Страница 70 из 94
Присяга князя Федора могла иметь еще одно значение. Дело в том, что вот уже три с половиной года как Василий III вступил в брак с Еленой Глинской, а детей у него все не было. Надо было снова задуматься над судьбами престола. Ранее наследником великого князя, вероятно, был умерший теперь уже царевич Петр, принесший присягу на верность, сходную с той, которую дал в 1529 г. князь Федор Мстиславский. Поэтому, выдавая замуж дочь Петра Анастасью за князя Федора, Василий III мог рассчитывать на то, что он в будущем сможет передать русский престол Мстиславскому. Но если такие надежды у него и были, то им не суждено было сбыться.
В 1527–1529 гг. при великокняжеском дворе возросло влияние иосифлян. Великий князь щедро благодарил тех, кто оказал ему неоценимые услуги в скользком деле о втором браке. В 1526 г. на владычество поставлены были два новых лица: 9 апреля епископом Пермским стал Алексий (из игуменов Кирилло-Белозерского монастыря), а 4 марта Кирилл сделался архиепископом Ростовским[1244]. Об их взглядах, правда, в нашем распоряжении сведений нет. 4 марта 1526 г. новгородским архиепископом стал архимандрит Лужицкого (Можайского) монастыря Макарий[1245]. 17 лет после отстранения Серапиона новгородская кафедра оставалась вакантной. Великий князь долго выбирал новгородского владыку, памятуя печальный для него опыт со строптивым Серапионом и ту большую роль, которую играл глава церкви в жизни Великого Новгорода. На этот раз выбор сделан был удачно. Макарий (родился около 1481–1482 г.), как и Иосиф Волоцкий, был постриженник Пафнутьева Боровского монастыря, известного своей преданностью князьям московского дома. К 1506 г. Макарий был уже архимандритом Лужицкого монастыря[1246].
Василий III давно уже присматривался к лужицкому архимандриту. Еще в марте 1506 г. он дал жалованную грамоту на владения его монастыря. В Можайске великий князь бывал не раз «на потехе» (в том числе в 1516 и в 1524 гг.). Словом, Макария Василий III «любляше… зело». В знак особой милости он отдал Макарию при назначении его на архиепископию «всю казну старых архиепископ и бояр ему своих дал» (последних, конечно, для надзора над деятельностью Макария в Новгороде)[1247].
Как показало дальнейшее, надежды Василия III оправдались, и в лице Макария церковь приобретала последовательного иосифлянина, а великий князь — послушного исполнителя своей воли. Один из церковных летописцев, говоря о владычестве Макария в Новгороде, писал, что при нем «времена тиха и прохладна и обилие велие изобилованна бысть: коробью убо жита купили по семи ноугородок». Ему вторил и псковский летописец: «Бысть людем радость велиа… и бысть хлеб дешов и монастырем легче и людем заступление велие»[1248]. Трудно сказать, в какой степени процветанию Новгорода в это время способствовала деятельность Макария, а в какой общий экономический подъем страны. Но во всяком случае факт остается непреложным: во второй половине 20-х — начале 30-х годов новгородские летописи почти не сообщают о каких-либо стихийных бедствиях ни в городе[1249], ни в пятинах, зато много пишут о городском строительстве.
Макарий в Новгороде прежде всего стремился распространить православие среди народов Севера, утвердить иосифлянский «общежительный» устав в новгородских монастырях и поощрял церковное строительство.
Уже в том же 1526 г., как только Макарий прибыл в Новгород, он отправляет священников к «лопи» на устье Невы, чтобы внедрить среди них православие. В этой земле была построена Рождественская церковь — центр миссионерской деятельности русского духовенства. Зимой 1531 г. по его распоряжению были обращены в христианство лопари Мурманского полуострова, где выстроены были две церкви[1250]. Энергичный нажим сопровождался и некоторыми «поблажками». Так, в июле 1530 г. Василий III выдает «крещеной и некрещеной лопи» льготную грамоту. Отныне лопари изымались из подсудности новгородских наместников и передавались в юрисдикцию введенных дьяков. Теперь вызывать лопарей на суд могли только в Благовещеньев день, а пошлины должны были взиматься в соответствии с новгородской уставной грамотой[1251]. Грамота 1530 г. содержала как бы в зародыше те элементы, из которых позднее разовьются губные и земские учреждения. Правда, ограничение наместнического суда в ней проходило еще за счет привлечения не местного населения, а представителей центрального правительственного аппарата, но основная тенденция шла в том же направлении.
С первых лет пребывания в Новгороде Макарий начал энергичную борьбу за введение в новгородских монастырях общежительного устава, который являлся основой строя монашеской жизни у иосифлян[1252]. «Особножительство», келейная жизнь, распространенная на севере России, была основой монашеского быта в монастырях нестяжательского толка. Реформа проводилась с большим трудом. Еще в послании Василию III (1526–1527 гг.) Макарий писал, что в новгородских монастырях было «некое брожение». Монашество не только оказывало открытое сопротивление введению общежительного устава, но, возможно, также проявляло признаки еретического вольнодумия[1253]. Так или иначе в 1528 г. в новгородских монастырях новый устав был введен[1254].
Увеличилось в конце 20-х — начале 30-х годов XVI в. и церковное строительство в Новгороде, которое должно было знаменовать силу и могущество официальной церкви. Так, в 1527/28 г. в новгородской Софии был перестроен иконостас, а стены собора расписаны. 25 августа 1530 г. в связи с рождением наследника престола в Новгороде был слит большой колокол-благовестник весом в 250 пудов. Новгородский летописец говорил об этом колоколе, что «такова величеством несть в Новеграде». 15 июля 1531 г. в Софийском соборе был поставлен новый алтарь[1255]. Все это должно было создавать приподнятое настроение у посетителей кафедрального новгородского храма.
В 20—30-х годах развернулась строительная деятельность Д. И. Сыркова. Еще в 1524 г. он и «христолюбивии людие, иже в велицем ряду сидят», «поновляли» важнейшую церковь торгового центра города — Парасковью Пятницу. В 1529 г. Сырков за семь месяцев построил на Ярославском дворище церковь Прокопия, а осенью 1532 г. на владычном дворе — церковь Николая Проповедника. Наконец, в 1536 г. Д. И. Сырков соорудил каменный верх у церкви Варлаама[1256].
Бурное церковное строительство в Новгороде с участием крупного купечества — яркий показатель экономического подъема города.
Макарий не ограничивал свою деятельность одним Новгородом. 26 января 1528 г. он совершил инспекционную поездку в Псков, стремясь упрочить старинные церковные связи с одним из крупнейших центров России. Поездка Макария не вызвала особых восторгов у псковичей. Архиепископ хотел прожить в Пскове месяц. Но дьяк Мисюрь Мунехин, фактический глава великокняжеской администрации в Пскове, ограничил пребывание архиепископа в Пскове десятью днями, правда ссылаясь на какую-то грамоту Василия III, о которой Макарий не знал.
Не прошло и полутора месяцев, как 11 марта Мисюрь «преставился скорою смертью». После его смерти произведен был обыск. При Этом выяснилось, что этот законник неплохо устраивал свои личные дела. В его казне нашли бумаги, содержавшие запись взяток, которые он давал на Москве боярам, детям боярским и дьякам. Это вызвало волнение в Пскове: «…и бысть в людех мятеж о его животех (имуществе Мисюря. —А. 3.) и взыскание велие»[1257].
1244
ПСРЛ, т. VI, стр. 265; т. VIII, стр. 271; П. Строев. Списки, стб. 322, 730.
1245
ПСРЛ, т. IV, стр. 542 (5 марта), 613; т. VI, стр. 264–265, т. VIII, стр. 271; т. XIII, стр. 45; Зимин, стр. 29 (14 марта); ЦГАДА, ф. Оболенского, № 42, л. 22 (9 марта). В Новгород Макарий прибыл 29 июля.
1246
Е. Голубинский. История русской церкви, т. II, половина 1-я. М., 1900, стр. 745; II. Строев. Списки, стб.179. Е.Голубинский ошибочно считает, что у Строева описка: 1506 вместо 1516 г. (Голубинский, стр. 746).
1247
Дионисий. Можайские акты. СПб., 1892, № 1, стр. 1–2; ЦГАДА, ф. Оболенского, № 42, л. 21 об.; ПЛ, вып. 1, стр. 103.
1248
НЛ, стр. 142–143; 11Л, вып. 1, стр. 104.
1249
Единственное подобное сведение относится к июлю 1526 г., когда горел Гончарный конец в Новгороде (ПСРЛ, т. IV, стр. 542, 613; т. VI, стр. 282, б июля).
1250
ПСРЛ, т. IV, стр. 542, 549; т. VI, стр. 282, 289; т. XX, стр. 403; РВ, стр. 343. Позднее, в 1534 г., Макарий посылает грамоту в Вод-скую пятину с требованием искоренить бытовавшие там языческие обряды (ДАИ, т. I, № 28).
1251
СГГД, ч. I, № 158, стр. 436–437.
1252
См. его послание Василию III, написанное около 1526–1527 гг. (ДАИ, т. 1, № 25).
1253
А. И. Клибанов. Реформационные движения в России, стр. 254–255.
1254
ПСРЛ, т. IV, стр. 544–546; т. VI, стр. 284–285. Ср. послание Макария в Духов монастырь (АИ, т. I, № 292).
1255
ПСРЛ, т. IV, стр. 59, 548; т. VI, стр. 287–288, 291; т. XIII, стр. 73–74.
1256
ПСРЛ, т. IV, стр. 547, 550; т. VI, стр. 287, 290. Подробнее см.: А. П. Пронштейн. Великий Новгород, стр. 146–147. Строились н другие каменные церкви в Новгороде и Новгородской земле. Так, весной 1527 г. была «обложена» церковь Успенья в Успенском монастыре в Колмове, освященная в июле 1528 г. По распоряжению Макария осенью 1531 г. построена была другая каменная церковь (Троицкая) на Колмове, освящена церковь 6 октября 1532 г. Тогда же сооружена была каменная трапезная (ПСРЛ, т. IV, стр. 543, 546–549; т. VI, стр. 283, 286, 288, 290; т. XIII, стр. 290). Каменная трапезная сооружена была и в Новгородском Антонье-ве монастыре в августе 1533 г., когда там также началось строительство каменной Сретенской церкви. Московский гость Богдан Семенов Крюков построил две каменные церкви: апостола Якова Заведеева (освящена 28 апреля 1532 г.) п Зачатье Иоанна Предтечи (освящена в день Зачатья, т. е. 23 сентября того же года) — приделы Воскресенской церкви на Павлове улице Торговой стороны Новгорода.
Но бывало, когда церкви ставились и в годину бедствий. В июле-декабре 1532 г. в Пскове был страшный мор из-за «прыща» (оспы): «мряху бо мужие, и жены, и младыя дети». Тогда 14 декабря построили церковь Гавриила у Михайловских ворот. Коснулся мор и Новгорода. Здесь с 15 августа 1532 по январь 1533 г. умерло от 1 до 3 тыс. человек. В связи с этим несчастьем Макарий 8 ноября 1532 г. построил «моровую» церковь Апостола Марка (ПЛ, вып. 1, стр. 105; вып. 2, стр. 227; ПСРЛ, т. IV, стр. 550–552; К. Г. Васильева, А. Е. Сегал. История эпидемий, стр. 42).
1257
ПЛ, вып. 1, стр. 104–105. Ср. Описи, ящик 28, стр. 21; «Грамота во Псков, коли Мисюря не стало; список — приезд вла-дычень» (в издании опечатка: «владычно»).