Полтергейст

Высокий уровень ПК-активности вряд ли мог быть достигнут без Марка Луполди, подсадного Такмана, однако, несмотря на отсутствие Марка, происходящее явно выходило за рамки обычного. Я все больше убеждалась, что проблема Такмана вызвана не только действиями людей. И раз уж из-за зеркального стекла я мало что разглядела во Мгле (еще одна тема для разговора с Марой и Беном Дэнзигер), оставалось использовать записи и показания устройств наблюдения. Но сначала я должна была выяснить, почему Луполди пропустил сеанс. Я очень надеялась, что он мне сообщит, как действует их система и каким образом один из участников мог незаметно для остальных вызвать подобный скачок активности. Исходя из увиденного и судя по реакции Такмана, я решила, что это очень смахивает на проявление паранормального. Но Дорньер был прав, мне придется исключить все другие варианты и предоставить веские улики.

Я отправила на пейджер Квинтону сообщение, предупредив, что пока не могу заехать за Хаос. Вероятно, ему придется еще некоторое время потерпеть ее мохнатое общество. Настало время прижать Луполди.

Глава пятая

Я приехала в район Фримонт, где находилась квартира Луполди. Сгущались ранние осенние сумерки. В воздухе пахло надвигающимся дождем. Мне был знаком этот дом. Он находился рядом с троллем из-под моста Аврора-бридж, скульптурой монстра в натуральную величину: цементный тролль выползал из-под сооружения, протягивая лапы к старому «фольксвагену». Вместе с установленной на здании ракетой из парка аттракционов и внушительным бронзовым Лениным, обозревавшим с высоты своего немалого роста дворик забегаловки неподалеку, они составляли типичную картину квартала, который местные прозвали Центром Вселенной, а все остальные — несмотря на недавний всплеск «яппификации», наводнившей весь район, — сиэтлским Хейт-Эшбери.[3] В этом камерном старомодном квартале всегда были сложности с парковкой, а уж к концу рабочего дня и подавно, поэтому я даже не пыталась подъехать поближе. Оставив свой старенький «ровер» на платной парковке возле супермаркета на бульваре Фримонт, я стала взбираться на холм.

Улица была забита полицейскими машинами. От одного их вида у меня мурашки побежали по коже. Я задержалась снаружи и осмотрела здание, окутанное зловещей черно-желтой дымкой. Зажмурившись, я стала обшаривать Мглу, искать, не притаилось ли что-нибудь в ее пелене, но находила лишь смутные, обрывочные контуры и тени.

Чей-то голос прошептал над ухом, прервав мои исследования:

— Вы здесь по делу, мисс Блейн?

Я вздрогнула и перевела взгляд на стоящего передо мной мужчину. Следователь Рей Солис: жилистый темноволосый эмигрант из Колумбии с лицом, напоминающим поверхность Марса. Я не видела Солиса больше года — тогда мы с ним разыскивали одного свидетеля, который мог опознать участника ДТП, скрывшегося с места аварии. Холодный взгляд его темных миндалевидных глаз был как всегда непроницаем. Меня насторожило другое: вокруг детектива полиции я заметила необычное красно-оранжевое мерцание. Умение видеть ауры — вещь полезная. Осталось лишь разгадать, что эти цвета означают. Вряд ли что-то хорошее…

— Я считала, что да, — ответила я.

— А теперь не считаете?

Я попробовала пожать плечами, но вышло как-то не очень.

— Даже не знаю. А что у вас?

— Убийство.

Мне стало дурно. Солис посмотрел на меня, на здание и снова на меня.

— Я собиралась поговорить с жильцом из седьмой квартиры.

— Клиент?

— Нет, просто сбор информации по делу.

Солис легонько мотнул головой.

— Поднимемся.

Я вошла вслед за ним в старое кирпичное здание и поднялась на второй этаж. В темном коридоре пахло затхлым ковром, из приоткрытых любопытными соседями дверей доносились голоса и шум телевизора. Чем ближе мы подходили к седьмой квартире, тем сильнее накатывала дурнота. Я холодела с каждым шагом.

Из открытой двери лился яркий свет, повсюду ползали криминалисты. Фотограф закончил работу и как раз выходил из квартиры нам навстречу. Мы остановились у входа. Солис встал спиной к двери — так, чтобы я могла рассмотреть комнату за ним, не входя на место преступления.

Это была малогабаритная квартирка: откидная кровать, убранная в стену прихожей, длинная, заменяющая кухню стойка слева от входной двери. К дальней стене под подоконником прислонен велосипед с навесным замком. На стене справа, возле входа в совмещенную с туалетом ванную комнату, виднелась окровавленная вмятина, размером и формой напоминающая человеческое тело. Квартира была затуманена слоями воспоминаний и мглистых силуэтов, оставленных прежними обитателями, и — своим особым зрением я четко это разглядела — полна клубящихся красно-черных испарений. К вонючим парам цианакрилата, используемого для снятия отпечатков, примешивался необъяснимый запах оружейного дыма и йода. Я почувствовала тяжесть в груди, и во рту вдруг стало кисло. Я закашлялась.

Солис заметил, как меня передернуло.

— Личность жертвы пока не установлена, но я предполагаю, что это жилец. Сможете его опознать?

Я покачала головой.

— Я с ним не знакома. Он должен был присутствовать сегодня на демонстрационном занятии в ТСУ, но так и не появился. Я пришла, чтобы выяснить почему.

Судмедэксперты уже приготовили мешок для лежащего под вмятиной трупа, который скорчился лицом вниз на рваном ковре. Когда его помещали в мешок, странно обмякшее тело перекатилось на бок, изуродованная голова повернулась, и на какой-то миг лицо мертвеца уставилось прямо на меня.

С моих губ чуть не сорвался крик. Я отпрянула, крепко зажмурившись и зажав ладонью рот. Шок постепенно проходил. Солис положил руку мне на плечо, я ее стряхнула.

— Кто мог такое сделать?! — ужаснулась я. И подумала: раз со времени смерти прошло уже несколько часов, разве тело не должно было окоченеть?

Солис на мгновение задумался, окинув взглядом меня и коридор, словно где-то там скрывался ответ. Он посмотрел, как уносят труп, а затем жестом пригласил меня на выход.

На наших глазах черный мешок погрузили в неприметный синий фургон и увезли. Мы с Солисом сделали по нескольку глубоких глотков прохладного влажного воздуха, стараясь не встречаться взглядами. В конце улицы уже собралась небольшая толпа, но они держались на расстоянии и нам не мешали.

Наконец Солис заговорил:

— Точно пока не известно. Похоже, его швырнули о стену. Возможно, несчастный случай. — Уверенности в его голосе не было. — Мы над этим работаем. У вас есть какие-нибудь соображения? Мы могли что-то упустить — например, этот ваш сеанс…

— Когда это произошло? — спросила я, прогоняя из головы мимолетные образы пляшущих столов.

— Часа два-три назад. Я буду знать больше, когда станут известны результаты вскрытия. Что вам известно?

Я смотрела на Солиса, а в голове бешено крутились мысли. Луполди погиб до начала сеанса, в то время я как раз обедала с Квинтоном. То, чему я стала свидетелем в аудитории двенадцать, не шло из головы. Мне вдруг резко разонравилось это расследование. Если полтергейст — настоящий или искусственный — обладал энергией, достаточной, чтобы сотворить подобное, становилось не важно, ошибается Такман или прав. Я прекрасно понимала, что Солис не откажется от малейших зацепок, какими бы нелепыми они ни казались. Для того, кто сымитировал ПК-феномен, швыряя столы о стену, не составит труда точно так же зашвырнуть и человека. На поддельного призрака Солис не купится, а вот на знакомство с убийцей…

Я неохотно начала.

— Демонстрационное занятие — часть психологических исследований, проводимых в ТСУ. Предположительно, один из членов группы фальсифицировал результаты, и руководитель проекта нанял меня, чтобы я нашла злоумышленника. Сегодняшняя демонстрация вышла из-под контроля. Сюда я приехала выяснить, почему Луполди… Марк Луполди — имя, которое мне дали вместе с этим адресом… Почему он не явился и знал ли он что-нибудь о причинах происшествия на сеансе.

3

Хейт-Эшбери — маргинальный район Сан-Франциско, «столица» хиппи.