Опричнина

Крымский хан появился под Тулой, сжег ее посады, затем разгромил под Серпуховом опричный отряд Я.Ф. Волынского и переправился через Оку[2292]. Флетчер, Горсей и анонимный автор-англичанин считают, что татарское войско насчитывало 200 тысяч человек. Эта цифра завышена. Рюссов, Таубе и Крузе говорят всего о 40 тысячах татар[2293].

Прослышав о быстром движении Девлет-Гирея, Иван Грозный 16 мая направился с войском из Слободы «на берег» к Серпухову[2294]. Однако многие опричники в критический момент не вышли на государеву службу, и царь «тогды воротился из Серпухова, потому что с людми собратца не поспел»[2295]. По другому сведению, Иван Грозный вернулся из Серпухова из-за известий о том, «что крымский царь поворотил назад»[2296].

Через село Бронницы Коломенского уезда и Слободу, не заезжая в Москву, царь поехал к Ярославлю, но добрался, очевидно, только до Ростова, хотя, по некоторым сведениям, он побывал и в Кириллове монастыре[2297]. Ссылаясь на свидетельство Горсея, С.О. Шмидт полагает, что летом 1571 г. царь созвал в одном из северных городов чрезвычайный Земский собор для обсуждения вопроса о борьбе с крымским ханом[2298]. Это предположение не подкрепляется достоверными источниками. В лучшем случае можно говорить о созыве Боярской думы с приглашением чинов Освященного собора и бывших при царе дворовых детей боярских и княжат. Узнав о бегстве царя и обойдя заслон русских войск, расположившихся «на берегу», крымский хан 23 мая неожиданно появился под стенами столицы[2299]. Одновременно с ним к стенам города в Москву прибыли воеводы, государевы бояре. Они расположились на улицах столицы. Большой полк во главе с И.Д. Бельским и М.Я. Морозовым находился на Большой улице (шедшей от Варварки к пристани, пересекая мост через Яузу); полк правой руки во главе с И.Ф. Мстиславским и И.В. Шереметевым Меньшим — на Якиманке (недалеко от стрелецких слобод); передовой полк во главе с М.И. Воротынским и П.И. Татевым — на Таганском лугу. За Неглинной находился опричный полк В.И. Темкина-Ростовского[2300].

Пожар был кратковременный, но катастрофический: «Крымской царь посады на Москве зжег, и от того огня грех ради наших оба города выгорели, не остались ни единые храмины, а горела всего три часа»[2301]. Картину распространения пожара в Москве рисует один из летописцев, близкий к Разрядному приказу: «Грех ради наших начяша татаровя к острогу приступати и разорваша острог за Неглинною от Ваганкова и зажьгоша посад. А начя посад горети не татарским зажегом, но гневом божиим. Начяша буря велия, начяша с хором верхи с огнем носити по всем улицам. И оттоле начяша весь посад. И загореся Петр Святы на Арбате и сорвало с него вер[х]и вбросило в город в Кремле. И в Кремле погоре все дворы и церкве древяныя, а у каменых церквей верхи погоре. И двор государев згорел. Ас Пушешные избы верх сорвало и бросило в Китай город и от того погоре город Китай весь, и церкви божия и на обеих городех кровле грацкая згоре и многое множество людей погоре»[2302]. Воевода И.Д. Бельский «выезжал против крымского царя и крымских людей за Москву-реку, за болото на луг и дело с ними делал и приехал в город ранен»[2303]. Он задохнулся от дыма на своем подворье. В огне пожара погибли также боярин М.И. Вороной-Волынский «и дворян много и народу безчисленно, а затхнулся от пожарного зною»[2304]. Сразу же после того как в Москве начался пожар, Девлет-Гирей покинул ее окрестности[2305]. Вернувшись в столицу, царь повелел освобождать город от мертвых тел[2306]. Современники сообщают, что «от посадов и в Китае и в Старом городе дворы выгорели и людей безчислено множество погорело и лошадей, смрад был велик, нолны (даже — A3.) з городов посоху нарядили развозити их, и долго розвозили, а на Москве некому было розво[з]ити»[2307].

Другой летописец сообщает, что «Москва згорела вся: город и в городе государев двор и все дворы и посады все и за Москвою; и людей погорело многое множество, им же не бе числа; и всякое богатество и все добро погоре». Дело дошло до того, что даже «хоронити некому» было[2308].

Подробное описание московского пожара дали два английских современника, находившиеся в это время в Москве. Так, Ускомби в письме 5 августа 1571 г. сообщал, что «Москва сожжена крымцами 24-го дня прошлого мая дотла, с бесчисленным множеством народа». Многие русские «были уведены крымскими татарами… Крымцы возвратились восвояси с чрезвычайной добычей и бесчисленным множеством пленных. С одной стороны, крымцы, а с другой — неистовость царя погубили много людей, так что народа уцелело мало»[2309]. После пожара Москва долгое время не могла отстроиться[2310].

Другой англичанин писал, что татарам удалось 24 мая 1571 г. подойти к Москве и зажечь ее, потому что воеводы находились в других городах. В итоге «все деревянные строения, какие там находились, были обращены в цепел». Опустошение было огромно: «На расстоянии 20 миль в окружности погибло множество народа, бежавшего в город из кремля, и в пригороды, где все дома и улицы были так полны народа, что некуда было протесниться; и все они погибли от огня, за исключением некоторых воинов, сражавшихся с татарами, и немногих других, которые искали спасения через стены, в реке, где некоторые из них потонули, а другие были спасены. Большое число сгорело в погребах и церквах». В ночь после пожара татары отошли от Москвы к Оке. Несколько преувеличивая степень разорения Подмосковья, англичанин писал, что «из окрестностей Москвы, на 60 миль и более, и 8-ми человекам не удалось спастись в городе. В два месяца едва будет возможно очистить от человеческих и лошадиных трупов город, в котором остались теперь одни стены да там и сям каменный дом, словно головки водосточной трубы»[2311].

Подробный рассказ о московском пожаре поместил со слов очевидцев Д. Флетчер. Он сообщает, что деревянные здания города «сгорели с такою быстротою… что в четыре часа не стало большей части города… Зрелище было ужасное… люди горели и в домах и на улицах». Флетчер называет огромную цифру погибших — 800 тысяч человек[2312]. Это явное преувеличение: все население Москвы лишь немного превышало 100 тысяч[2313]. Таубе и Крузе пишут, что в огне погибло более 120 тысяч жителей, «считая одних только именитых, без простых мужчин, женщин и детей». В плен татары захватили более 100 тысяч человек[2314]. По известиям из Варшавы, полученным от крымского посла, татары убили всего около 60 тысяч человек и столько же взяли в плен[2315].

Близок к Флетчеру и Д. Горсей. Последний сообщает, что крымскому хану помогли предатели, сообщившие о расположении русских войск (переходы охранялись войском в 100 тысяч человек у Серпухова). Подойдя к Москве, «неприятель зажег высокую колокольню св. Ивана; в эту минуту поднялась ужаснейшая буря, от которой загорелись все церкви, дома и палаты в городе и предместьях на 30 верстах в окружности… Все обратилось в пепел; в течение шести часов погибло несколько тысяч мужчин, женщин и детей». Долгое время после пожара город не могли привести в порядок: «реку чистили целый год от утопленников и сгоревших трупов»[2316].

2292

Пискаревский летописец. С. 79 [ПСРЛ. Т. 34. С. 291]; ЦГАДА. Крымские дела. Кн. 14. Л. 28. Р.Г. Скрынников полагает, что татары перешли Оку не под Серпуховом, а в районе Кром и оттуда через Жиздру вышли в тыл Серпухову (Скрынников Р.Г. Террор. С. 125).

2293

Прибалтийский сборник. Т. III. 1880. С. 204; Таубе и Крузе. С. 52. Ту же цифру называет и Иван Грозный (Трачевский А. Польское бескоролевье по прекращении династии Ягеллонов. М., 1869. С. 254). По Штадену, у хана было 30 тысяч ногайской конницы (Штаден. С. 62; см. также: Kappeler. Op. cit. P. 121–132).

2294

Э. Л. 367 об. [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 277].

2295

Э. Л. 369. Исправлено по Щукинскому списку [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 280]; ср.: Кобрин В.Б. Укрепление Русского централизованного государства во второй половине XVI в. // Преподавание истории в школе. 1960. № 5. С. 43..

2296

ГПБ. F IV. № 726. Л. 796 об.

2297

Царь «пошел в Ярославль и дошел до Ростова» (ПСРЛ. Т. XIII, 1-я пол. С. 301; Синб. сб. С. 29 [РК 1559–1605 гг. С. 71]; Пискаревский летописец. С. 79, [ПСРЛ. т. 34. С. 191]; Штаден. С. 106. По донесению из Варшавы от 15 августа, царь бежал в Слободу (HRM. Т. I. Petropoli, 1841, № 155). О том, что царь находился в Ярославле, сообщают Таубе и Крузе (Таубе и Крузе. С. 52). По сведениям папского нунция Портико, царь находился на Белоозере (Шмурло Е.Ф. Россия и Италия. Т. II, вып. 2. С. 231). Горсей говорит о бегстве царя в Троицкий монастырь (Записки о Московии XVI в. сэра Джерома Горсея. С. 27 [Горсей. М. 1990. С. 56]. По разрядному летописцу, царь «пошел к Троице, а оттуда в Переяславль-Залесской, а оттуда в Ростов» (ГПБ. F IV. № 726. Л. 796 об.). По вологодским преданиям, во время пожара Москвы царь находился на Вологде «и помышляше в Поморские страны. И того ради строены лодьи и другие суды многие…и тогда были вологжанам великия налоги от строенья града и судов» (Вологодский летописец. С. 74–75 [ПСРЛ. Т. 37. С. 1971]).

2298

Шмидт С.О. К истории соборов XVI в. //ИЗ. М., 1965. Т. 76. С. 144.

2299

По сведению разрядного летописца, Девлет-Гирей «шол на Колугу, а Оку реку возился выше Калуги на усть реки Ячинки. И пришел под Москву канун Вознесеньева дни, и стал во государеве селе в Коломенском» (ГПБ. FIV. № 726. Л. 796 об.).

2300

Э. Л. 369 об. — 370 [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 281]; Пискаревский летописец. С. 79 [ПСРЛ. Т. 34. С. 191]. Датировка похода Девлет-Гирея сбивчива. В одном летописце указывается 25 мая: «Обретение честныа главы в сред[у] 6 недели по пас[хе] канун Вьзнесениеву дни пришел царь крымской к Москве и села и Новой монастырь и Кру[ти]цы выжьгли в че[тверто]к в Възкесение в день, и посады пожьгли на завтрее в пя[то]к, и прочь пошьли» (Зимин A.A. Краткие летописцы XV–XVI вв. //ИА. 1950. Кн. V. С. 21–22,39). По этому летописцу, Девлет-Гирей подошел к Москве в среду 23 мая (дата 25 мая — явная ошибка), сжег окрестности 24 мая, а 26 мая отступил от Москвы (ср.: Щербатов М.М. История Российская от древнейших времен. Ч. 2, т. V. СПб., 1903. Стб. 346–348). В Никоновской и Новгородской летописях поджог столичных посадов относится к 24 мая (ПРСЛ. Т. XIII, 1-я под. С. 300, НЛ. С. 105). Ту же дату находим и в других источниках (ГПБ. FIV. № 254. Л. 32; № 726. Л. 796 об. и др.). РГ. Скрынников также принимает эту дату (Скрынников Р.Г. Террор. С. 127).

2301

Э. Л. 370 [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 281]; Пискаревский летописец. С. 79 [ПСРЛ., Т. 34. С. 191]. Это сведение подтверждается разрядным летописцем: «А погоре весь посад на Москве и в обеих городех в три чясы…Загорелось в третьем чясу, а в девятом чясу люди по пожярищу почяли ходити» (ГПБ. F IV. № 726. Л. 797). Пожар длился с 8 до И часов утра (Прибалтийский сборник. Т. III. С. 204), по данным Соловецкого летописца, татары «зажгли посады и город на пятом часу дни, а до 9 часу городы и церкви и посады все выгорели» (Тихомиров М. Н. Малоизвестные летописные памятники //ИА. 1951, Кн. VII. С. 225).

2302

ГПБ. F IV. № 726. Л. 796 об. — 797.

2303

ИА. 1951. кн. VII. С. 225; «Преставися з дыму и от великого пожару, а был ранен во многих местех от татар месяца мая в 24» (Бычков А.Ф. Описание церковно-славянских и русских сборников. Ч. 1. СПб., 1882. С. 140).

2304

Э. Л. 370 [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 282]; Синб. об. С. 29 [РК 1559–1605 гг. С. 71]. По данным одного из синодиков, обнаруженного М.Е. Бычковой [сведения из него уточнил Я.С. Лурье], в Москве сгорели также' дворовые дети боярские из Рязани, Смоленска и Тулы Немятый Андреев сын Тишков, Б.М. Барятинский, Яким Клобуков, участник Земского собора 1566 г. И.И. Ордынцев, 15 дьяков, 8 рязанцев, 9 смолян, 4 шуян. Кроме того, поименно перечислены «побитые» в Москве в приход Девлет-Гирея 215 человек (ГПБ. F IV. № 254. Л. 33–45).

2305

«А кой чяс посад загорелся, и царь побежал от Москвы прочь» (ГПБ. F IV. № 726. Л. 797).

2306

«И повеле град прятати и мертвых людей. И город прятали до Ильина дни» (т. е. до 20 июля). После этого «указал государь Новодевич монастырь строить» (Э. Л. 370 [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 282]).

2307

Зимин A.A. Краткие летописцы… С. 22.

2308

ПСРЛ. Т. XIII, 1-я пол. С. 301. В посольских делах отмечалось, что Девлет-Гирей «посад Московской зажег», в результате чего «оба города выгорели и люди многие в городех погорели. А пошел царь и царевичи со многими людьми от Москвы того же дни в вечеру» (ЦГАДА. Крымские дела. Кн. 13. Л. 400).

2309

Стороженко Н. Материалы для истории России, извлеченные из рукописей Британского музея в Лондоне //ЧОИДР. 1870. Кн. III, отд. IV. C. III–IV.

2310

Петрей де Эрлезунда П. История о великом княжестве Московском, происхождении великих русских князей, недавних смутах… М., 1867. С. 5.

2311

Петрей де Эрлезунда П. История о великом княжестве Московском, происхождении великих русских князей, недавних смутах… М., 1867. С. 6–7. 0 том, что люди искали себе спасения в бегстве через Москворецкий Живой мост, сообщает автор Пискаревского летописца (Пискаревский летописец. С. 80 [ПСРЛ. Т. 34. С. 191]).

2312

Флетчер. С. 75–76. По другим, также преувеличенным данным, во время пожара погибло 300 тысяч человек (Акты Ревельского городского архива. 1450–1610 гг./Сообщил А.Чумиков//ЧОИДР. 1898. Кн. IV,отд. IV. № 12. С. 19).

2313

По правдоподобному сообщению Рюссова, сгорело 40 тысяч дворов (Прибалтийский сборник. Т. III. С. 204). Эту цифру повторяет Геннинг, прибавляя, что от пожара погибло 20 тысяч человек (Scriptores Rerum Livonicarum. Bd II. S. 239).

2314

Таубе и Крузе. C. 53–54.

2315

HRM. Т. I. S. 221; Середонин С.М. Сочинение Джильса Флетчера «of the Russe Commonwealth» как исторический источник. СПб., 1891. С. 75–76.

2316

Записки о Московии XVI в. сэра Джерома Горсея. С. 27–28. [Горсей. 1990. С. 57].