Опричнина

Но не столько военные столкновения (как правило, местного значения), сколько Люблинская уния, подписанная 1 июля 1569 г., имела серьезные последствия для дальнейшего хода Ливонской войны. Отныне Русскому государству противостояло объединенное польско-литовское государство — Речь Посполитая, которое обладало значительным военным потенциалом и представляло собой серьезную угрозу на западных рубежах России.

Не осуществлялись и надежды Ивана IV на тройственный русско-англо-шведский союз. В разгар борьбы Ивана IV с митрополитом Филиппом, после казни Ивана Петровича Федорова, в конце сентября 1568 г. в Москву прибыл английский агент, опытный дипломат Томас Рандольф[1419]. Уклоняясь от заключения военного союза с Россией, королева Елизавета все дело стремилась свести к увеличению торговых привилегий Московской компании[1420]. Только 20 февраля 1569 г. Рандольф был принят царем. После нескольких аудиенций (в феврале и апреле)[1421] Рандольфу удалось 20 июня 1569 г. в опричной Вологде исхлопотать новую привилегию Московской компании. Английские купцы отныне переходили в опричное ведомство, т. е. под особое покровительство царя. Ричард Джемс позднее с явным преувеличением писал, что среди опричников «англичане могли тогда делать, что им угодно, не получая ни от кого ни распоряжений, ни взысканий»[1422]. Подтверждалось право Московской компании на беспошлинную торговлю по всей России, исключая Казань, Астрахань и Нарву, право свободного проезда в Персию и многие другие. Привилегия 1569 г. — кульминационный пункт успехов Московской компании в России[1423]. Щедрость Ивала IV в значительной степени объяснялась тем, что царь переживал серьезные затруднения внутри страны. На повестке дня стояла ликвидация удела Владимира Старицкого.

Одновременно с выдачей привилегий 20 июня царь направил своего посланника Андрея Григорьевича Совина к Елизавете для продолжения переговоров[1424].

Слухи о русско-английских переговорах распространялись по стране. Говорили, например, что английский лекарь — астролог Елисей Бомелий «на русских людей царю возложил сверепство, а к Немцам на любовь преложи… и много множества роду боярского и княжеска взусти убити цареви. Последи же и самого приведе на конец, еже бежати в Англинскую землю и тамо женитися, а свои было бояре оставшие побити»[1425].

Русское посольство И.М. Воронцова в Стокгольме тщетно дожидалось ратификации договора о дружбе. Дело кончилось тем, что 25 сентября 1568 г. полубезумный Эрик XIV был свергнут с престола его братом герцогом Юханом Финляндским (мужем Екатерины, сестры Сигизмунда И), ярым врагом России. Это, конечно, осложнило русско-шведские отношения. Посольство Воронцова вскоре покинуло Стокгольм[1426]. Неудача в Стокгольме и внутренние неурядицы, не позволившие предпринять серьезные военные акции в Прибалтике, заставили русское правительство вернуться к проекту создания в Ливонии буферного государства. На этот раз в апреле 1569 г. царь через посредничество ливонских дворян Иоганна Таубе и Элерта Крузе обратился к брату датского короля герцогу Магнусу с предложением стать во главе королевства Ливонии[1427] (с 1559 г. остров Эзель и прилегающие к нему районы Северной Эстонии перешли под власть Дании. Магнус находился на Эзеле с 1561 г.) Иван IV рассчитывал этим шагом создать вассальное королевство в Прибалтике и одновременно укрепить русско-датские отношения: Дания, находившаяся в состоянии войны со Швецией, в 1568–1569 гг. вела в то же время упорную борьбу с Литвой и Польшей, противодействовавшими «нарвскому плаванию», и нанесла ряд поражений каперскому флоту Сигизмунда II[1428]. Герцог Магнус, испытывавший постоянную угрозу нападения шведских войск, решил принять русское предложение. В сентябре 1569 г. в Москву прибыло его посольство, которое 27 ноября, т. е. накануне похода Ивана IV на Новгород, получило в Слободе от царя грамоту, содержащую русскую программу создания Ливонского королевства[1429].

После нескольких лет затишья на южных окраинах тревожные вести стали поступать из Крыма.

Присоединение Астрахани к Русскому государству, присяга на верность кабардинских и черкесских князей Ивану IV и постройка русских городков на Северном Кавказе вызвали беспокойство не только в Крыму, но и в Турции[1430]. Оттоманская Порта с тревогой смотрела на намечавшееся русско-иранское сближение. Стремясь вбить клин между Россией и Ираном, блокировать важнейшую торговую артерию на востоке России — Волгу, в 1569 г. турецкое правительство предпринимает большой поход на Астрахань.

Сборным пунктом турецкого войска, насчитывавшего до 80 тысяч человек, сделалась Кафа, куда уже в марте 1569 г. прибыли турецкие корабли с янычарами. 31 мая главнокомандующий этим войском Касим-паша начал движение через Азов к Астрахани. Вести о предполагавшемся походе турок к Астрахани заставили русское правительство усилить оборону на юго-востоке[1431]. Весной 1569 г. в Астрахань был отправлен окольничий Д.Ф. Карпов, а на переволоку «для турских людей приходу» — боярин П.С. Серебряный. В Нижний Новгород послали князя Владимира Андреевича и боярина П.В. Морозова[1432]. Основные земские войска были сосредоточены в Коломне и Рязани, а в Калуге — опричные[1433].

Турецкий поход оказался неудачным. Девлет-Гирей не склонен был поддерживать астраханскую авантюру султана, опасаясь дальнейшего усиления его власти. Турецкие войска не смогли прорыть канал между Волгой и Доном и, не решившись штурмовать Астрахань, 26 сентября поспешно отступили от города[1434].

Тяжелые и бесперспективные войны на западе и юге, бесчинства опричной гвардии в обстановке непрекращавшихся эпидемий и голодовок создавали гнетущую обстановку в стране.

С осени 1568 г. Иван Грозный под влиянием слухов о боярских заговорах и опасаясь «мора» все больше и больше времени проводил в Александровой слободе и на Вологде[1435], приезжая в столицу главным образом для приема посланников[1436].

Вероятно, в это время начали раздаваться голоса, говорившие про государя «непригожие речи» и о необходимости замены Ивана Грозного Владимиром Старицким: «Стали уклонятися князю Володимеру Андреевичи)»[1437]. Все это настолько напугало царя, что, очевидно, уже в послании 20 июня 1569 г. он просил Елизавету предоставить ему убежище в Англии в случае возможных осложнений[1438]. Царь решил расправиться с этим возможным претендентом на московский престол. Еще одно обстоятельство нужно учитывать, говоря о завершающем эпизоде жизни старицкого князя. 6 сентября 1569 г. скончалась вторая жена Ивана Грозного — Мария Темрюковна[1439]. С ее смертью могла быть как-то связана гибель князя Владимира[1440]. Ведь еще в 1560 г. царь Иван обвинял в отравлении Анастасии Романовой Адашева и Сильвестра. Подобные обвинения могли царем высказываться и в связи со смертью царицы Марии, которую ненавидели в княжеско-боярской среде[1441].

1419

Середонин С.М. Известия англичан о России во второй половине XVI века //ЧОИДР. 1884. Кн. IV, отд. III. С. 93; подробнее см.: Willan T.S. The Early History of the Russian Compaany. P. 95–111.

1420

Толстой Ю. Указ. соч. № 15,16. С. 46–64.

1421

Середонин С.М. Указ. соч. С. 95.

1422

Ларин Б.А. Русско-английский словарь-дневник Ричарда Джемса (1618–1619). Л., 1959. С. 188–189.

1423

Гамель И. Англичане в России в XVI и XVII столетиях. СПб., 1865. С. 89–93; Любименко И. История торговых сношений России с Англией. Вып. I. С. 44–46; Она же. Проекты англо-русского союза в XVI и XVII веках //Исторические известия. № III–IV. М., 1916. С. 29–53; текст жалованной грамоты см.: Кашин В.Н. Торговля и торговый капитал в Московском государстве. Л., 1926. С. 83–95.

1424

Толстой Ю. Указ. соч. № 19, 20. С. 67–71.

1425

ПЛ. Вып. II. С. 262.

1426

Путешествие русских послов XVI–XVII вв. М.; Л., 1954. С. 7–62.

1427

Акты Копенгагенского архива. Вып. I. 1326–1569 //ЧОИДР. 1915. Кн. IV. № 146 и след.

1428

Королюк В. Д. Ливонская война. С. 70–73.

1429

Busse К.Н. von. Herzog Magnus von Holstein und sein Livlandisches Konigthum //Beitrage zur Geschichte Liv-, Ehst- und Kurlands. Bd 8. Hf. 2. Riga, 1857. S. 243,256–261; ЧОИДР. 1915. Кн. IV, N 160; Форстен Г.В. Балтийский вопрос…Т. I. С. 535–538.

1430

Подробнее см.: Кушева Е.Н. Политика Русского государства на Северном Кавказе в 1552–1572 гг. //ИЗ. 1950. Кн. 34. С. 282–284.

1431

Тревожно было и на юге. Еще в январе 1569 г. «крымские люди» совершили набег на одоевские, черньские и белевские места (Э. Л. 347 об. [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 238]).

1432

Э. Л. 349 об. [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 243]; Таубе и Крузе. С. 45.

1433

Синб. сб. С. 22–23 [РК 1559–1605 гг. С. 58–59].

1434

В разрядных книгах сохранилась запись, что турки численностью в 100 тысяч приходили к Астрахани «об Ильине дни» (20 июля), стояли 4 недели и пошли прочь, «никоторые шкоды не зделали» (Э. Л. 354 [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 251]). Об Астраханском походе подробнее см.: Садиков П.А. Поход татар и турок на Астрахань в 1569 г. //ИЗ. 1947. Кн. 22. С. 132; Смирнов H.A. Россия и Турция в XVI–XVII вв. Т. I. М., 1946. С. 100 и след.; Новосельский A.A. Указ. соч. С. 24, 27, 430; Бурдей Г.Д. Русско-турецкая война 1569 года. Саратов, 1962; Новосельцев А.П. Русско-иранские политические отношения во второй половине XVI в. //Международные связи России до XVII в. М., 1961. С. 449; Скрынников Р.Г. Террор. С. 11–13.

1435

В Александровой слободе он был 27 октября 1568 г., в начале февраля — 24 февраля, 1 марта и 15 мая 1569 г. 22–25 мая 1569 г. он был в Кириллове монастыре, затем двинул на Вологду, где мы застаем его во всяком случае с 12 июня по 7 августа. По Пискаревскому летописцу, царь поехал на Вологду, отправив князя Владимира в Нижний. Некоторое время, до 10 сентября, царь был в Слободе, 9 октября, когда погиб князь Владимир, царь был на Богане (ям у Слободы). В Слободе он был 27 ноября и в начале декабря 1569 г. (Сб. РИО. Т. 71. С. 570, 579, 587, 598, 603, 604, 610, 612; Т. 129. С. 177; Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. //ИА № 37; 1940. Т. III. Тихомиров М.Н. Малоизвестные летописные памятники //ИА. Т. VII. 1951. С. 224; ЧОИДР. 1915. Кн. IV, № 160; Пискаревский летописец. С. 78 [ПСРЛ. Т. 34. С. 191]; Зап. Отд. рус. и слав, археологии Археолог, об-ва. Т. I. СПб., 1851. Отд. 3. С. 88–89). В одном летописце под 1569/70 г. говорится, что «государь тогды жил в своем селе в слободе Александровской» (Тихомиров М.Н. Малоизвестные летописные памятники XVI в. // ИЗ. 1941. Кн. 10. С. 92).

1436

В Москве царь был 18–22 февраля (может быть, если верить сведениям жалованных грамот, 7–8 и 16 марта), приезжал в Москву 20 марта (оставаясь в ней до 10 апреля), 5 мая, затем снова приехал 10 сентября и пробыл здесь во всяком случае до 26 сентября (Середонин С.М. Указ. соч. С. 94–95; Синб. сб. С. 24 [РК 1475–1598. С. 227]; Э. Л. 350–351 об. [РК 1475–1605. Т. II. С. 246]; Садиков П.А. Поход…№ 33–36; Сб. РИО. Т. 71. С. 578, 579,598, 612, 615). От имени Ивана IV составлена грамота «на Москве» 11 ноября 1569 г. (Добронравов В.Г. История Троицкого Данилова монастыря…в г. Переяславль-Залесском. Сергиев Посад, 1908. Приложение. С. 32. № 14). О строительстве в Вологде см. также: Скрынников Р.Г. Террор. С. 16–18.

1437

Р.Г. Скрынников связывает эти толки с намерением царя отречься от престола, которое он датирует 1567 годом (ПИГ. С. 163–164; Скрынников Р.Г. Террор. С. 6).

1438

Толстой Ю. Указ. соч. С. 96–97. Ср. с. 67.

1439

Гиршберг В.Б. Материалы для свода надписей на каменных плитах Москвы и Подмосковья XIV–XVII вв. Ч. I. //Нумизматика и эпиграфика. Вып. I. М., 1960. С. 58.

1440

Яковлева O.A. Примечания к Пискаревскому летописцу // Материалы по истории СССР. Т. III. М., 1955. С. 161.

1441

По некоторым сведениям, царь «тогда же опоил царицу Марью Черкаскову», когда отравил и Владимира Старицкого (Пискаревский летописец. С. 78, 79 [ПСРЛ. Т. 34. С. 191]). В Соборном приговоре 1572 г. говорится, что Мария «вражиим злокозньством отравлена бысть» (ААЭ. Т. I. № 284. С. 329). В исторических песнях отравление Марии связывается с тем, что она сама хотела умертвить Ивана IV (Шамбинаго С. Песни времени царя Ивана Грозного. Сергиев Посад, 1914. С. 56–57). Горсей пишет, что «Иоанн развелся с своей женой черкешенкой, постриг ее в монахини, отправил в монастырь» (Записки о Московии XVI в. сэра Джерома Горсея. СПб., 1909. С. 26 [Горсей. 1990. С. 55]). Сведение, впрочем, весьма сомнительное.