Страница 12 из 91
Политическую историю в годы малолетства Ивана IV обычно изучали по летописным источникам, основная масса которых издана.
К числу наиболее значительных летописей 30–50-х годов XVI в. относятся Воскресенская летопись[195] и Летописец начала царства. Особый интерес представляет редакция Воскресенской летописи, составленная около 1542–1544 гг. кем-то из сторонников боярской группировки Шуйских[196]. Примерно в 1553–1555 гг. в кругу Алексея Адашева был написан Летописец начала царства — широкое историческое повествование, охватывающее рассказ о первых десятилетиях правления Ивана IV[197]. Дополнения и исправления в тексте этого Летописца, сделанные около 1558 г., наглядно отражают сдвиги в политике и идеологии правительства Алексея Адашева. В конце прошлого года под редакцией М. Н. Тихомирова была издана крайне интересная Вологодско-Пермская летопись. Летописный рассказ этого памятника за 30-е годы XVI в. содержит много совершенно оригинальных известий, в том числе о монетной реформе Елены Глинской, о «мятеже» Андрея Старицкого и некоторые другие[198].
Найденные и изданные за последние годы летописные памятники также вносят много нового в понимание событий середины XVI в. А. Н. Насоновым выполнена новая публикация псковских летописей XV–XVI вв.[199]. М. Н. Тихомиров нашел записки о регентстве Елены Глинской, представляющие собою своеобразные мемуары современника боярских распрей 30–40-х годов XVI в.[200] Опубликованное С. О. Шмидтом Продолжение Хронографа 1512 г. содержит новые подробности о Земском соборе 1549 г., о московском восстании 1547 г.[201] Наконец, в изданном О. А. Яковлевой Пискаревском Летописце начала XVII в. содержится новая характеристика деятельности Адашева и Сильвестра, раскрывающая обстановку начального этапа в истории Избранной рады[202].
Для изучения так называемого «боярского мятежа» 1553 г. основным источником являются приписки к Лицевому (иллюстрированному) своду второй половины XVI в.[203], сделанные, очевидно, самим Иваном Грозным в годы кануна и первого периода опричнины. Эти приписки крайне тенденциозно отразили события середины XVI в.
Продолжается, наконец, и издание записок иностранцев о России XVI в., из которых для изучения социально-экономического и политического положения страны в середине века особенно важны записки английских путешественников и Генриха Штадена[204].
Из памятников публицистики, освещающих историю России середины XVI в., следует назвать послания Ивана Грозного.
Трудность заключается уже не столько в привлечения новых памятников (основные архивохранилища в этой связи уже обследованы), сколько в их истолковании, В частности, очень важно установить, в какой мере реформы, провозглашенные в указах и приговорах, в дальнейшем были осуществлены. Это относится и к Судебнику 1550 г. (например, к статье 43 об отмене тарханов), к указу 1550 г. об испомещении тысячников и к некоторым другим памятникам середины XVI в.
Краткий обзор состава использованных в настоящей работе опубликованных и архивных материалов, конечно, не заменяет их источниковедческого анализа, к которому автор неоднократно прибегает в ходе дальнейшего изложения.
Глава II
РОСТ ФЕОДАЛЬНОГО ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ И УСИЛЕНИЕ ЭКСПЛУАТАЦИИ КРЕСТЬЯН
Создание Русского централизованного государства, подготовленное развитием экономики нашей страны и ускоренное потребностями обороны от нашествия татаро-монголов и других народов Востока, было важным фактором, содействовавшим дальнейшему хозяйственному и культурному росту феодальной России.
К середине XVI в. Русское централизованное государство простиралось от Белого и Баренцова морей на севере до Чернигова, Путивля и рязанских земель на юге; от берегов Финского залива и Смоленска на западе до Северного Урала и нижегородских земель на востоке. В это большое многонациональное государство входили земли, населенные русским народом, народами европейского Севера и частично Сибири (карелы, коми, ханты, манси и др.)» а также Поволжья (мордва и удмурты).
Размеры территории Русского государства возросли с 430 тыс. кв. км (в начале 60-х годов XV в.) до 2800 тыс. кв. км к 30-м годам XVI в.[205]
Для того чтобы в полной мере понять характер социально-экономического развития Русского государства к середине XVI в., необходимо учесть особенности природных условий Восточной Европы того времени.
Природные условия и особенности исторического развития отдельных русских земель в феодальную эпоху делили к середине XVI в. огромные просторы Российского государства на ряд частей, важнейшими из которых были:1) Замосковный край, куда входили центральные области Северо-Восточной Руси; 2) Новгородско-Псковский край; 3) Северный край, ограниченный водоразделом между реками Северного океана и системой Волги и Камы; 4) Приднепровье, охватывавшее район так называемых городов от Литовской Украины и Северских; 5) Степной край, распространявшийся на рязанские, украинные города, с севера ограниченный 55-й параллелью[206]. Территория эта в целом представляла собою равнину, пересеченную рядом возвышенностей. Она изобиловала реками, являвшимися удобными путями сообщения.
В первой половине XVI в. произошло усиление континентальности климата, повлекшее за собою более суровые зимы, засухи, чередующиеся с сильными ливнями. Климат в XVI в. был близок к современному, хотя отличия вызывались обширными лесными пространствами, которые в дальнейшем основательно поредели. Благоприятные климатические условия способствовали развитию сельского хозяйства на Руси. Лучшими почвами (в значительной части черноземом) обладала степная область с примыкающими к ней районами Приднепровья и Замосковного края. Зато Север и пограничные с ним районы изобиловали, как правило, болотистыми, каменистыми и песчаными почвами, мало удобными для земледелия. Огромные лесные массивы находились в Северном крае, Каргопольской и Вологодской землях. Изобиловали лесами Прикамье, Вятский и Пермский край[207].
К середине XVI в. на Руси намечается значительный рост народонаселения. Население России к этому времени насчитывало около 9 млн. человек, тогда как в начале века оно исчислялось 5–6 млн.[208]
В середине XVI в. растет число жителей в русских городах, увеличивается плотность населения, заселяются окраины государства. Следствием роста населения в Северо-Восточной Руси было укрупнение сельских поселений (сел, деревень) к середине XVI в.[209] Показателем прочного освоения новых районов Русского государства является основание в XVI в. значительного числа (до 100) новых монастырей, сыгравших значительную роль в колонизации страны. Выходцами из центральных уездов был основан ряд крупных монастырей на севере страны — в Белозерском, Вологодском, Двинском крае и на юго- и северо-востоке Перми и т. д. Так, например, в 1520 г. был основан Антониев-Сийский монастырь в Двинском крае[210]. К числу наиболее густонаселенных районов страны в середине XVI в, принадлежал Замосковный край. Высокой плотностью населения отличались Псковская и Новгородская земли. По вычислениям А. И. Копанева, в Новгородской земле к середине XVI в. насчитывалось до 1 200 000 жителей, а в Псковской до 300 000[211].
195
«Полное собрание русских летописей» (далее — ПСРЛ), т. VII–VIII, СПб., 1856–1859. О ней см. С. А. Левина, К изучению Воскресенской летописи (Труды ОДРЛ, т. XIII, М.—Л., 1957, стр. 689–705); ее же, Воскресенская летопись (ее редакции, источники и значение) — «Труды Московского государственного историко-архивного института», т. X, М., 1957, стр. 402–403; В. В. Лаптев, Воскресенская летопись («Ученые записки Ленинградского государственного педагогического института имени А. И. Герцена», т. CII, Л., 1955, стр. 165–239).
196
С. А. Левина, О времени составления и составителе Воскресенской летописи XVI в. (Труды ОДРЛ, т. XI, М.—Л., 1955, стр. 375–379).
197
8 ПСРЛ, т. XIII, ч. 1, СПб., 1904. О нем см. Н. Ф. Лавров, Записки о Никоновской летописи (ЛЗАК, вып. 1 (XXXIV), Л., 1927, стр. 55–90); А. А. Зимин, И. С. Пересветов и его современники, стр. 29–44.
198
ПСРЛ, т. XXVI, М.—Л., 1959. Подробнее см. М. П. Тихомиров, О Вологодско-Пермской летописи («Проблемы источниковедения», сб. И, М.—Л., 1940, стр. 225–244.
199
«Псковские летописи», вып. I, под ред. А. Н. Насонова, М.—Л., 1941; вып. И, М.—I., 1955.
200
М. Н. Тихомиров, Записки о регенстве Елены Глинской и боярском правлении 1533–1547 гг. («Исторические записки», кн. 46, 1954, стр. 278–288); его же, Малоизвестные летописные памятники XVI в. («Исторические записки», кн. 10, 1941, стр. 84–94).
201
С. О. Шмидт, Продолжение Хронографа редакции 1512 года («Исторический архив», т. VII, М., 1951, стр. 254–299).
202
«Материалы по истории СССР», вып. II, М., 1955, стр. 7—144.
203
ПСРЛ, т. XIII, ч. 2, стр. 372 и след.
204
«Английские путешественники в Московском государстве в XVI в.», перевод Ю. В. Готье, Л., 1937; Г. Штаден, О Москве Ивана Грозного, перевод И. И. Полосина, М., 1925; С. А. Аннинский, Рассуждение о делах Московии Франческо Тьеполо («Исторический архив», т. III, М.—Л., 1940, стр. 306–388).
205
А. И. Копанев, Население Русского государства в XVI в. («Исторические записки», кн. 64, 1959, стр. 235); П. И. Лященко дает крайне заниженные цифры: соответственно 38,5 тыс. и 195 тыс. кв. км (И. И. Лященко, История народного хозяйства СССР, т. I, Л., 1947, стр. 274).
206
Подробнее см. Н. А. Рожков, Сельское хозяйство Московской Руси в XVI в., стр. 1—58.
207
А. И. Копанев, А. Г. Маньков, Н. Е. Носов, указ. соч., стр. 10.
208
Б. Ц. Урланис, Рост населения в Европе, М., 1941, стр. 190–192. Цифры, приводимые П. Н. Милюковым (10–11,5 млн.) и Н. П. Огановским (13–14,5 млн.), завышены (П. Н. Милюков, Очерки по истории русской культуры, ч. 1, изд. 7-е, М., 1918, стр. 27–28, 318; Н. В. Огановский, Закономерность аграрной Эволюции, ч. 1, Саратов, 1911, стр. 109–110). П. П. Смирнов, переоценивая полноту данных писцовых книг конца XVII в., явно занижает (2 млн.) цифру населения России к середине XVI в. (П. П. Смирнов, Движение населения Московского государства, в кн. «Русская история в очерках и статьях», т. II, М., 1910, стр. 69). Цифру 9—10 млн. дает на основании анализа новгородских писцовых книг А. И. Копанев (см. его работу «Население Русского государства в XVI в.», стр. 245. См. также А. Я. Копанев, А. Г. Маньков, Н. Е. Носов, указ. соч., стр. 12).
209
И. Л. Перельман, указ. соч., стр. 163.
210
Г. Н. Образцов, Крестьяне вотчины Антониева-Сийского монастыря в XVI–XVII веках, кандидатская диссертация (рукопись), Л., 1951.
211
А. И. Копанев, А. Г. Маньков, Н. Е. Носов, указ. соч., стр. 14.