Опричнина

Лев Андреевич Салтыков принадлежал к числу опытнейших московских администраторов середины XVI в. Наследовав в 1549 г. после своего отца дворцовую должность оружничего, он последовательно поддерживал Ивана Грозного в его начинаниях. В марте 1553 г. Лев Салтыков, вероятно, вместе с братом Яковом, отстаивал кандидатуру царевича Дмитрия в качество наследника Ивана IV и в том же году получил звание окольничего[703]. В конце 50-х — начале 60-х годов XVI в. он уже становится боярином[704]. Это было время расцвета его деятельности. Во второй половине 50-х — первой половине 60-х годов Л.А. Салтыков фактически вершил дела в Государеве дворце. В частности, он «приказывал», т. е. выдавал, многочисленные жалованные грамоты[705], вел судебные дела по земельным вопросам[706], выменивал царю земли[707], подписывал сотные выписи на дворцовые села с установлением норм крестьянских повинностей[708]. В его канцелярию направлялись памяти с законодательными предписаниями[709].

Как мы уже писали, Салтыков при утверждении опричнины попал в опалу и был лишен звания оружничего[710]. Грамота очень лаконична: 84 детей боярских ручались, что Л. А. Салтыков и его дети Михаил и Иван никогда не отъедут и не побегут. В случае же их отъезда поручители обязались уплатить 5 тысяч рублей.

В марте 1565 г. поручные берутся по И.П. Яковлеву[711]. Получив первые разрядные должности уже в 1547 г., Яковлев стал в 1550 г. тысячником первой статьи по Коломне, в 1557 г. — окольничим, а в 1558 г. — боярином. Опала на боярина И.П. Яковлева, вероятно, вызывалась его нерадивой деятельностью во время нашествия Девлет-Гирея осенью 1564 г. Кстати, и на этот раз пострадал боярин при номинальном командующем вооруженными силами Владимире Старицком[712].

В том же 1565 г. поручную по боярину B.C. Серебряному дали около 170 детей боярских и даже четверо торговых людей[713]. Увеличение числа поручников сопровождалось привлечением к поруке менее знатных представителей дворянства, служивших не по дворовому, а по городовому списку. B.C. Серебряный, ставший боярином еще в 1549 г., вероятно, как и его брат Петр, в 1553 г. поддерживал князя Владимира Андреевича. По разрядам нельзя проследить ни обстоятельств, вызвавших недоверие царя к Серебряному, ни каких-либо изменений в его служебном положении[714].

Взятие поруки в 1565–1566 гг., как правило, кончало опалу и возвращало вырученного боярина в число доверенных лиц царя. Так было, например, с З.И. Очиным-Плещеевым и И.П. Охлябининым, по которым в 1566 г. после возвращения из литовского плена взяты были полусимволические поручные записи[715]. Оба они сразу же вошли в состав опричнины[716].

1565 год был заполнен строительством опричного аппарата, персональным отбором «людишек», испомещением «верных слуг», переселениями лиц, внушавших опасение. Царь подолгу жил в Слободе, разъезжал по своим новым владениям[717], строил осенью каменную крепость в опричной Вологде, свозил туда к весне «всякие запасы». Вологда занимала выгодное положение на путях к Холмогорам, важнейшему торговому порту на севере России. Строителем вологодского кремля был Размысл (Herr Asmus)[718], который известен как один из выдающихся инженеров, отличившийся при взятии Казани[719]. Уже летом 1566 г. английский дипломат Антоний Дженкинсон сообщал, что по распоряжению царя в Вологде строится кремль величиной в 2400 саженей[720].

Все это не позволило русскому правительству предпринимать сколько-нибудь широкие внешнеполитические акции. Весной 1565 г. завершились переговоры о семилетнем перемирии со Швецией[721]. Местного характера столкновения происходили на Псковщине (под Красным городком и Воронечем)[722]. Небольшие стычки русских и литовских войск летом в смоленских, полоцких, рославльских и псковских местах не внесли изменений на западном фронте. Дело началось, по донесению русских воевод, успешным поиманием «языков»[723]. В июне по распоряжению правительства из Юрьева вывели «бурмистров и посадников и ратманов — всех немец», по официальной версии, «за их измены» (во Владимир, Нижний Новгород, Кострому и Углич)[724]. Летом и осенью шел усиленный обмен гонцами с ногаями и Крымом[725].

Несколько активизировались военные действия осенью. Под Волховом в октябре появился Девлет-Гирей, но и на этот раз ненадолго[726]. Почти одновременно, как и год тому назад, начались столкновения на западе. Литовские отряды совершали набеги в район Заволочья (в Ржевский уезд), полоцких и озерищских волостей[727]. В свою очередь и русские воеводы ходили в Литовскую землю из Смоленска[728].

Эти походы не внесли ничего нового в ход Ливонской войны. Они интересны лишь тем, что в военных действиях впервые принимали участие опричные полки. Так, под Волхов осенью 1565 г. наряду с земскими воеводами направлены были «из опришнины» Д.Г. Телятевский, Д.И. и А.И. Хворостинины (из Москвы), а также Д.И. Вяземский и М. Белкин (из Белева)[729]. Не питая доверия к земским воеводам, царь составлял смоленский разряд (осенью того же года) так, чтобы в каждом полку были преданные ему лица из опричнины или близкие царю татарские царевичи. Так, в большом полку первым воеводой назначен был царевич Ибак, вторым — земский боярин князь B.C. Серебряный, в полку правой руки — царевич Кайбула, вторым — боярин П.С. Серебряный; в передовом полку — князь П.Д. Щепин и опричник И.П. Охлябинин; в сторожевом полку — боярин И.В. Шереметев Меньшой и опричник И.И. Очин-Плещеев; в левой руке — опричник З.И. Очин-Плещеев и А. Гундоров[730]. Кроме контроля над действиями земских военачальников таким смешанным разрядом достигалось «повышение чести» опричных воевод[731].

Осенью или зимой 1565 г. в опалу попал боярин князь Петр Михайлович Щенятев[732]. Непосредственные обстоятельства этого события выяснены П.А. Садиковым[733]. Во время набега Девлет-Гирея на Волхов (октябрь 1565 г.) П.М. Щенятев вместе с И.В.Шереметевым Меньшим были назначены воеводами передового полка. Однако воеводы разместничались, и Ивану IV пришлось двинуть против крымского хана опричные полки[734] Вероятно, после этого Щенятев попал в немилость, и его владения (до февраля 1566 г.) были конфискованы[735], а сам Щенятев постригся в монахи[736]. В апреле 1566 г. Иван IV побывал в Волхове и, очевидно, расследовав обстоятельства местничества бояр, подверг Щенятева пытке, от которой тот и скончался (в августе того же года)[737]. Впрочем, у царя были уже давно причины относиться с подозрением к Щенятеву. Троюродный брат опальных князей Куракиных, Щенятев возвысился еще в годы боярского правления, принадлежа к сторонникам боярской группировки И.Ф. Бельского (последний был женат на его сестре)[738]. Во время событий 1553 г. Щенятев поддерживал кандидатуру Владимира Старицкого.

703

ДРК. С. 161 [РК 1475–1598 гг. С. 141].

704

В декабре 1558 г. он еще окольничий (Добронравов В.Г. История Троицкого Данилова монастыря в г. Переяславле-Залесском. Сергиев Посад, 1908. Приложения. Отд. I. № 13. С. 31), а в 1560–1561 гг. — боярин (Шумаков С.А. Обзор грамот Коллегии экономии. Вып. IV. М., 1917. № 240.1453. С. 100, 525).

705

ААЭ. Т. I. № 249; Исторические акты Ярославского Спасского монастыря /Изд. И.А. Вахрамеев Т. I. М., 1896. № XXX. С. 38–39; Шумаков С.А. Обзор…Вып. IV. № 1305, 1453, 1454; Добронравов В. Указ. соч. № 13. С. 31; См. также: Кобрин В.Б. Состав… С. 71–72.

706

Шумаков С.А. Обзор…Вып. IV. № 240. С. 100–101.

707

Шумаков С.А. Обзор…Вып. IV. № 1131. С. 410–411.

708

Шумаков С. А. Обзор…Вып. I. М., 1899. С. 120–123.

709

ПРП. Вып. IV. С. 547.

710

Еще 11 декабря 1564 г., т. е., очевидно, до опалы, ему как, боярину (фактически исполнявшему обязанности дворецкого) направлялись грамоты о «бережении» князя М.И. Воротынского (АИ. Т. I. № 174. С. 333–336). В июне 1566 г. оружничим уже именуется А.И. Вяземский (Сб. РИО. Т. 71. С. 353). В грамотах 10 апреля, 19 мая и 12 сентября 1564 г. Л.А. Салтыков называется просто боярином без указания на оружничество (Шумаков С.А. Обзор… Вып. IV. № 1454. C. 525; Вып. III. М., 1912. C. 133; Исторические акты Ярославского Спасского монастыря. Т. I. № XXX), но, судя по характеру документов, он все еще продолжал выполнять дворцовые функции… Очевидно, поручная по Салтыкову, датированная 7073 г., относится к концу 1564 — началу 1565 г.[СГГД. Ч. I. № 185. С. 514.]

711

СГГД. Ч. I. № 182–184. 28 марта «крест целовал» сам И.П. Яковлев, чтобы государь ему «вины отдал» (№ 187); вторая грамота — отписка новгородского архиепископа Пимена — датирована 2 июня 1565 г. (№ 183); третья — поручная бояр И. Д. Бельского, И. И. Пронского. И. П. Федорова, окольничего A.A. Бутурлина и более 130 детей боярских.

712

ДРК. С. 251 [РК 1475–1598 гг. С. 211].

713

СГГД. Ч. I. № 186. С. 518–525.

714

В 1565–1566 гг. и апреле 1567 г. он, как обычно, занимал высокие разрядные должности (Э. Л. 334 [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 206]; ДРК. С. 267 [РК 1475–1598 гг. С. 224]; Синб. сб. С. 18 [РК 1559–1605 гг. С. 47]).

715

СГГД. Ч. I. № 194,195.

716

Кобрин В.Б. Состав… С. 54, 60–61.

717

Первая поездка продолжалась с 6 июня по 3 июля; царь был в Трои-це-Сергиевом монастыре, затем 17–20 июня — в Александровой слободе, 22 июня — в Переславле, 26–27 июня — в селе Андреевском (ЦГАДА. Крымские дела. Кн. 11. Л. 300, 301, 305, 305 об.; Белокуров С.А. Сношения России с Кавказом. М., 1849. C. LXII; ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 396 397). Вторично царь выехал из Москвы 21 сентября, а вернулся 27 декабря (ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 399, 400), побывав в Троице-Сергиевом монастыре, Александровой слободе, Переславле, Ростове, Ярославле и Вологде.

718

Niekerken E., Epstein F., Kirchner W. Eine unbeka

719

ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 506.

720

Гамель И.Х. Англичане в России в XVI–XVII столетиях. СПб., 1865. С. 72. По Вологодскому летописцу, приготовления к строительству вологодской крепости начались еще в 1564/65 (7073) г., а основание ее было заложено на следующий год (Вологодский летописец. Вологда, 1874. С. 23). Решение об основании каменной крепости в Вологде принято было 28 апреля 1566 г. Софийский собор начали строить в 1567/68 г. и кончили в 1569/70 г. (ПСРЛ. Т. 28. С. 163). Вологду царь посетил и в 1571 г. во время набега Девлет-Гирея (Казакова H.A. Летописные известия и предания о пребывании Ивана IV на Вологде // ВИД Т. X. Л., 1978. С. 200–205).

721

ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 396.

722

ПЛ. Вып. II. С. 247; Bielski Marcin. Kronika, Т. II. Sanok, 1856. S. 1155; Stryjkowski M. Kronika Polska, Litewska, Zmodska i wszystkiej Rusi. Warszawa, 1846. Т. II. S. 416. 12 февраля под Красный отправлены были воеводы И.В. Шереметев Меньшой и И.А. Шуйский (Э. Л. 315 об. [РК 1475–1605 гг. Т.Н. С. 171]).

723

ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 397, 398; ПЛ. Вып. И. С. 247–248; ДРК. С. 264 [РК 1475–1598 гг. С. 221].

724

ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 397; Прибалтийский сборник. Т. IV. Рига, 1881. С. 36; Т. III. Рига, 1880. С. 155. Во Пскове игумен Корнилий по этому поводу писал: «Не ведаем за што, Бог весть, изменив прямое слово, што воеводы дали им, как Юрьев отворили, што было их не изводить из своего города или будет они измену чинили» (ПЛ. Вып. II. С. 248). Генрих Штаден пишет, что юрьевский наместник Михаил Морозов «оболгал лифляндцев перед великим князем так, что великий князь приказал вывести всех немцев с женами и детьми из Лифляндии, из Дерпта, Феллина и Нарвы в свою землю, в 4 города: Кострому, Владимир, Углич и Кашин» (Штаден. С. 87). Федору Ивановичу Умному, отправившемуся с посольством в Литву, предложено было говорить, что «юрьевских немец перевести велел государь того дня, что они ссылались с маистром ливонским, а велели ему придти под город со многими людми и хотели государю нашему измените» (Сб. РИО. Т. 71. С. 469).

725

ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 396, 398.

726

ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 399; ДРК. С. 267–268 [РК 1475–1598 гг. С. 223–224]; Новосельский A.A. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века. М.; Л., 1948. С. 22, 429.

727

Сб. РИО. Т. 71. С. 320.

728

Э. Л. 328 об. [РК 1475–1605 гг. Т. И. С. 199].

729

ДРК. С. 268 [РК 1475–1605 гг. С. 224].

730

Э. Л. 328 об. — 329 [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 199].

731

Неясным остается вопрос о калужском разряде лета 1565 г. Здесь мы встречаем среди воевод одних опричников (Э. Л. 325 [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 191]). В.Б. Кобрин считает дату сомнительной, ибо В.И. Темкин в это время был в плену (Кобрин В.Б. Состав… С. 17). Однако в разряде упоминается не Василий Иванович, а его сын Иван Васильевич Темкин, появляющийся в разрядах в 1570 г. Гораздо более серьезным обстоятельством служит то, что Ф.М. Трубецкой, до октября 1570 г. земский воевода, в октябре он также «возглавляет опричные войска в Калуге, как и в записи 1565 г.»(Синб. сб. С. 252 [РК 1559–1605 гг. С. 69]). Сомнительным кажется В.Б. Кобрину и слишком раннее деление опричных войск на пять полков (сначала там было три полка). Мы уже указывали также на путаницу в пространной редакции разрядов под 1566 г.

732

Об опале и казни Щенятева см.: Титов А. Вкладные и кормовые книги Ростовского Борисоглебского монастыря в XV, XVI, XVII и XVIII столетиях. Ярославль, 1881. С. 26; РИБ. Т. XXXI. Отб. 283; Таубе и Крузе. С. 41; ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 400; Веселовский С.Б. Синодик… С. 473–474. С.Б. Веселовский считает, что Щенятева казнили 5 августа 1565 г. Но эта дата ошибочна, ибо князь еще упоминается здравствующим в сентябрьском разделе 1565 г. (ДРК. С. 266, 268 [РК 1475–1598 гг. С. 222–224]). Курбский сообщает, что перед казнью Щенятев постригся в монахи.

733

Садиков П.А. Очерки… С. 25.

734

ДРК. С. 268 [РК 1475–1598 гг. С. 224].

735

«Село Собакино, что было княже Петровское Щенятева», упоминается среди тех земель, которые царь отдал в феврале 1566 г. Владимиру Старицкому (ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 400).

736

По Р.Г. Скрынникову, Щенятев постригся примерно весной-летом 1566 г., ибо в поручной князя М. Воротынского (апрель) отсутствует обязательство «в чернцы не постричися», а в грамотах Овчинина и Охлябинина (весна-лето) такие обязательства появились (Скрынников Р.Г. Начало. С. 338–339). Но Щенятев мог постричься ранее апреля, а клаузула поручных могла отразить этот и аналогичные казусы не сразу. Следуя гипотезе С.Б. Веселовского о возможном «самовольном» постриге Щенятева, Скрынников считает, что князь Петр ушел в монастырь «в знак протеста против конфискации его вотчин». Но с этим согласиться трудно. Курбский пишет, что Щенятев стал монахом, «оставя все богатство» (РИБ. Т. XXXI. Стб. 283), т. е. пострижение произошло до конфискации владений в феврале 1566 г. или одновременно с нею. Весною же 1566 г. положение в стране временно стабилизировалось и основания для пострига у Щенятева могли исчезнуть.

737

РИБ. Т. XXXI. Стб. 282. По Р. Г. Скрынникову, П. Щенятева забрали из монастыря и пытали после Земского собора 1566 г. (Скрынников Р.Г. Начало. С. 350–351). Это не вполне ясно.

738

ПСРЛ. Т. XIII, 1-я пол. С. 140–141; Лихачев Н.П. Заметки по родословию некоторых княжеских фамилий //ИРГО. Вып. I. СПб., 1900. С. 71; РИБ. Т. XXXI. Стб. 282.