Опричнина

Один источник совершенно выпал из поля зрения В.Б. Кобрина — это октябрьский свадебный разряд 1571 г. Ивана Грозного[1758]. Свадьбы царя Ивана с Марфой Собакиной и его старшего сына с Евдокией Сабуровой (13 ноября) происходили, по всей вероятности, в Александровой слободе[1759]. На них присутствовало 26 видных опричников (в том числе Малюта Скуратов, Богдан Бельский, трое Годуновых, И.С. Черемисинов и Ф.М. Трубецкой). Из состава земской знати мы находим только дьяков Щелкаловых (которые, впрочем, после июньских казней 1570 г. все время упоминаются среди приближенных к царю лиц) и боярина И.В. Шереметева Меньшого. Другие участники свадебных пиршеств в составе земских людей не числятся. Это — около полутора десятков родичей опричников[1760], примерно столько же малозначительных лиц[1761] и детей боярских из свиты царицы[1762]. Таким образом, это несомненно опричный разряд. В нем, кстати, упоминается с десяток Собакиных (в том числе боярин B.C. Собакин, окольничий Г.С. Собакин, кравчий К.В. Собакин)[1763], которые, очевидно, также входили в состав опричнины.

Вероятно, опричниками стали и новые родичи царевича Ивана Ивановича — Сабуровы. На свадьбе присутствовали Григорий Папин сын и Иван Васильев сын Борисова Сабуровы. О том, что З.И. Сабуров и Б.Ю. Сабуров были опричниками, писал еще С.Б. Веселовский[1764]. Следует также принять гипотезу Л.М. Сухотина, считавшего, что опричником сделался В.Б. Сабуров, получивший осенью 1572 г. боярское звание[1765].

Состав опричников, выявленный В.Б. Кобриным, несколько отличается от выкладок Л.М. Сухотина[1766]. Последний перечислил 288 опричников, причем 67 человек у Кобрина не встречаются. Однако 9 человек помещены Сухотиным в список по явному недоразумению[1767]. О принадлежности двух лиц нет никаких прямых данных[1768]. Не вполне ясно отношение к опричнине татарского царевича Михаила Кайбулича. С одной стороны, он владел вошедшим в опричнину Юрьевом Повольским, а в зимнем разряде 1571/ 72 г. и весеннем 1572 г. в сопровождении царя он упоминался непосредственно перед боярами «из опричнины»[1769]. Но, с другой стороны, в 1571–1572 гг. Михаил Кайбулич возглавлял земскую Боярскую думу[1770]. Опричником был боярин И.А. Бутурлин[1771].

Возможно, был опричником дьяк Василий Щербина, оставленный Иваном IV летом 1572 г. в Новгороде вместе с наместником князем С.Д. Пронским и дьяком Посником Суворовым[1772].

Особенно следует остановиться на весеннем разряде 1572 г.[1773] Около 33 человек из участников этого похода Л.М. Сухотин включает в число опричников, а В.Б. Кобрин — нет[1774]. Речь идет о непосредственном окружении царя, аналогичном опричному окружению осенью 1570 г. и зимнего похода 1571/72 г.[1775] Однако весной 1572 г. были налицо явные признаки постепенного смешения опричных и земских служилых людей. Поэтому необходим анализ разряда по существу. В нем прежде всего бросается в глаза «засилье» опричников. До 40 человек упомянуто в списке В.Б. Кобрина. Из числа отсутствующих 39 человек четверо нами отнесены к опричникам по другим основаниям, а родичи девяти или 12 (если считать Осорьиных) несомненно, служили в государеве уделе. Причем только двое ранее упоминались в земских разрядах: И.Г. Зюзин (до 1566 г.) и А.Г. Колтовский[1776]. Впрочем, четверо Колтовских скорее всего были опричниками уже весной 1572 г., когда царь Иван вступил в четвертый брак с Анной Колтовской. Словом, явно земских людей в весеннем разряде 1572 г. не обнаруживается[1777]. Все это позволяет рассматривать этот разряд как опричный.

Один источник по истории личного состава опричников вызывает сильные сомнения. Это список фамилий опричников, который приводит в своих «Мемуарах» князь П.В. Долгоруков, полученный им от П.Ф. Карабанова[1778]. Наличие в списке многих фамилий явно более позднего происхождения заставляет воздержаться пока от использования его при изучении состава опричников.

Наличие специальной работы В.Б. Кобрина избавляет от необходимости всесторонне характеризовать социальный состав опричнины и позволяет ограничиться лишь важными моментами или вопросами, требующими еще дополнительного исследования.

Основу опричной гвардии составляет государев двор. Именно поэтому больше половины лиц, занесенных В.Б. Кобриным в список опричников в середине XVI в., входили в число дворовых детей боярских. Двор уже накануне опричнины постепенно становился наиболее надежной опорой царской власти. В февральском разряде 1563 г. особенно отмечены «дворовые бояре и воеводы» П.И. Горенский и дьяк Андрей Васильев[1779]. Дворовые воеводы И.П. Яковлев, П.И. Горенский возглавляли государев полк под Полоцком в 1563 г.[1780] П.И. Горенского и А. Васильева мы находим в составе регентского совета 1562 г. Осенью 1564 г. «двор», т. е. дворовое войско, находился под командованием И.П. Яковлева, князя Андрея Хованского, князя Антона Ромодановского, И.П. Федорова, князя И.М. Хворостинина, Д.Г. Плещеева, A.A. и В.А. Бутурлиных, князя Ивана Канбарова, князя И.А. Шуйского[1781]. Впрочем, опричный двор должен был строиться на других основаниях, чем старый: тщательный отбор лиц в его состав и государева воля являлись непременным дополнением к старым родословно-служебным основаниям. Именно в этой связи, очевидно, около 1561 г. прекращено ведение старой Дворовой тетради, не удовлетворявшей новых запросов правительства Ивана IV[1782].

Создавая себе опричнину и персонально отбирая наиболее преданных ему лиц из господствующего класса, Иван Грозный смело выдвигал новых людей из числа городового дворянства, ранее не игравших никакой заметной роли в армии и государственном аппарате[1783]. Но это явление нельзя сколько-нибудь переоценивать. В опричнину входили также представители большинства знатных княжеских и боярских фамилий: тут были князья Барятинские, Барбашины, Вяземские, Засекины, Одоевские, Ростовские, Пронские, Телятевские, Трубецкие, Хворостинины, Щербатовы, а также многие лица из старомосковских боярских фамилий: Бутурлины, Воронцовы, Годуновы, Колычевы, Плещеевы, Салтыковы, Юрьевы, Яковлевы.

Впрочем, и факт меньшей «аристократичности» опричников еще сам по себе ничего не означает: ведь и удельный князь не мог похвастаться таким обилием аристократических фамилий, которые входили в двор Ивана III или Василия III. К тому же и княжата были разные и по своему служилому и земельному положению.

1758

ДРВ. Ч. XIII. С. 86–97; Сахаров И.П. Сказания русского народа. Т. П. СПб., 1849. С. 63–64.

1759

НЛ. С. 107–108. Здесь летом 1571 г. происходил выбор невест (Таубе и Крузе. С. 55).

1760

Федор Велин, Иван и Пинай Кузминокие, Савин Мокеев, Юрий Дмитриев сын Овцын, Федор Панин, князья Михаил и Владимир Андреевичи Трубецкие, Андрей Тулупов (по данным писцовых книг опричник), Иван Унковский.

1761

Дьяк Афанасий Бехтеев, Иван Бибиков, Семен и Григорий Бечины, Степан и Федор Волковы, Федор Ельчанинов, Андрей Игнатьев, Семен и Григорий Овчинины (? Овцыны), Суббота Осетр Осорьин, Никифор Ульянов.

1762

Мельбеншин Губатов сын Бельский, Андрей Бокеев, Семен Тимофеев сын, Иван Иванов сын. Тархан Иванов сын Булгаковы, Иван Никифоров сын Коростелев, Афонасий Коровин, Андрей Мещеринов, Иван Семенов сын Овцын, Иван Дмитриев сын Сидоров, Максим Судимонтов, Кижман Танеев, Семен Якушин.

1763

Упоминаются также Василий Степанович (Меньшой), Иван и Никита Дмитриевичи, Парфений Иванов, Борис, Степан, Семен Васильевичи Собакины и Петр Собакин. К.В., B.C. и Г.С. Собакины упоминаются и в весеннем разряде 1572 г., о котором будет сказано ниже. См. также соображения Л.М. Сухотина в его работе «К пересмотру вопроса об опричнине» (Вып. И-VI. С. 43–44).

1764

Сведения о земской службе З.И. Сабурова относятся к более раннему периоду и не переходят за пределы 1569/70 г. Владел Сабуров землями в опричном Вяземском уезде (Павлов-Сильванский В.Б. Указ. соч. С. 162).

1765

Сухотин Л.М. Земельные пожалования… С. 43–44.

1766

Сухотин Л.М. Список опричников Грозного // Новик. Вып. 3 (27). Нью-Йорк, 1940. С. 19–25.

1767

Протасий Михайлов (это — П.В. Юрьев), Ф. Мишурин, С.Ф. Шкурин, С.Ф. Мишин (вместо последних трех надо С.Ф. Мишурин), Д.М. Пупкеев (это Д.М. Купкеев), С.Б. Пушечников (это С.Б. Совин), П.И. Телятевский (умер в 1565 г.), И.М. Хворостинин (последний раз упоминается в 1563 г.), В. Хузин (это — В.Г. Зюзин).

1768

Это — Р. Волынский (см.: Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, ч. 2. С. 48–50), И. Дубенской (в 1565–1566 гг. казенный дьяк).

1769

Синб. сб. С. 31, 32 [РК 1559–1605 гг. С. 76, 78].

1770

Сб. РИО. Т. 129. С. 219, 221,224, 226.

1771

См. приложение.

1772

НЛ. С. 121.

1773

ДРВ. Ч. XIII. С. 425–428 [РК 1475–1598 гг. С. 243–247].

1774

Алексей и Федор Кауровы дети, Матвей Лобанов сын, Утеш Никитин дети Болотниковы, Леонтий Дмитриев сын Бутурлин, Иван Борисов сын, Иван Звягин сын и Федор Васильев сын Воейковы, князь Иван Михайлович Глинский, дворовый дьяк Алабыш Дюрбенев, Иван Григорьев Зюзин, Александр Константинов сын, Григорий Алексеев сын, Петр Афанасьевич и Данила Григорьевич Колтовские, Меркул Утешев сын Микулин, Андрей и Владимир Рудаковы и Федор Васильев дети Милославские, дьяк Иван Михайлов, Афонасий и Иван Ивановы дети и Тимофей Субботин сын Осорьины, Темир Федоров сын Черного Панов, дворовый дьяк Игнатий Рязанцев, князь Тимофей Трубецкой, Иван Гаврилов сын, Михаил и Семен Елизарьевы дети Хитрово и упоминавшиеся в другой связи Михаил Кайбулич, дьяк Посник Суворов, Г.С., B.C. и К.В. Собакины. Л.М. Сухотин указывает еще Б.Г. Совина, но мы его в разряде не обнаружили.

1775

ДРВ. Ч. XIII. С. 407–411,421,422 [РК 1475–1598 гг. С. 233, 241–244].

1776

В 1571 г. (Синб. сб. С. 28 [РК 1559–1605 гг. С. 69].

1777

Кроме дьяков Щелкаловых, о которых мы писали выше, касаясь свадебного разряда 1571 г.

1778

Алеевы, Бегичевы, Бердяевы, Бехтеевы, Битяговские, Благово, Бобынины, Верещагины, Верховские, Вечесловы, Витовтовы, Глотовы, Гневашевы, Головачевы, Дедевшины, Деденевы, Дирины, Желтухины, Жихаревы, Звягины, Зиловы, Ивашевы, Извековы, Камынины, Катянины, Колударовы, Кривцовы, Лужины, Лызловы, Мертваго, Норовы, Олсуфьевы, Опочинины, Пантелеевы, Панютины, Плюсковы, Постельниковы, Потаповы, Похвисневы, Пустошкины, Радищевы, Рунины, Русиновы, Рылеевы, Рябинины, Свищовы, Свиязевы, Сколковы, Скуратовы, Тимашевы, Тулубеевы, Тутолмины, Фофоновы, Цвилиневы, Шамшевы (Memoires du prince Pierre Dolgorukow. Geneve, 1867. Т. I. P. 132).

1779

Э. Л. 297 об. [PK 1475–1605 гг. Т. II. C. 131].

1780

Сапунов А.П. Разряд Полоцкого похода 1562/63 г. // Витебская старина. Т. IV, ч. 1. Витебск, 1885. С. 50

1781

ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 388; Э. Л. 315–315 об. [РК 1475–1605 гг. Т. II. Ч. 1. С. 170]; ДРК. С. 251 [РК 1475–1598 гг. С. 211].

1782

Последние пометы в тетради датируются 7068 г. (ТКДТ. Л. 102 об., 150 об., а также список: ГИМ. Муз. собр. № 3417). Но в списке бояр последними помещены М.И. Волынский (боярином стал не позднее февраля 1561 г.), Ф.И. Умной-Колычев (первые сведения о его боярстве относятся к концу 1561 г.), а в списке окольничих — A.A. Бутурлин (окольничим был уже в феврале 1561 г.). Тем же временем датирует прекращение составления Дворовой тетради и Р.Г. Скрынников (Скрынников Р.Г. Начало. С. 153–154).

1783

Так, из неродовитых землевладельцев в опричнину был взят Малюта Скуратов (о нем см.: Кобрин В.Б. Малюта Скуратов // ВИ. 1966. № 11. С. 210–212).