Полтергейст

Приехав домой, я впервые в жизни осознала, как мне дорога моя библиотека и коллекция памятных вещичек. Едва я вошла в прихожую, кресло из гостиной наскочило на меня, как злая собака. Пара бронзовых подставок для книг спланировала с полки и устремилась к моей голове. Обернув вокруг себя кусок Мглы, я увернулась, и основной удар пришелся на плечи.

Хаос носилась взад-вперед по клетке, разволновавшись из-за неожиданной активности. Стоило мне направиться к ней, как мимо пролетела тяжелая книга и врезалась в стену напротив. Хаос — крепкая малышка, но я сомневалась, что она устроит против летающих книг. Я выхватила ее из клетки, как щитом укрыла своим телом и короткими перебежками направилась в спальню. Полтергейст следовал за мной из комнаты в комнату.

Я положила Хаос в ванную и поспешила обратно в спальню. Уворачиваясь от картечи, я выволокла все тяжелые, острые или громоздкие предметы из спальни. Большую часть я сложила в кладовке, которую закрыла на щеколду. Вещи бились о дверь, пока я не ушла. Прежде чем выпустить Хаос из клетки, я вытащила все опасные предметы из гостиной, рассовав их по полупустым кухонным шкафчикам и крепко-накрепко перевязав дверцы. Похоже, пока меня не было рядом, она находилась в относительной безопасности. Селия была связана со мной, а не с моим питомцем. Перед тем как забежать в спальню и закрыть за собой дверь, я на всякий случай обложила клетку подушками. Я всю ночь ворочалась, то и дело просыпаясь из-за летающих вокруг мелких предметов, зато утром обнаружила, что мой хорек цел и здоров, а полтергейст слегка притомился.

Первым делом с утра я позвонила Солису, и он настоял, чтобы я встретилась с ним в «Le Crepe» — закусочной на Второй авеню, — не пожелав обсуждать такмановский проект по телефону. Разумеется, оказавшись со мной за одним столиком, он замолчал и нагнал на себя таинственный вид. Нахмуренные брови и непроницаемое выражение лица могли быть вызваны как усталостью и бессонницей, так и желанием сохранить свои мысли при себе — сразу не определишь. Я и сама не выспалась и теперь бережно сжимала чашку кофе, не горя желанием разговаривать.

Я посмотрела поверх его плеча на улицу, погруженную в утреннюю тишину.

— Как продвигается расследование? — спросила я.

— Дело еще не закрыто. Расскажите мне, что произошло в среду.

— Я мало что могу сказать… Многое непонятно. Но Такман закрывает проект.

— Почему?

— В протоколах были неточности, поэтому все пошло наперекосяк. Пострадали люди, а это слишком большой риск. Я не в курсе подробностей, только знаю, что в конечном итоге Такман решил все свернуть. Но мне нужно закончить работу со свидетелями. Я решила вас предупредить, что еще некоторое время вам понадоедаю, но это ненадолго.

— Я бы предпочел, чтобы вы не вмешивались.

Я вздохнула и соврала:

— Солис, я бы с удовольствием, но я должна закончить свою работу. Даже если между нашими расследованиями существует прямая связь, я не собираюсь сидеть сложа руки. Я всегда с вами сотрудничаю, хотя и не обязана, так потерпите еще немного. Постараюсь не дать вам повода меня посадить.

Настал его черед вздыхать.

— Хорошо. Значит, вы считаете, эти два случая что-то связывает?

— Хм… — Я замолчала, чтобы выиграть время и должным образом сформулировать ответ, понимая, что главное — не сболтнуть лишнего. — Я присмотрелась к людям и к ситуации в целом и считаю, что Такман привлек в проект психопата или спровоцировал приступ болезни в ходе экспериментов. Я полагаю, случившееся с Марком Луполди как-то связано с проектом. И, похоже, инциденты, которые Такман принял за саботаж, — дело рук того же преступника. Он предумышленно набрал группу из людей эмоционально неустойчивых, с множеством психологических проблем, тем самым вызвав ответное напряжение. Он создал особую конфликтную среду и постоянно подкармливал веру участников в их необычные способности и полную безнаказанность. Я не сильна в психологии, но, по-моему, человеку, который находится на грани психопатического или психического расстройства, иногда слишком просто сделать последний шаг.

Солис опустил глаза в чашку и медленно кивнул.

— Может, вы и правы, но моя задача прежняя — обнаружить убийцу.

— У вас есть подозреваемый? У меня есть… несколько.

Он проворчал:

— Дело строится на уликах, а не на подозрениях. Я бы хотел найти пропавшие ключи или способ… Я согласен, что проект Такмана неким образом замешан, и я очень внимательно пригляделся к его ассистентам и участникам. Скажите мне, кого вы подозреваете.

Я сказала, и он приподнял брови, но промолчал. Аналогичный ответ он мне дать отказался. Никакого обмена информацией. Вот и поговорили…

Возвращение в офис превратилось в сплошную прогулку по Мгле, вылезать я даже не пыталась. Когда я пересекала Пайонир-сквер, не обращая внимания на призрачные потоки транспорта и спаянные слои времени, что-то пролетело у моей щеки, царапнуло висок и вырвало прядь волос.

Я закружилась на месте, ища злоумышленника, и на скамейке неподалеку обнаружила неряшливого мужчину в засаленной, грязной одежде. Он разжал руки, выронив измусоленный бычок на мокрую землю перед собой, и уставился на меня широко распахнутыми глазами. Я пригнулась, пошарила взглядом по земле и обнаружила у здания неподалеку похожую на «Зиппо» зажигалку в металлическом корпусе. Нагнувшись за зажигалкой, я покосилась на нее сквозь глубинные слои Мглы. Тонкие желтые волокна быстро исчезали, отступая, словно хвост змеи в спасительной норе.

Я огляделась, уловив краешком глаза мимолетную желтую дымку, поблескивающую красными прожилками и ломтиками серебристого времени. Я подняла зажигалку и выбила пламя. Кусочек Селии пересекал площадь, не проявляя ко мне ни малейшего интереса. Может, так и было, но ее присутствие меня беспокоило. Я провела почти всю ночь, уворачиваясь от книг и утвари. И за каждым предметом вилась похожая желтая нить энергии Мглы. Учитывая разгул насилия, приключившийся в среду и прошлой ночью, меня удивил ее новый присмиревший облик.

Я отнесла зажигалку бездомному.

— Ваша?

Боясь и не зная, что отвечать, он промычал в ответ что-то нечленораздельное. Затем выпалил:

— Эт не я, мисс! Чес-сло! Она сама…

Я с грустной улыбкой кивнула.

— Знаю. Она вырвалась из рук. Такое случается. — Я кинула взгляд вниз, на смятую сигарету в водосточном желобе между нами, и украдкой поискала Селию, но та уже скрылась из виду.

— Это тоже ваше?

Он посмотрел вниз и чуть не расплакался.

— Ага…

Я порылась в карманах, выудила оставшуюся от кофе сдачу и вручила ее бедняге вместе с зажигалкой.

— Осторожнее с ней. Больше не теряйте, хорошо?

Его глаза заблестели, и он расплылся в щербатой улыбке, одарив меня зловонным дыханием.

— Буду беречь! Буду! Спасибо, мисс. Благослови вас Господь!

Я ретировалась и, пожав плечами и пробормотав «спасибо», снова направилась в сторону офиса. Поскальзываясь на грязной мостовой, я торопливо пробиралась сквозь октябрьскую призрачную гущу.

Я шла по лестнице, когда завибрировал телефон. Я поднесла его к уху.

— Сделайте что-нибудь!

— Что? Простите, доктор Такман, мы закрыли дело вчера вечером, — ответила я, зажав телефон между плечом и подбородком и открывая дверь.

— Да, я знаю. Но необходимо что-то предпринять. А вы, похоже, единственная, кто в этом понимает…

— Нет, Такман. Вы все прекрасно понимаете не хуже меня. Просто вы боитесь ответственности!

— Мисс Блейн!

Я напомнила себе, что его чек еще не обналичен, и тяжко вздохнула.

— Что такое?

— Селия преследует членов группы.

— Преследует? И насколько активно? — Относительное спокойствие вокруг меня могло означать, что Селия буйствует в другом месте. Я бросила вещи под стол и села.

Теперь, когда Такман вышел из образа злодея, он казался сварливым и занудным.

— Учитывая количество телесных повреждений, полученных моими подопечными за последнее время, любая активность может сделать их жизнь невыносимой. Они все позвонили — все до единого — с рассказами о всяких гадостях, которые творит полтергейст.