Возлюбленные Джанин

— Да, госпожа. — Мальчик поспешил выполнять

ее

приказ.

Джанин стояла на ступеньках у входа. Она чувствовала мягкое прикосновение теплых лучей солнца,

но

дрожала, словно дул ледяной ветер.

Ей

с трудом удавалось не стучать зубами.

Подъехало такси. Джанин села в него и назвала адрес квартиры, где остановилась Клэр.

Она

не

видела, по каким улицам они ехали. Ее большие прекрасные глаза невидяще смотрели в окно.

Она

только отметила, что совсем немного времени прошло, как машина остановилась перед новым белым многоквартирным домом неподалеку от Гайд-парк-Корнер. Таксист открыл дверцу и сказал:

— Вот, мисс…

Она машинально вышла и заплатила водителю вдвойне. Не дожидаясь сдачи, Джанин вошла в здание, и лифтер поднял ее вверх.

Он

все время поглядывал на нее. Ему никогда

не

приходилось видеть ни одной юной дамы красивее, чем белокурая Джанин с изящными чертами лица и стройной, грациозной фигурой. Но в выражении ее больших глаз сверкало нечто, внушавшее ужас… а щеки были мертвенно-бледны. У нее очень больной вид, у бедной молодой дамы, подумал он и

позднее

заметил одному

коллеге:

«Будто у нее шок!»

Они подошли к парадной двери в квартиру леди Добени. Лифтер позвонил. Никто не ответил. С подносом в руках мимо прошла горничная — девушка, которая обслуживала именно эту квартиру. Она остановилась, увидев Джанин:

— Миссис Уиллингтон только что вышла, мисс…

— Вышла! Вы уверены? — спросила Джанин.

— Да, мисс. Я видела, как она спускалась. Но может быть, вы хотите подождать…

— Да, — ответила Джанин.

Горничная, держа поднос в одной руке, вытащила из-за пояса ключ и вставила его в замок парадной двери.

— Если вы не против, войдите и присядьте. А я доложу мадам, когда она вернется.

Джанин толкнула дверь, открыла ее и вошла внутрь. Как только она оказалась в квартире, похолодела от ужаса. Джанин инстинктивно поняла, что здесь что-то не так. Юная миссис Питер Уиллингтон не знала, почему ее начала бить сильная дрожь, когда она прошла по незнакомому коридору, красивому и дорого обставленному.

Джанин толкнула дверь, открыла ее и увидела пустую спальню. Она открыла еще одну дверь. И прижала ко рту обе руки, чтобы заглушить пронзительный крик.

— О боже мой… Никко! — прошептала она.

И поняла, почему испугалась. Почему инстинктивно почувствовала, что здесь произошло ужасное. На ковре роскошной гостиной в гротескной, зловещей позе лежал какой-то человек. Она не видела его лица. Но Джанин поняла, кто это. Она узнала изящные очертания стройного тела, иссиня-черные волосы. Никко. Никко… и рядом с ним темно-красная лужа впитывалась в золотистый ковер… лужа становилась все шире. Она перевернула его, борясь с истерикой.

— Никко… Никко!

Его голова запрокинулась, когда Джанин переворачивала тело. Она увидела белое как воск лицо, страдальчески приоткрытый рот. Но его глаза были закрыты, а не широко открыты, поэтому она поняла, что Никко жив. Ее испуганный взгляд упал на дыру в его пиджаке, у самого сердца, и она увидела, что оттуда течет малиновый ручеек крови. На ковре лежал маленький блестящий пистолет. В комнате до сих пор стоял едкий запах дыма.

— Никко, — окликнула его Джанин. Она схватила его левую руку и в отчаянии начала ее растирать. — Никко!..

Его рука была очень холодной и влажной на ощупь, и пальцы, которые она держала, не пошевелились в ответ. Потом медленно и тяжело приподнялись

его

черные густые ресницы. Она увидела его глаза… темные, страдальческие. Их взгляды встретились.

Никко узнал ее.

— Джан! — прошептал он.

— Никко, ради бога, что произошло?

Густые ресницы затрепетали. Бледные губы изогнулись в улыбке, которая больше походила на гримасу. И тогда к нему вернулось немного сил. Его пальцы сжали ей руку.

— Клэр… прикончила… меня…

— Ты хочешь сказать, что

она в тебя

выстрелила?

— Да. Мы поссорились… — Его голос был таким слабым, что она с

трудом

разбирала слова. — Она угрожала

выдать меня…

полиции… Я попытался…

остановить

ее… Она нашла мой револьвер и… выстрелила в меня… или, может быть… он…

просто…

выстрелил сам…

Джанин озиралась с изумленным видом.

— Я должна позвать на помощь. За тобой должны ухаживать… о небо!..

— Без толку… прострелила мне… легкое, — прошептал он. — Джан… послушай… я… обращался… с тобой отвратительно. Хочу… исправить… Найди листок бумаги… быстрее, становится так… чертовски темно…

Комната была залита солнечным светом. Но для него там было темно. Джанин вздрогнула.

Она

нашла листок бумаги на письменном столе перед окнами и авторучку. Никко лежал не шевелясь, с закрытыми глазами и тяжело дышал. Затрудненное дыхание пугало Джанин. Она поняла, что находится наедине с умирающим.

Джанин обняла его одной рукой и приподняла.

Он

тяжко застонал, но сумел взять ручку. Это потребовало невероятных усилий. Его глаза затуманились, когда он подписывался «Никко». В последний раз в жизни. Потом

ручка

выпала из его слабой руки. Он прошептал:

— Прости… Джан…

Его голова запрокинулась, и Джанин поняла, что держит в объятиях мертвеца.

Она отпустила его, и Никко снова упал на ковер. Она встала дрожа. Светлые волосы липли к ее влажному лбу. Она больше не могла смотреть на Никко. У него был ужасный вид. Джанин сложила подписанное им трогательное признание и положила его в сумку. Затем начала озираться по сторонам, пытаясь сообразить, что теперь делать и куда идти. Она прижала руку к глазам.

Вдруг ее охватила паника. Джанин бросилась к дверям, задыхаясь, всхлипывая… обезумев. Но в дверном проеме ей преградил путь какой-то мужчина, высокий, атлетического сложения. Она врезалась в него и отскочила. Подняла взгляд и увидела суровые синие глаза… почувствовала, что ее плечи сжали сильные руки.

— Джанин! — произнес звучный голос. — Ради бога, что ты натворила?

Она притихла, узнав Питера, своего мужа. Она не понимала, что чувствует: облегчение или ужас. Но повернулась и безмолвно указала на тело Никко.

— Да, — сказал Питер.

—

Я знаю. Ты убила его. Вы поссорились, и ты его застрелила. Я понимаю.

Его лицо было мрачным и очень усталым. Он пришел сюда, чтобы повидать вдову Деррика… поговорить с ней о будущем. Он хотел дать ей немного денег… ради Дерри. И решил, что скорее позволит убийце брата остаться безнаказанным, чем бросит Джанин в тюрьму и заставит ее страдать.

Теперь он снова оказался с женой лицом к лицу. Самым ужасным образом, при самых неожиданных обстоятельствах. Он обнаружил, что парадная дверь квартиры открыта, и вошел. Первое, что он увидел, оказавшись в гостиной, было тело танцовщика Никко, лежащее на полу. Питеру достаточно было взглянуть на его побелевшее лицо и широко раскрытые глаза, чтобы убедиться в его смерти. Потом Джанин, ничего не видя от ужаса, бросилась в его объятия. Он сразу решил, что она застрелила «своего мужа» во время их ссоры и пыталась скрыться с места преступления.

К Джанин вернулся дар речи:

— Питер… я… этого… не делала…

— Мое дорогое дитя, конечно, ты это сделала. Я вижу. Здесь больше нет никого… кроме вас двоих. Это так очевидно. Ссора… которая закончилась трагедией. Не пытайся отрицать. Признайся и позволь помочь тебе…

Джанин попыталась вновь заговорить… чтобы избавиться от нового ужаса. Но у нее закружилась голова, и комната в золотых и белых тонах завертелась у нее перед глазами.