Опричнина

Это не было простое совещание правительства с его агентами, поскольку в отборе лиц само правительство вынуждено было считаться с корпоративным устройством дворянства. Попадая в состав государева двора, дворяне не теряли своих владельческих связей с теми районами, где находились их вотчина и поместье. Когда они получали назначения на военные должности или призывались для всевозможных совещаний, правительство рассматривало их как представителей дворянства на местах и как дворовых детей боярских. Именно поэтому составитель описи царского архива XVI в., перечисляя участников Земского собора 1566 г., называет «детей боярских из городов», т. е. считает их представителями местного дворянства[888].

Представительство от отдельных городов (как административных центров уездов) не определялось общим составом дворовых детей боярских по этим районам. Так, по Можайску в середине XV в. служило свыше 170 человек, по Торопцу — около 160, по Бежецкому Верху — около 230, а по Угличу — свыше 160. На соборе было четыре торопчанина, 12 детей боярских из Можайска, один угличанин, четыре человека из Бежецкого Верха.

Больше всего представителей дал Новгород — 21 человек, помногу дали Вязьма (13 человек) и, как уже говорилось, Можайск. Да и вообще города, расположенные по западной окраине[889], как наиболее заинтересованные в решении вопроса о войне с Великим княжеством Литовским были наиболее широко представлены на соборе: северо-западные города, составлявшие 25 % всех городов, имевших соборных представителей, дали 83 человека из 191, т. е. свыше 43 % всех участников земского собора.

Вторую большую группу представителей на соборе дал центр государства: Москва (16 человек) и Переславль (14 человек) — основная цитадель дворянской шляхты.

Непосредственных сведений о порядке созыва собора у нас не сохранилось. Несмотря на то, что московская практика уже в середине XVI в. знала выборное начало при комплектовании местных учреждений (губных и земских органов управления), выборов на Земский собор 1566 г., вероятнее всего, не происходило. В литературе установлено, что только в XVII в. под влиянием событий, связанных с крестьянской войной и иностранной интервенцией, утвердилась практика выбора представителей на «совет всей земли», т. е. Земский собор. Созыв дворовых детей боярских из разных городов на собор 1566 г. вряд ли подчинялся какому-либо определенному порядку. За это говорит и отсутствие представителей от многих городов и неравномерное число участников собора, прибывших от отдельных русских земель. Да и мысль о созыве земского собора пришла правительству, вероятно, уже в ходе переговоров с литовским посольством, когда для вызова в Москву представителей со всех мест просто не хватило бы времени. Правительству необходимо было подкрепить свою позицию мнением земского собора — представительного учреждения, которое могло быть противопоставлено сейму Великого княжества Литовского. Скорее всего, Земский собор составился из числа тех детей боярских, которые к моменту его созыва находились в Москве «для государевы службы». Но сколь случаен персональный состав дворянских представителей, столь же строго определена та среда, к которой они принадлежали: ею был государев двор.

Сборы детей боярских в Москву для смотров и для рассылки на службу по городам и на театр военных действий происходили регулярно. Об одном таком сборе весною 1565 г. сообщает мать одного из детей боярских Феодосия Григорьевна Матафтина: «И в лето 7070 в третьем году в великий пост на первой неделе по государеве присылке к Москве… велено быти детем боярским, служилым и неслужилым»[890].

Разрядные назначения выдавались широко к сентябрю, т. е. к началу нового года, и скопление в Москве в июле детей боярских было обычным явлением. С.О. Шмидт считает также, что летом 1550 г. собор составился из детей боярских, находившихся по служебным делам в Москве[891]. Присутствие в Москве значительного числа дворян из граничащих с Литвою районов объяснялось тем, что именно эти районы выносили в первую очередь тяжесть военных действий.

Выразившие готовность продолжать Ливонскую войну многие участники Земского собора 1566 г. уже вскоре должны были отправиться на театр военных действий. Роспись воевод 7075 г. составлена весной-летом 1567 г.[892]

В Смоленск к воеводам боярину П.В. Морозову и А.И. Татеву[893] были назначены Афанасий Колычев (Можайск)[894]. Иван Лыков (Белев) и Григорий Образцов (Можайск). Двое из них и брат Образцова Федор были участниками Земского собора. Обращает на себя внимание факт назначения воеводами дворян из районов, пограничных с Великим княжеством Литовским. Особенно ярко это видно из росписи воевод в ливонских и порубежных городах. Так, в новопостроенную крепость Сокол назначены В. Разладин и В. Щербинин (оба из Новгорода), в Себеж направляется новгородец В.Ю. Сабуров, Невель — торопчанин М.Б. Чеглоков, Озерище — торопчанин А.И. Яхонтов, Усвят — А.М. Старого (Москва) и Д. Пушкин (Новгород), Велиж — В.Ф. Колычев (Можайск) и Е. Ржевский (Волок), Торопец — М.М. Троекуров (Ярославль), Великие Луки — П.И. Татев (Стародуб) и Р.Г. Плещеев (Вязьма), Ржеву и Заволочье — новгородцы М.И. Засекин и М.К. Бровцын, Опочку — новгородец Д.Б. Приимков, Красный — 3. Отяев (Псков) и И.Л. Ширяев (Новгород), Алыст — И. Елецкий (Новгород или Белая) и Семен Трусов (Новгород), Говье — Д. Кропоткин и М. Ододуров (оба новгородцы), Вильян — Г.П. Сабуров (Новгород), В.К. Овцын (Белая), В. Сухово-Кобылин (Новгород), Полчев — И.П. Сабуров (Новгород), Д. Нащокин. В Юрьев наряду с воеводами боярином П.Д. Пронским и окольничим М.М. Лыковым[895] назначение получили Данил Засекин (из семьи новгородцев), И. Щербатый, В. Вислоухов-Сабуров (Псков), Ракобор — Н. Кропоткин (Можайск) и Ф. Елагин (Новгород), Ругодив — новгородцы Р. Заболоцкий и Г. Неклюдов-Путятин, Ивангород — И. Овцын (Новгород), князь И. Канбаров, Д.Г. Плещеев (Вязьма).

Из этого списка наместников и воевод было 12 участников Земского собора, остальные почти все дворовые дети боярские.

В 50-х годах XVI в. по Дворовой тетради номинально числилось 74 дьяка (64 «больших» и 10 дворцовых). Фактически же их было всего 67[896]. Из них на соборе 1566 г. присутствовало всего 19 человек из 39 дьячих участников соборных заседаний[897]. Если даже учесть, что несколько дьяков умерло еще в 50-х годах XVI в.[898], то все равно процент отсутствовавших на Земском соборе дьяков весьма велик. Поэтому пометы «в опале» или «взят в опале», поставленные против нескольких лиц в Дворовой тетради, показывают истинные причины отставки большинства дьяков.

Обе группы дьяков, участвовавшие в соборе 1566 г., по своему социально-экономическому положению были близки к цвету московского дворянства. Первую группу дьяков больших П.А. Садиков считает думной[899], так как она помещена после думных чинов. Среди них названы: разрядный дьяк Иван Клобуков, Семен Путила Михайлов сын Нечаев (в то время поместный дьяк), Андрей Васильев (посольский дьяк), Ишук Бухарин (ранее новгородский дьяк)[900], Андрей Щелкалов, который в 1570 г. сидел в Разряде, и Иван Юрьев[901]. Все названные дьяки в Дворовой тетради 50-х годов XVI в. именуются большими (кроме отсутствующего там А. Щелкалова). В разряде похода на Полоцк в 1563 г. они возглавляли список дьяков и помещены в том же порядке, что и в приговоре 1566 г., кроме отсутствовавших П. Михайлова и И. Бухарина[902]. Четверо из названных дьяков принимали участие в приеме польских послов в 1566 г. (кроме П. Михайлова и И. Юрьева)[903].

888

ОЦААПП. С. 43 [ГАР. С. 96].

889

Таких городов было 11: Бежецкий Верх, Белая, Великие Луки, Вязьма, Дорогобуж, Можайск, Новгород, Псков, Ржев, Торжок и Торопец.

890

Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. // ИА. 1940. Кн III. С. 181.

891

Шмидт С.О. Соборы середины XVI века // ИСССР. 1960. № 4. С. 75–80.

892

Синб. сб. С. 18 [РК 1559–1605 гг. С. 47]. В середине росписи помещена грамота 25 июля. Разряды 7075 начинаются с апреля (ГИМ. Шукинское собр. № 406. Л. 464–464 об.).

893

Оба они присутствовали на Земском соборе, возможно, потому, что находились в Смоленске. О П.В. Морозове см.: Сб. РИО. Т. 71. С. 328 и след.

894

Здесь и далее в скобках указаны города, по которым служили дворовые дети боярские.

895

Оба они не были на Земском соборе и, вероятно, находились в это время в Юрьеве.

896

У. Львов помечен дважды среди больших дьяков. Шесть дворцовых дьяков помещены также и среди больших. О дьяках подробнее см.: Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XVI–XVII в. М., 1975.

897

Трое (А. и В. Щелкановы и И. Дубенской) числились в 50-х годах дворовыми детьми боярскими. И.М. Висковатый в 1566 г. был печатником и в состав дьяков уже не входил.

898

По пометам списка ГИМ (Музейное собр. № 3417), умерли: В. Мелов, Д. Скрипицын, П. Микифоров, «в чернцах» был П. Путятин. Несколько человек было «почернено» (т. е. выбыло по неизвестным причинам).

899

Садиков П.А. Очерки по истории опричнины. М.; Л., 1950. С. 283, 289.

900

Лихачев Н.П. Разрядные дьяки XVI века. Опыт исторического исследования. СПб., 1883. С. 252; Веселовский С. Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 209; Он же. Дьяки… С. 75. Впрочем, в июне 1566 г. он подписывает жалованную грамоту по Верее (ГКЭ. Верея № 2341), в ноябре 1566–1568 гг. — по Белоозеру (ИА. Кн. III. № 9; ГПБ. Q IV. Кн. 113 а. Л., 1214–1217).

901

По убедительному предположению Н.П. Лихачева, Иван Юрьев в 1552–1556 гг. был разрядным дьяком (Лихачев Н.П. Разрядные дьяки… С. 302–303; Веселовский С.Б. Дьяки… С. 594).

902

Витебская старина. КН. IV. С. 38.

903

Сб. РИО. Т. 71. С. 354.