Полтергейст

Уэйн Хопке не таил сюрпризов. Чрезмерное увлечение алкоголем, похоже, было самым страшным из его грехов. В его досье не упоминалось ничего странного или таинственного.

Ана Цой тоже плохо подходила на роль фам-фаталь потустороннего мира. Она готовилась защищать диплом по специальности графический дизайн и работала сразу в двух местах, чтобы содержать родителей. У нее не было ни времени, ни сил на грязные фокусы — она и спала-то наверняка не больше пяти часов в сутки, а то и меньше. Все свободное время она металась между друзьями с работы и из института и вереницей хамоватых бойфрендов. С предыдущим она распрощалась прямо в травмпункте, куда он же ее и отправил, сломав ей запястье. Очевидно, она не умела выбирать мужчин.

Оставались Терри Дорньер и Дениз Франциско: ни у той, ни у другого во Мгле не наблюдалось никакой связи с полтергейстом.

Зияющая дыра в досье Кена напомнила мне о таинственном барьере, который окружал его во Мгле. Я не знала, относится ли это к делу, но мне хотелось заполнить пробел, особенно если его содержимое прольет свет на причину, по которой Кен воздвиг вокруг себя стены. Стены могли помешать ему черпать энергию из Мглы, но наверняка я не знала, да и других зацепок не было.

Сидя за своим рабочим столом, крутя в руках карандаш и обложившись бумагами, я решила, чем черт не шутит, и позвонила Солису.

Он ответил усталым подозрительным голосом. Я и сама была не в лучшей форме, но знала, что от Солиса сочувствия не дождешься, да и с ним этот номер не пройдет. Я сразу перешла к делу:

— У вас должны лежать закрытые полицейские файлы на двух участников проекта… Я бы хотела их посмотреть.

— Нет.

— Я даже не сказала, о ком речь.

— Я и так знаю, о ком.

— Может, хотя бы намекнете, в чем их обвиняли?

— Нет.

— Хотя бы в общих чертах? Маркин был несовершеннолетним — я так понимаю, вы не имеете права разглашать причину ареста. А Джордж? Что он натворил?

Солис ответил не сразу, а когда ответил, в голосе явственно проступало раздражение:

— Это было неудачное стечение обстоятельств — вот все, что я могу вам сказать. Безрассудство и агрессия до добра не доводят… Мистер Джордж сполна расплатился за свою глупость. Не стоит ворошить прошлое.

Я и не ждала вразумительного ответа, впрочем, если дело было настолько деликатным, что даже полиция Сиэтла и окружной суд старались поскорей о нем забыть… Может, у Кена имелись причины прятаться за неким экстрасенсорным образом.

— Ладно. Сделаю вид, что меня это не интересует.

— Будьте так добры. А вот меня интересуют ваши впечатления об этих людях.

Моим первым желанием было отказаться сотрудничать — он-то мне не особо помог, — но Солис вел дело об убийстве и вполне мог на меня надавить. В конце концов он не просил у меня документы, только мои впечатления, которые не являлись собственностью моего клиента. К тому же я обещала ему рассказывать все, что узнаю… Осталось только слегка подредактировать. Я набрала в легкие воздуха и резко выдохнула, постукивая карандашом по книге регистрации арестов.

— С кого начнем? — спросила я. — Там все довольно запущенно.

— Вы так считаете?

— Вы уже кого-нибудь из них допросили? — уточнила я.

— Да.

— Кого?

— Не скажу.

— Ладно, — уступила я. — По отдельности они вполне обычные люди, но в самой группе существует сильное сексуальное напряжение и соперничество. Не пойму, как они до сих пор терпят друг друга. И, по-моему, Такман как раз этого и добивался.

Солис что-то проворчал.

— Ни один из них не был до конца со мной честен, — продолжила я, — но, с другой стороны, я не расследую убийство. Может, вам они не соврут.

— Может. Миссис Сталквист утверждает, что состоит в родстве с Бертой Лэндис.

Я почувствовала, что говорю, как сама Берта Лэндис тогда, в кинотеатре.

— Это неправда. Она не родственница.

— Откуда вы знаете?

— Проверяла.

— Я был бы весьма признателен, если бы вы объяснили подробнее.

Ну, я не собиралась говорить, что мне рассказал призрак. К тому же у меня было лучшее объяснение.

— Секретарь «Рейнир-клуба» сообщил мне, что те Найты, к которым принадлежит Каролина Найт-Сталквист, переехали в Сиэтл задолго до Берты Лэндис, которая прибыла сюда значительно позже, из Айдахо. Каролина не знала об этом, когда составляла заявление, а не то бы придумала историю получше. А поскольку миссис Сталквист солгала, ей было отказано в приеме, о чем мне любезно и поведал секретарь.

Солис молчал, погрузившись в раздумья. Я почти видела, как на его лице появляется сонное выражение, признак мыслительного процесса.

— Кстати, на заметку, — поделилась я. — Несколько дней назад миссис Сталквист сообщила мне, что она потеряла брошь, якобы перешедшую ей по наследству от Берты Лэндис — разумеется, драгоценность фальшивая, как и биография миссис Сталквист. Позже она призналась, что оставила брошь у Марка Луполди в день его смерти. На воскресном сеансе брошь таинственным образом появилась, и миссис Сталквист случайно порезала об нее щеку.

— Значит, она ее не теряла? Тогда зачем ей было выдумывать эту историю?

— Брошь буквально возникла из ниоткуда, и миссис Сталквист заявила, что ее бросил кто-то из участников проекта. Соответственно этот кто-то должен был сперва забрать брошь из квартиры Луполди. Если миссис Сталквист действительно ее там оставила. Она ведь солгала о своих предках, а значит, вполне могла солгать и о броши. Может, она ее нигде не оставляла и придумала эту историю, чтобы оправдать свое присутствие на месте преступления или чтобы навлечь подозрения на других членов группы.

— Хм. Прямо роман Агаты Кристи…

— Угу. Вам тоже так показалось?

— А если она действительно забыла брошь, и кто-то ее позже забрал…

Я улыбнулась в трубку.

— Есть над чем поломать голову, верно?..

Молчание. Меня забавляла его досада — честно говоря, я даже немного злорадствовала. Если бы дело происходило в рассказе о Шерлоке Холмсе, он бы назывался как-нибудь вроде «Случай с таинственной брошью». Эта мысль окончательно меня развеселила. И напомнила о клептоманских замашках Селии.

— Солис, скажите, из квартиры Луполди что-нибудь пропало?

— Сложно сказать, мы ведь не знаем, что именно там было.

— То есть вы мне не скажете?

И снова утомительное молчание. Затем он ответил, тщательно подбирая слова:

— Смотря что вас интересует… Назовите конкретный предмет, и я, возможно, отвечу…

Я напряженно думала. Ничего не скажешь, Солис был чертовски любезен! Видимо, информация о броши показалась ему достаточно интересной, и он решил, что я заслужила кое-что взамен, но Солис не был бы Солисом, если бы не упирался до последнего. Он и так сообщил мне кое-что о Кене — пусть крохи, но все же. Главное — задать правильный вопрос. Солис мог и сам не знать, насколько это важно. Только бы чутье не подвело…

— Вы нашли его бумажник?

— Нашли.

— Он был нетронут? Деньги и кредитки на месте?

— Да.

— Ключи от машины?

— Мистер Луполди не водил машину.

— От велосипеда? Я знаю, что он пользовался велосипедным замком, под перфорированный ключ. Ключ нашли?

— Никаких ключей.

— А ключи от квартиры?

— Нет. Я сам искал. Теперь, когда мы закончили сбор улик, домовладельцу придется использовать свой ключ, чтобы закрыть квартиру. Ключи от квартиры так и не нашли.

— Вы сняли охрану?

— Мы забрали все улики. Эксперты работают над образцами и отпечатками, моя работа — найти подозреваемого, чтобы было с чем их сравнить.

У меня было чувство, что скоро у него появятся новые образцы, хотя и бесполезные по большей части. Многие анализы и тесты требуют времени, поэтому большинство улик имеют значение не столько для предварительного следствия, сколько для суда. Самые доступные источники улик — это люди, с их способностью говорить, и ими-то Солис и займется. Прошла неделя, дело так и не продвинулось, и вскоре полицейское начальство начнет давить, требуя результатов. Неудивительно, что Солис выудил из меня информацию, ничего не сообщая взамен.