Опричнина

24 декабря царь прибыл в Новгород и на следующий день послал своих воевод из Орешка «воевати села Лебяжье и иных сел»[2369]. Впрочем, до большой войны на этот раз дело не дошло. 7 января Иван IV устроил официальный прием находившимся в заточении послам Юхана III епископу Павлу «с товарищи», которые просили, «чтоб государь пожаловал, гнев свой утолил и рати свои унял и войною на свейского Ягана короля и на Свейскую землю ныне еще не ходил»[2370]. Иван Грозный временно до Троицы (т. е. 25 мая) «поход свой на свицкие немцы отложил»[2371] и отправил епископа Павла со своей грамотой к шведскому королю. В послании он выражал готовность продолжать мирные переговоры, но только с тем условием, что Швеция передаст России Колывань (Таллин) и все свои ливонские земли[2372].

Трудно сказать, чем вызван неожиданный отказ царя от продолжения похода. Возможно, он связан с осложнением в Ливонии: 21 декабря 1571 г. в Дерпте (Юрьеве) царские эмиссары Таубе и Крузе неожиданно попытались поднять антирусский мятеж[2373]. Их попытка окончилась неудачей, но изменникам удалось бежать под покровительство польского короля. Не устранена была также опасность вторжения крымских войск с юга.

18 января 1572 г. Иван IV отбыл из Новгорода в Слободу[2374]. В начале февраля в селе Братошине он принял крымских гонцов[2375], причем в переговорах царя звучат уже новые нотки. Уклоняясь от прямого вопроса татарского гонца о судьбах Казани и Астрахани, Иван Грозный высказывает пожелание о присылке из Крыма посольства, которое имело бы полномочия для заключения мира с Россией. Только с этим посольством он согласен был вести переговоры об окончательных условиях мирного договора. Такая перемена в настроении царя Ивана объяснялась тем, что правительство провело уже значительные оборонные мероприятия и рассчитывало встретить новый набег войск татарского хана решительным отпором. 22 декабря царь отправил воевод «в Перемышль делать засеку»[2376]. В конце зимы или ранней весной 1572 г. князю М.И. Воротынскому отправляется специальный наказ об организации обороны от нападений крымских татар по реке Оке и роспись «берегового войска»[2377]. Войска должны были собираться в Коломне и расположиться в следующем порядке: Большой полк во главе с М.И. Воротынским и И.В. Шереметевым Меньшим — в Серпухове; полк правой руки во главе с опричным боярином Н.Р. Одоевским и Ф.В. Шереметевым — в Тарусе; передовой полк, возглавленный опричными воеводами А.П. Хованским и Д.И. Хворостининым, — в Калуге; местоположением сторожевого полка во главе с И.П. Шуйским и с опричным окольничим В.И. Умным-Колычевым назначалась Кашира, и, наконец, полку левой руки надлежало находиться на реке Лопасне под началом князя А.В. Репнина и опричника Д.И. Хворостинина. Всего против татар должно быть выставлено 20034 человека, не считая казаков Михаила Черкашенина. В разряде обращает на себя внимание уже полное отсутствие чисто опричных полков: опричные воеводы, как правило, находятся в одном полку с земскими. Да и командуют опричные воеводы часто земскими войсками, и наоборот. Под началом Н.Р Одоевского находились опричные «козличи», костромичи и помещики Бежецкой пятины, но вместе с тем и земские ряжские помещики. Но из той же Бежецкой пятины служилые люди шли с воеводой Ф.В. Шереметевым. С воеводой А.П. Хованским выступали в поход только земские войска (рязанцы, смольняне, кашинцы), зато с Д.И. Хворостининым — опричные галичане, старичане, медынцы, служилые люди Малого Ярославца, но ему же были приданы помещики земской Деревской пятины, а также не вполне ясные алексинцы и вереичи. Под началом В.И. Умного-Колычева находились опричные можаичи и совершенно земские волочане, брянчане, владимирцы и другие служилые люди. То же самое можно сказать и о полках остальных воевод. Строгое размежевание опричного и земского войск фактически уже перестало существовать к весне 1572 г.

Наказ Воротынскому, как и устав сторожевой службы, уделял большое внимание организации разведывательной службы. На случай набега Девлет-Гирея предусматривались четыре варианта обороны (в соответствии с тем, где хан «перелезет» Оку и в каком далее направлении пойдет на русские земли). Большое внимание было уделено постройке подвижной крепости Гуляй-города[2378].

В апреле в Коломне состоялся смотр «государевым людям… бояром и дворяном и детем боярским и дворовым и городовым конской и их даточным людям, хто что дал государю в полк людей». После смотра войска разместились «на берегу» в точном соответствия с царским наказом[2379]. В предвидении нападения Девлет-Гирея Иван IV отправил свою царскую казну на сохранение в Новгород. 9-10 февраля туда прибыло из Москвы 450 возов «государьской казны»[2380].

Весной 1572 г., для того чтобы разрешить царю четвертый (неканонический) брак, специально созывается церковный собор во главе с новгородским архиепископом Леонидом[2381], в результате которого 29 апреля «благоверного царя… во всем простишая разрешиша». Четвертая жена Грозного Анна Колтовская, как и третья, была дочерью коломенского дворового сына боярского: ее отец, Алексей Горяйнов (Игнатьев) сын Колтовского, умер в 50-х годах XVI в. «в полону»[2382].

13 мая мы застаем Ивана Грозного уже в Старице — на пути из Слободы в Новгород[2383], куда он прибыл с царицей 1 июня[2384].

С приближением обычной поры крымских набегов царь впадал в состояние мрачной тревоги. Об этом совершенно определенно говорит его духовная грамота, написанная летом 1572 г.[2385] Проект завещания, так и не дописанный до конца, представляет собой необычный документ. В отличие от аналогичных памятников он начинается с пространного публицистического введения. Чувство одиночества терзает царя. «Тело изнеможе, — пишет Грозный, — болезнует дух, струпи телесна и душевна умножишася, и не сущу врачу, исцеляющему мя, ждах, иже со мною поскорбит, и не бе, утешающих не обретох». И действительно, гвардия телохранителей-опричников уже была не та, что в 1565 г. «Монашеское братство» во главе с игуменом Иваном, келарем Афанасием (Вяземским) распалось. Царь считает себя изгнанным, принужденным скитаться по дальним «странам» из-за самовольства бояр, которое ниспослано на него Богом за его собственные беззакония[2386].

Царь Иван явно не удовлетворен итогами своей опричной политики («в разбойники впадох мысленныя и чувственныя… сего ради всеми ненавидим есмь»). Поэтому он оставляет саму опричнину на усмотрение своих сыновей[2387]. В завещании почти не слышно гневного голоса грозного самодержца, обличавшего вот уже много лет изменников-бояр. Нотки всепрощения звучат совершенно отчетливо: «Се заповедаю вам, да любите друг друга, и Бог мира да буди с вами». Даже на тех подданных, которые окажутся «лихими», следует опалы иметь «не вскоре, по разсужению, не яростью». Он всячески отговаривает детей, особенно старшего — Ивана, от совершения тех поступков, которые он делал сам. Царь считает, что всякое деление страны на какие-либо части пагубно. «Вы, — обращается царь к своим сыновьям, — ничем не разделяйтесь, и люди бы у вас заодин служили, и земля бы за-один, и казна бы у вас заодин была, ино то вам прибыльнее». Он как бы вспоминает гибель Владимира Старицкого («Каиново убийство прешед»), настойчиво твердит, чтобы Иван «не подоискивал» удела царевича Федора, «а на его лихо ни с кем не ссылался». Даже если тот «проступку какую учинит, и ты его понаказал и пожаловал, а до конца б его не разорял, а ссоркам бы еси отнюдь не верил, занеже Каин Авеля убил, а сам не наследовал же». Конечно, и Федор должен быть во всем с царевичем Иваном «заодин», а с «изменники и лиходеи» не «ссылаться».

2369

НЛ. С. 108; Синб. сб. С. 31 [РК 1559–1605 гг. С. 77]; Сб. РИО. Т. 129. С. 221. В Новгороде царь расположился на Никитской улице на Торговой стороне (Шереметев П. Дворы Грозного в Новгороде //ИРГО. Вып. IV. 1911. С. 115). О расположении большого государева двора в Новгороде см. также: Семенов А.И. Древняя топография южной части Славенского конца Новгорода // Новгородский исторический сборник. Вып. 9. Новгород, 1959. С. 64–65.

2370

Сб. РИО. Т. 129, С. 216; Аделунг Ф. Указ. соч. С. 159–160.

2371

Э. Л. 376 [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 293].

2372

Сб. РИО. Т. 129. С. 221–223. Иван IV дважды перед этим посылал грамоты Юхану III: до 31 августа и в ноябре 1571 г. (Hjarne H. Ur brefvexlingen emellan Joha

2373

Копенгагенские акты, относящиеся к русской истории. Вып. 2. С. 93.

2374

НЛ. С. 109; ИА. 1959. № 6. С. 116.

2375

ЦГАДА. Крымские дела. Кн. 14. Л. 64 и след.

2376

Э. Л. 374 об. [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 291]. См. описание засечной черты, данное Штаденом (Штаден. С. 110–111).

2377

Эти документы впервые и с большими дефектами изданы С.М. Сере-дониным («Наказ кн. М.И. Воротынскому и роспись полкам 1572 г. // Записки Русского Археологического общества. Т. VIII. Вып. 1–2. Новая серия. СПб., 1896. С. 49–62). Вторичная публикация их осуществлена в наше время В.И. Бугановым под заглавием «Документы о сражении при Молодях в 1572 г. (ИА. 1959. № 4. С. 166–183). Наказ составлен до 25 марта (Благовещенья).

2378

«Каждый должен был помогать при постройке Гуляй-города соответственно размеру своих поместий, равно как и при постройке укрепления по берегам реки Оки» (Штаден. С. 151).

2379

Документы о сражении при Молодях в 1572 г. С. 178–179.

2380

НЛ. С. 110.

2381

ААЭ. Т. 1. № 284. Леонид сделался новгородским архиепископом 4 декабря 1571 г. Митрополита в Москве в это время не было, ибо Кирилл умер 8 февраля (НЛ. С. 108, 112).

2382

ТКДТ. С. 159; Родословная книга князей и дворян российских. Ч. 2. М., 1787. С. 189.. № 2, см. родословие Колтовских (ЛЗАК. Вып. II. СПб., 1903).

2383

Толстой Ю. Указ. соч… Л. 34. С. 143. 23 марта царь был еще в Слободе (Там же. № 33. С. 134).

2384

НЛ. С. 114.

2385

ДДГ. № 104. С. 426. По убедительным соображениям С.Б. Веселовского, завещание составлено в Новгороде между началом июня и 6 августа (Веселовский С.Б. Духовное завещание Ивана Грозного как исторический источник //Веселовский С.Б. Исследования… С. 304–305; ср. также: Сухотин Л.М. Указ. соч. I). По мнению Р.Г. Скрынникова, тогда же Грозный внес некоторые исправления в черновик своего завещания (Скрынников Р.Г. Террор. С. 175).

2386

ДДГ. № 104. С. 426–427; «По множеству беззаконий моих, божию гневу распростершуся, изгнан есмь от бояр, самоволства их ради, от своего достояния, и скитаюся по странам».

2387

«А что есьми учинил опришнину, и то на воле детей моих, Ивана и Федора, как им прибыльнее, и чинят, а образец им учинен готов» (Там же. С. 444).