меня слышишь?

— Не мог бы ты просто убраться отсюда?! — в голосе Юхана слышалось больше отчаяния, чем угрозы.

Голос звучит сдавленно. Он плачет? Собирается сдаться? Себастиан сделал глубокий вдох:

— Я открываю дверь.

Себастиан нажал на ручку. Изнутри не последовало никакой ощутимой реакции. Дверь открывалась наружу, поэтому Себастиан приоткрыл ее на сантиметр и замер.

— Сейчас я открою дверь полностью и войду. Хорошо?

Ответом Себастиану вновь стало молчание. Он запустил указательный палец в щель и осторожно открыл дверь, оставаясь снаружи, под защитой стены. Он закрыл глаза. Быстро сконцентрировался.

Затем шагнул вперед и встал в дверях так, чтобы его руки были хорошо видны.

Юхан сидел на полу под окном. С ружьем в руках. Он повернулся к Себастиану с таким видом, будто никак не ожидал его появления.

Растерян.

В шоке.

Поэтому опасен. Себастиан замер в дверях, глядя на Юхана с теплотой. Тот выглядел таким маленьким. Таким ранимым. Бледное лицо покрыто потом. Налитые кровью глаза казались ввалившимися, вокруг них черные круги. Возможно, от недосыпа. Что бы ни произошло, что бы Юхан ни натворил, но это загнало его туда, откуда уже нет возврата. Существовал риск, что давление станет слишком велико, что тоненькая поверхность, на которой балансирует его рассудок, удерживающая его в реальности, даст трещину. Себастиан видел, насколько мальчик напряжен. Под бледными щеками судорожно двигаются челюсти. Внезапно Юхан, похоже, полностью утратил интерес к Себастиану и снова переключил внимание на окно и происходящее за ним.

Со своего места в дверях Себастиан увидел, как подъехали «скорая помощь» и еще несколько полицейских машин. Все в сборе. Он видел, как Торкель разговаривает с вооруженным мужчиной, вероятно, представителем местной полиции. Юхан поднял ружье с коленей и направил его на Себастиана:

— Скажи им, чтобы уезжали.

— Не могу.

— Я хочу, чтобы меня просто оставили в покое.

— Они не уедут. Ты застрелил полицейского.

Юхан сильно заморгал, и по щеке потекла слеза.

Себастиан шагнул в комнату. Юхан вздрогнул и вскинул ружье. Себастиан сразу остановился. Вытянул вперед руки протестующим и одновременно успокаивающим жестом. Юхан скользил по нему зловещим взглядом.

— Я собираюсь тут просто присесть.

Себастиан шагнул в сторону и опустился на пол возле открытой двери, прислонившись спиной к стене. Юхан не спускал с него глаз, но ружье опустил.

— Хочешь рассказать мне о том, что случилось?

Юхан покачал головой, развернулся и снова принялся изучать происходящее на улице.

— Они придут и арестуют меня?

— Пока я здесь, не придут, — Себастиан осторожным движением вытянул вперед ноги. — А я временем не ограничен.

Юхан кивнул. Себастиану показалось, будто плечи мальчика чуть опустились. Расслабился? Похоже, что так. Однако голова у него по-прежнему подергивалась, как у маленькой птички, когда он пытался разглядеть происходящее за окном, и ружье было по-прежнему направлено на Себастиана.

— Мы всегда пытаемся защищать то, что любим. Это совершенно естественно. Я понял, что ты действительно любишь папу.

Никакой реакции со стороны мальчика не последовало. Возможно, он настолько сосредоточенно следил за происходящим перед домом, что ничего не слышал. Возможно, просто не слушал. Себастиан помолчал. Они продолжали сидеть. Через открытое окно Себастиан услышал, как по асфальту везут носилки и как сразу за этим захлопнулись задние дверцы «скорой помощи». Врачи занялись Харальдссоном. Приглушенные голоса. Шаги. Завелся мотор, и какая-то машина отъехала. Где-то вдали, там, где жизнь оставалась понятной и контролируемой, по-прежнему работала газонокосилка.

— Я пытался защитить тех, кого любил. Но не сумел.

Возможно, свою роль сыграл тон. Возможно, деятельность на улице в основном замерла и перестала требовать внимания, но Юхан повернулся к Себастиану:

— Что случилось?

— Они умерли. Моя жена и дочка.

— Как?

— Утонули. В цунами — ты помнишь цунами?

Юхан кивнул. Себастиан не спускал с него глаз.

— Я был бы готов на все, лишь бы вернуть их. Чтобы мы снова стали семьей.

В точности как и надеялся Себастиан, его слова, похоже, задели что-то в душе у мальчика. Что-то, явно ему очень близкое. Семья. Боль ее утраты. Беатрис рассказывала о тоске, от которой Юхан заболел. Семья. Образ идеальной семьи. Себастиан уже начал догадываться, насколько далеко Юхан способен пойти, чтобы ничто этого образа не поколебало.

Юхан молчал. Себастиан сидел очень неудобно. Он осторожно подтянул колени и оперся о них руками. Намного лучше. Юхан на его движения не отреагировал. Они продолжали сидеть.

Напротив друг друга.

Молча.

Юхан с несколько отсутствующим видом покусывал нижнюю губу. Он невидящим взглядом смотрел в окно — так, будто ничто его там больше не интересовало.

— Я не собирался убивать Рогера.

Себастиан с трудом улавливал слова. Юхан говорил тихо, не разжимая зубов. Себастиан на мгновение закрыл глаза. Вот, значит, как оно было. Он предчувствовал это, когда выяснилось, что у Ульфа отсутствовал мотив, но гнал от себя эту мысль. Трагедия и так была уже достаточно велика.

— Я рассказал Лене, его маме, чтобы она их остановила. Но ничего не изменилось. Они продолжали дальше.

— Рогер и твоя мама?

Юхан неотрывно смотрел в окно. Его взгляд был все время устремлен наружу. Прочь. Куда-то в другое место.

— Мама однажды встречалась с другим. До того. Ты знал об этом?

— Да. С Биргером Франсеном.

— Тогда папа исчез.

Себастиан ждал. Но продолжения не последовало. Будто Юхан рассчитывал на то, что остальное Себастиан додумает сам.

— Ты боялся, что он снова исчезнет.

— Он бы обязательно исчез. Это ведь было еще хуже.

Юхан говорил уверенно, и Себастиану нечего было возразить, даже если бы он захотел.

Разница в возрасте.

Связь учительницы с учеником.

Лучший друг сына.

Предательство, несомненно, воспринималось бы как еще большее. Его было бы куда труднее простить. Особенно такому мужу, как Ульф. Человеку, который еще даже не начал прощать за прошлое.

— Как ты узнал об их отношениях?

— Я однажды увидел, как они целуются. Я знал, что у него кто-то есть. Он довольно много рассказывал о том… чем они занимаются. Но я…

Юхан не закончил предложение. По крайней мере вслух. Себастиан видел, как мальчик покачал головой, словно продолжая мысль в голове.

Себастиан ждал.

Процесс пошел. Раз уж мальчик начал открываться таким образом, он едва ли сразу снова замкнется. Ему хочется рассказать. Тайны носить в себе тяжело. В комбинации же с чувством вины они способны тебя уничтожить. Себастиан почти не сомневался, что Юхан уже испытал облегчение. Ему казалось, что он видит у мальчика физические изменения. Плечи еще больше опустились. Челюсти сжаты уже не столь плотно. Спина, прежде прямая и напряженная, немного расслабилась.

Поэтому Себастиан ждал.

Уже казалось, будто Юхан забыл о присутствии Себастиана. Но вдруг он снова заговорил, словно бы прокручивая в голове фильм и рассказывая о том, что видит:

— Он позвонил. Сюда, домой. Мама ответила. Папа был на работе. Я понял, что они собираются опять встретиться. Мама сказала, что пойдет прогуляться. Я знал, где они. Чем они занимаются, — последние слова Юхан чуть ли не выплюнул.

Слова пошли быстрее. Голос стал громче. Взгляд по-прежнему блуждал где-то, куда доступ имел только Юхан. Словно он был там, словно…

Он ждет возле футбольного поля, спрятавшись на лесной опушке. Знает, где она обычно его выпускает. Рогер рассказывал еще до того, как узнал, что Юхану все известно. Он видит, как школьная машина приближается к парковке. Она останавливается, но никто не выходит. Ему не хочется даже думать о том, чем они, возможно, занимаются там, внутри. Он водит ногой по ружью, которое прихватил с собой из дома и положил на землю. Через некоторое время он видит, как в салоне машины загорается свет, когда кто-то выходит. Это Рогер. Юхану кажется, что он слышит, будто Рогер что-то кричит, но слов он не разбирает. Рогер быстро идет через стадион. Прямо на него. Быстрым шагом. Юхан встает и берет ружье в руки. Когда Рогер направляется к тропинке, ведущей к его дому, Юхан окликает его. Рогер останавливается. Щурится в сторону леса. Юхан выходит из-за деревьев и видит, как Рогер, увидев его, качает головой. Не обрадованно. Не удивленно. Не с испугом. Словно Юхан представляет собой проблему, которая ему сейчас ни к чему. Юхан делает несколько шагов вперед и оказывается на стадионе.